...Оказаться в толпе английских фанатов — это нечто. Пусть даже не на стадионе, скажем, в Коимбре, где в четверг “рычащие львы”, как зовут их на родине, сражались со швейцарцами. А просто на улице, у большого экрана. Песни поют, кричат “Инглэнд!”, размахивают куклой... британской королевы — хорошо еще кружками пивными по голове не молотят и стульями не кидаются, как недавно в Албуфейре!
За Англию мы болели вместе с нашим вратарем Славой Малафеевым. Не в том смысле, что бок о бок, — просто парой часов ранее питерский голкипер, нежданно-негаданно, как и перед матчем в Уэльсе, ставший первым номером сборной (и там и тут он отыграл просто здорово!), признавался мне, что будет болеть на этом чемпионате именно за команду Свена-Йорана Эрикссона: “Понравились мне здесь англичане пока больше всех. Впрочем, я всегда за них болею”.
Самое интересное, что и на пресс-конференции на базе нашей команды в Виламоуре, в которой участвовали не только Малафеев, но и тренер Ринат Дасаев и номинальный капитан Алексей Смертин, для которого, правда, турнир уже закончился, все отмечали только британцев. Точнее, их игру с французами как лучшую пока на Евро-2004. И говорили, как обидно Англия проиграла — из-за случайного штрафного и совсем уж нелепого пенальти.
— В среду, как и полгода назад в Уэльсе, ты занял пост номер один российской сборной. Можно эти игры сравнивать? — Спрашиваю у Малафеева.
— Нет, они абсолютно несопоставимы. Матч с Уэльсом был особенным — все на кону. Чуть ли не честь России. Такого прессинга не ощущал никогда — ни до, ни после... Здесь же при 0:1 и вдесятером нам нечего было терять. Вовсю пытались забить — не получилось. Наоборот, пропустили...
— Можно было спасти ворота в той ситуации?
— Наверное, да. Сделать это можно было, только прервав передачу. Просчитай я эту ситуацию... Кто там справа-то проходил?
— Роналдо.
— Точно. Он ведь мог мне пробить и в ближний угол — вот я и перестраховался.
— А самый опасный, на твой взгляд, момент у российских ворот?
— Когда еле удалось дотянуться после удара Гомиша до мяча и перевести его в штангу. Да, игрок португальцев не совсем по центру был. Но он видел, где я находился, а для классного футболиста исполнить удар в такой ситуации не проблема...
— А вот когда Фигу бил...
— Он хотел поймать меня на противоходе. Но я почувствовал, что такой великий игрок может предпринять что-то неожиданное. Был готов к этому. Вообще больше старался думать в этой игре: знал, что имеющихся у меня вратарских навыков будет недостаточно.
— Когда выходил на поле, сильно волновался?
— Было волнение, но только в те минуты, что довелось провести на поле в первом тайме. Потом уже, в перерыве, размялся, успокоился...
— Что тебе при замене сказал Ярцев?
— Когда выходил, был же штрафной. Георгий Александрович сказал, чтобы ждал удара через “стенку” в свой угол. Но португалец все равно неточно пробил.
— А еще тебя, по-моему, Овчинников как-то напутствовал.
— Нет, он просто сказал: “Ничего не понимаю. Я сыграл ногами...” Да, знаю, многим показалось, что была рука. Очень похоже было. Вот и судью это смутило...
— До этого мяч “ротейро” ты пробовал только на тренировке. А как он в игре?
— Вообще, есть различие между тем, как бьют на тренировке и в игре, на фоне усталости. В чем, кстати, португальцы преуспевали — нашим издали пробить практически не давали. С сорока метров уже начинали встречать, нападающего перекрывали вдвоем. Знали, видно: хорошие удары у сборной России. Как вратарь вам говорю — после тренировок руки очень болят.
— Ну а что касается все-таки этого необычного мяча...
— Да, он обладает своеобразной траекторией. Этого не скрывают и производители, умышленно сместившие центр тяжести. Думаю, этот мяч не задержится в профессиональных командах. Он неудобен не только для вратарей, но и для полевых игроков. Они часто спотыкаются. Быстрые движения с этим мячом зачастую не получаются.
— Значит, то, что практически нет голов, забитых дальними ударами, связано с этим? Или все-таки суперуверенной игрой вратарей?
— Я так скажу: в первую очередь — с уверенной игрой защитников и полузащитников. Тут не только португальцы, про которых я только что говорил, многие не дают пробить уже с 30—40 метров. Все же в курсе: чем дальше от ворот место удара, тем более непредсказуемую траекторию может получить этот мяч.
— Какие вратари тебе на Евро понравились больше всего?
— Многие отмечают матч Дания—Италия именно из-за игры вратарей. И я с этим согласен. Но в целом голкиперам не дают особенно проявить себя на этом турнире. Большинство команд показывает прагматичный футбол, ориентированный на игру от обороны. Поэтому обилие голевых моментов — редкость. Видно, это вообще тенденция современного футбола: играть не очень зрелищно, на результат.
— А Штиль в матче Швейцария—Хорватия тебе понравился?
— Да, конечно.
— А как расцениваешь его трюк, когда сначала он пропустил мяч себе за спину, а потом отбил его чуть ли не с линии ворот головой?
— Ну а почему бы и нет? Такие моменты красят футбол. И повышают интерес болельщиков. Если он был уверен в себе в этот момент и хотел показать это команде, так на здоровье.
— Впереди воскресный матч с греками. Скажи честно: откуда у сборной России возьмется желание биться?
— Сюда приехали порядка 12 тысяч наших болельщиков. И мы обязаны их порадовать. Поэтому будем биться. Кроме того, все мы скоро вернемся в свои клубы, в свои города. И прекрасно понимаем: если поражение от испанцев и португальцев нам, в общем-то, готовы простить, то от греков...
— А можешь дать прогноз на исход борьбы в нашей группе?
— Да, пожалуйста. Испанцы выиграют у португальцев. И поэтому греков в матче с нами устроит любой результат.
