Эта фраза будет первой, которую вы услышите в Омске, едва сойдя с трапа самолета. Казахстан — в трех часах езды. Или, по шоферской системе координат, до государственной границы России — 500 рублей.
Участок границы Омская область — Казахстан хорошо известен многим. Наркодельцам, торговцам оружием, криминальным группировкам, которые специализируются на нелегальной миграции. Пограничники соседних областей тоже наслышаны о специфике омской границы. Иногда могут по дружбе посоветовать: двигай, мол, через Омскую область, там можно и без документов, и с любым грузом. Казахские погранотряды на сибирских коллег смотрят свысока. И, видимо, не желая облегчать им работу, пропускают через собственные посты практически всех желающих попасть в Россию. Границы здесь фактически нет.
Есть бесконтрольные многокилометровые участки и редкие погранпункты. Расположены они почему-то за десятки километров от пограничной линии.
Есть тонны наркотиков, регулярно ввозимых в Россию через это “азиатское окно”.И десятки тысяч нелегалов, пробирающихся в нашу страну со всего света.
“Российская Федерация обеспечивает целостность и неприкосновенность своей территории”. Это статья Конституции РФ. Омский участок государственной границы — зона, свободная от действия Конституции. Поскольку здесь “неприкосновенность” не может обеспечить никто.
Фирменный поезд “Контрабандист” прибывает на первый путь
Погранпункт в Исилькуле, приграничном райцентре Омской области, удалось найти не сразу. Это обычный серый одноэтажный дом, единственное отличие — грязноватый российский триколор.
Русский городок с казахским названием производит странное впечатление: пусто. Похоже, население Исилькуля раз и навсегда облюбовало привокзальную столовую. Как позже объяснили пограничники, вокзал — единственный “культурный очаг”, и “кто на вокзале не тусуется, тот лох”.
— Посмотришь, как мы работаем, — с места в карьер обещает начальник отделения пограничного контроля “Исилькуль” Сергей Савельев. И тут же обращается к заму. — Электричку казахскую еще не объявляли? Ну, как объявят, скажешь.
Электричка из Казахстана пересекает границу несколько раз в сутки. Выезжает из Петропавловска Казахского и прибывает в Исилькуль. А через десять минут отправляется обратно. Пограничники прибытие и стоянку этого поезда обозначают одним словом: “война”. “Боевые действия” начинаются в соответствии с расписанием, в 17.45.
Из дверей с гомоном вываливаются гости Исилькуля с мешками, тюками и коробками. Казахских челночников в два раза больше, чем посадочных мест. Привокзальную площадь они заполняют со скоростью саранчи. Несколько пограничников продираются сквозь шумную толпу, пытаются проверить документы. Таможенники давно осознали бесполезность служебной самодеятельности и не торопясь прогуливаются вдоль перрона. Время стоянки — 10 минут. В этот отрезок времени должны уложиться пограничники и таможенники. Этих минут должно хватить для проверки документов и груза...
Шустрая казахская женщина быстро меняет сумку с привезенным скарбом на несколько ящиков пива. Этот натуробмен — постоянный промысел. Привозят, как правило, продукты собственного производства: молоко, яйца, мясо. Обратно едут прохладительные напитки, чипсы, жвачка и прочие блага цивилизации. Спрашивать таможенников о санитарной проверке груза в таких условиях даже неудобно. И, по большому счету, бессмысленно.
А в августе в Омск этим же путем везут зерно. В одной электричке умещается до трех тонн. Мешки лежат штабелями, вровень с окнами. Проверяется в лучшем случае один вагон. Причина та же — нет времени. И точно так же, как зерно, в тех же тюках и коробках в область едет другой товар — от наркотиков до тротиловых шашек.
Десять минут проходят быстро. Посадка, напоминающая взятие Зимнего, заканчивается, вещмешки вместе с их владельцами втиснуты в вагон. Савельев берет меня под руку и говорит:
— Это, мадам, были цветочки. А теперь поедем ягодки смотреть.
Бескрайняя плоть Сибири
На один погранпункт полагается один “уазик”. Но шофер “отошел по делам”, так что мы садимся в старенькую “восьмерку” одного из пограничников. Федеральная трасса М51, Новосибирск — Челябинск. Автомобильный пункт пропуска “Исилькуль”. Пыльную дорогу загораживает шлагбаум, открывающийся вручную. Слева — собственно пункт пропуска. Это строительная бытовка, а рядом с ней поленница. Топят пограничники дровами и углем. За перегородкой два лежака. Здесь пограничники спят. Помещения для задержанных нет, транспорта для их перевозки тоже.
— А где колючая проволока, люди с собаками? А контрольно-следовая полоса? — спрашиваю я.
