Михаил Шемякин был одним из самых близких друзей Высоцкого. Про загулы, в которые пускались поэт и художник, до сих пор ходят легенды… К юбилею Высоцкого в Самаре, где в 67-м году впервые прошли его крупные сольные концерты, будет установлен первый и единственный памятник Высоцкому, сделанный его другом. Памятник откроют 26 января — перед тем самым городским Дворцом спорта, где и выступал тогда еще совсем молодой Володя Высоцкий, и Михаил Шемякин приедет на открытие.
— Михаил Михайлович, каково это — делать памятник другу? Ведь это для нас Высоцкий непостижимо велик, а для вас…
— Невероятно трудно было работать над памятником Володи, с которым столько пережито… Годы, когда нас с ним несло во все тяжкие, прекрасны и жутки одновременно. Прекрасны — потому что Володя был рядом. Жутки… Я тогда относил себя к разряду пьяниц — людей, которые периодически срываются, а не алкоголиков, которые пьют постоянно. Нагрузки, которые нес мой мозг, требовали эмоционального выхода. Срывы происходили после трех-четырех месяцев напряженной работы.
Помню, в Париже меня как-то вызвонила Марина Влади с просьбой покараулить Володю. Покараулить не удалось…
После десяти дней мучительного запоя Высоцкий был в ужасающем состоянии. Был скандал, Марина раскричалась и сгоряча выставила нас с Высоцким за дверь. Очутившись среди ночи одни в центре города, мы, естественно, пошли в кабак. Была очередная ночь безумного пьянства. Для Володи это кончилось приступом белой горячки. Потом, уже в Москве, он посвятил мне песню. “Французские бесы —/Большие балбесы,/Но тоже умеют кружить… Меня сегодня бес водил / По городу Парижу”. Когда Высоцкий спел это Марине, она сказала: “Я страдала, а меня в этой песне нет”. Она очень сильно тогда обиделась и на Володю, и на меня…
— Как-то “зеленого змия” пытались победить?
— Как многие пьяницы, мы оба понимали, что приносим горе родным и близким. Не раз пытались бороться с этим недугом. Вместе с Володей мы зашивались 9 раз. Это когда в тело на полгода вживляют капсулу с жидкостью, которая при смешивании с алкоголем становится ядом и попадает в кровь. Конечно, это не помогало. Бывало, считаешь дни, часы, минуты, когда же кончится действие проклятой “торпеды”. Потом срываешься так, что все вокруг гудит… А 13 лет назад я просто сказал себе: “Хватит! Или остановлюсь сейчас, или уже никогда”. С тех пор я нахожусь, как говорят в России, в завязке. А Володе это не удалось.
Сейчас стараюсь помогать “Дому на горе”. Это под Петербургом есть такое замечательное заведение, основанное одним американским бизнесменом, бывшим алкоголиком. Недавно у них прошел своеобразный сбор “выпускников”, приехало около двух тысяч бывших собратьев по несчастью, среди которых были такие известные в мире искусства люди, как митьки… Сейчас в России проблема пьянства — вторая по важности после воровства.
— А с Мариной Влади вы помирились?
— У нас с ней всегда были сложные отношения. В своей книге “Прерванный полет” она допустила много лживых измышлений. Даже моя первая супруга обиделась, позвонила ей и спросила: “Когда это ты Мишу пьяным на руках таскала? Это же он помогал Володе идти, как пастух его сторожил”. Вообще книга ужасная. Дети Высоцкого даже хотели подавать в суд на Марину. Никита особенно буйствовал.
— Что представляет собой ваш памятник?
— Он называется “Высоцкий и его мир”. Его установят напротив стадиона, где Володя впервые выступил аж перед шестью тысячами восторженных зрителей. (В Самаре после смерти поэта его именем была названа одна из улиц города, а на здании Дворца спорта установлена мемориальная доска. В городе работает Центр-музей Владимира Высоцкого, в котором сохранились уникальные материалы о выступлениях барда в городе.— Авт.) Он потом до самой смерти не мог забыть этот концерт. В скульптурной композиции присутствует и образ Марины. Хотя от такого шага меня отговаривали многие друзья. Но я все же решился включить ее в композицию. Если честно, Влади многое сделала для Высоцкого в последние годы его жизни. И то, что он столько прожил, — это благодаря именно Марине. Однажды она прибежала ко мне и, рыдая, показала ампулы с сильнодействующим наркотиком, которые нашла в карманах у Володи. И тогда я понял, что это было начало конца.
Однако со своей стороны я с ней все же рассчитался. Вылепил ее великолепное изваяние с нашумевшей книжкой в руке. Но из книжки выползает маленькая гадюка…