В ответ — нервный хохот.
— Собаки? Собака есть, вон она, ковыляет...
Савельев показывает на облезлого кобеля смешанной масти, родившегося, наверное, еще при СССР. Этому часовому Родины, который подъедается у “заставы”, пограничники дали боевую кличку Вялый (пародия на легендарного пса Алого из старого фильма).
— Вы в Москве страшно далеки от народа, — просмеявшись, говорит Савельев. — Какая полоса, откуда? На самом деле до границы еще 18 километров трассы.
Я перестаю что-либо понимать. Абсурд какой-то: погранпункт за 18 километров от границы. Почему бы тогда не поставить его вообще в центре Омска? Но пограничники объясняют, что к чему. Оказывается, первой новую границу с бывшей советской республикой освоила таможня. А поскольку для них близость реальной границы оказалась непринципиальной, они установили таможенный пункт поближе к Исилькулю. Потому что... сотрудники местной таможни живут рядом. Погранпункт потом расположили здесь же. В итоге его существование стало почти бессмысленным. И лучше всех это понимают сами пограничники.
— Через нас проезжают самые законопослушные, — говорит Савельев. — Те, кто хочет попасть в Россию нелегально, просто идут или едут вдоль границы. Вдоль настоящей границы. Потом сворачивают — и огородами. Единственная наша надежда — это погода. Местность болотистая, несколько дождливых дней — и по полям уже не пройти.
Сухопутная граница России и Казахстана — одна из самых длинных на земном шаре. Семь с половиной тысяч километров. Омско-Алтайский участок границы — наиболее протяженный. Участок пересекают две федеральные трассы: Новосибирск — Челябинск и Омск — Павлодар. Кроме этого есть множество других асфальтовых дорог в соседнюю страну. Охраняют границу 13 погранзастав. Но нет ни одного погранпоста, который бы находился непосредственно на границе.
Исилькульский пост — в 18 км от границы;
Георгиевка — в 30 км;
Русская Поляна — в 17;
Речной — в 47...
В Омском управлении ФСБ границу с Казахстаном курирует... один человек.
Поэтому неудивительно, что именно здесь проходит т.н. “сибирский трафик”. Только за три месяца 2002 года было пресечено больше 500 (!) попыток контрабанды, изъята тонна наркотиков и больше тысячи единиц оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ. Сколько не было изъято и попало в Россию — трудно даже предположить. Иностранцев и жителей стран СНГ, пытающихся незаконно попасть в Россию, пограничники задерживают каждый день.
В фуре с перцем — в Германию
13 апреля 2002 года на автомобильном пункте пропуска “Исилькуль” пограничники задержали три автобуса. В невообразимой давке ехали 280 граждан Таджикистана. Через Казахстан в Омск, а потом — в Москву. Во всяком случае, именно она была указана в документах в качестве пункта назначения. Однако в роли “принимающей стороны” почему-то значился некий г-н Самохвалов — бизнесмен из Тюмени, якобы заключивший договор с таджиками о проведении строительных работ.
— Да какие из них строители! — вспоминает Сергей Савельев. — Больше половины — женщины и дети.
Казахский погранпункт таджикские товарищи миновали без проблем. И неудивительно: по словам наших пограничников, коллеги с той стороны дают добро на проезд всем подряд. За услуги, соответственно, добро берут. А на российской территории вышла неувязочка. “Несоответствие цели поездки заявленной” стало основанием, на котором таджикских туристов можно было задержать. Руководила группой Мавлюда Джумаева. Пограничники эту даму уже знали: она провозит группы переселенцев достаточно регулярно. В погранпункте “Исилькуль” Мавлюду прозвали Люсей. Но на этот раз Люся явно не была настроена на дружескую беседу. Сначала она возмущалась, кричала, что задержали группу незаконно, потом попыталась “договориться” с пограничниками. А когда те отказались от взяток, таджики просто перекрыли трассу. На дорогу сели женщины с детьми, за ними мужчины. Савельеву и его подчиненным пришлось проявить недюжинные дипломатические способности, уговаривая гостей освободить трассу. Окончательно разрулить ситуацию удалось лишь генерал-майору Курилову, заместителю начальника Юго-Восточного регионального управления погранслужбы РФ. Видимо, звание и ранг произвели впечатление на Люсю и ее подопечных: вечером они загрузились в свои автобусы и пообещали вернуться в Казахстан. Но далеко ли они уехали — никто не знает. Возможно, поколесив вдоль границы, три автобуса нашли другой путь.
Омская область стала перевалочным пунктом для тысяч нелегальных переселенцев. Суровый сибирский край уже невозможно чем-то (или кем-то) удивить. Меньше года назад здесь гостили даже граждане Шри-Ланки. 37 ланкийцев путешествовали в фуре с болгарским перцем. Там их и обнаружили. Островитяне даже не представляли, где находятся. “Нам русская не нада, нам Мюнхен нада”, — твердил чекистам единственный в группе толмач. “Завернуть” ланкийцев, как это сделали с таджиками, не получилось. Иностранцев из дальнего зарубежья по закону необходимо депортировать на родину. Причем за счет средств этой самой родины. Сотрудники службы безопасности связались с посольством Шри-Ланки в Москве, но в ответ услышали: нам, мол, эти соотечественники ни к чему, у нас и так народу много. Продолжение этой истории мне рассказал один омский бизнесмен:
— Ко мне пришел знакомый сотрудник ФСБ и попросил спонсорской помощи. Я, естественно, спрашиваю: “На что деньги-то нужны? Оказалось, надо транспортировать в Москву группу шри-ланкийцев, а денег нет”.
В итоге иностранцев отвезли в столицу, передали с рук на руки Лубянке. Где они сейчас — история умалчивает.
По данным ФСБ, за переправку одного ланкийца в Россию или через Россию криминальные группировки берут от 500 долларов. Навар с группы — от 10 тысяч “зеленых”. Таджикские туристы стоят дешевле, но схема та же. Основные поставщики нелегального потока — Таджикистан, Узбекистан, Афганистан, Шри-Ланка. Оттуда бегут, потому что нечего есть, негде работать, идет война. Здесь, в России, “отправляющие” обещают им жилье, работу, деньги.
Толпы мигрантов заполняют улицы российских городов, органично вливаются в преступные группировки, становятся переносчиками опасных инфекций.
Есть и еще одна проблема. В Казахстане достаточно большой чеченский тейп. Сюда чеченцев депортировали еще при Сталине. Сегодня особое беспокойство погранслужбы вызывает тот факт, что чеченские семьи начали активное освоение приграничных земель. Не исключено, что вскоре у них появится возможность просто скупить участки на севере Казахстана, те, что вплотную прилегают к границе. Так что лет через пять Омская область будет граничить уже не с Казахстаном, а с чеченским анклавом.
Черная дыра в подбрюшье России
Согласно постановлению Правительства РФ, обустройство и открытие пограничного пункта пропуска осуществляется субъектом федерации. “Обустройство” по-омски — бытовка, дровишки и шлагбаум — выразительно дает понять: о переносе погранзаставы непосредственно к границе можно и не мечтать. Перенос только одного пункта обойдется в 80 миллионов рублей. Но деньги в масштабах области не такие уж и большие.
На мой вопрос, помогают ли губернские власти, замначальника погранслужбы г-н Логвинов ответил: да, конечно, правда, денег у них нет, но морально очень помогают. После чего повез меня в омский аэропорт — продемонстрировать образцово-показательный погранпункт. В секторе международных авиалиний действительно все оборудовано по последнему слову техники, есть даже аппаратура, распознающая фальшивые деньги и документы. По словам г-на Логвинова, это только начало, а вскоре появится специальный аэропорт для международных авиалиний.
— Насколько он необходим? — интересуюсь я. — У вас много зарубежных рейсов?
Нет, немного. Всего двенадцать в неделю, и то только летом. А вот строится новый аэропорт аж с 1990 года. На те средства, что вложены в долгострой сомнительного назначения, можно оборудовать не один погранпункт.
Зато исилькульским пограничникам после истории с таджиками губернатор подарил часы. Настоящие, командирские. Правда, по словам подчиненных Сергея Савельева, они бы гораздо больше обрадовались денежному эквиваленту. Поскольку средняя зарплата пограничника, вручную открывающего шлагбаум и проверяющего документы у пяти сотен проезжающих каждый день, — полторы тысячи рублей.
Виртуальная граница Омской области и Казахстана — настоящая черная дыра, через которую в Россию можно провезти что и кого угодно. По оперативным данным ФСБ, еще 20 автобусов с казахской стороны попытаются в ближайшие дни пересечь границу. Груз все тот же — люди.
И последнее. У Омской области и Казахстана есть и водное сообщение — река Иртыш. Но эта граница не писана на воде даже вилами. Нет и катеров с пограничниками. Криминальные группировки уже пытаются освоить этот способ переправы в Россию. А он прост до смешного. Баржу с тротилом можно провезти по Иртышу практически до крыльца обладминистрации.
Далее — везде, все и в любом количестве.
Местные пограничники даже по-своему расшифровали аббревиатуру СНГ — Сеть Несуществующих Границ. Куда до нас пресловутой единой Европе...
