Свои

  Если считать, что неделя началась не с понедельника, а с воскресенья, то вот ее первое яркое событие — День медика. Но не сам день — событие, а то, что по этому поводу на Общественное российское телевидение были приглашены видные медики во главе с министром здравоохранения — обсуждать больные проблемы в прямом эфире, — и они там такого наговорили, что просто волосы дыбом. А под конец уже сам министр — сам, заметьте, никто его за язык не тянул, — сказал, что “врач может брать деньги, если ему дают, но ни в коем случае не вымогать”.
     Вот что нам делать с таким министром?
     Понятно, когда обычные врачи на своем житейском уровне жалуются, что зарплаты микроскопические, как на них жить, а больной может и хочет заплатить, почему не взять у него деньги, это только справедливо, за такой труд за границей платят в сто раз больше, ну и так далее. Но то — врачи, мелкие труженики, у которых кругозор ограничивается службой да семьей. А здесь МИНИСТР — государственный муж, который несет ответственность за всю систему здравоохранения, за всех врачей и больных. МИНИСТР — он же не обычный врач, он должен мыслить по-государственному.
     А он не мыслит. * * *      Первое: если врач берет деньги в конверте — значит, он укрывает от государства свои доходы и не платит налоги, то есть совершает преступление против государства. Министр, открыто поощряя укрывание доходов своими подчиненными, приветствует “черный нал” и уход от налогов — что является преступлением.
     Более того, если врачи получают конвертами, с какой стати остальные граждане должны получать зарплаты и платить налоги? Тогда давайте все перейдем на конверты, у нас тоже зарплаты маленькие, и горячий привет налоговой инспекции, флаг ей в руку и перо в задницу. Пускай и учителя берут конверты от родителей, и судьи от адвокатов, и армия пусть берет конверты от призывников, и дипломаты — от шпионов, и президент тоже пускай берет от иностранных президентов, и ну его на фиг, весь этот государственный бюджет, налоги, профициты... Не надо нам ничего общего, государственного, пусть всяк живет “на свои”, конвертошные. Что смог прикарманить на рабочем месте, то твое.
     Второе: если врачу дают в конверте деньги, никто не гарантирует больному, что за эти деньги он получит соответствующее лечение. Нет структуры, которая бы за это отвечала, — все зависит уже только от личности врача, от его порядочности и профессионализма.
     Да, порядочный человек сделает так, как он может — не лучше и не хуже, — независимо от того, заплатили ему или не заплатили. Но порядочных людей всегда гораздо меньше, чем непорядочных, а если вы дадите деньги непорядочному врачу, он может вас и угробить с чистой душой за ваши же деньги, и такие случаи известны: в последние годы они превратились в массовое явление. “Мы привезли отца в больницу, я раздавала деньги всем — врачам, сестрам, нянечкам, — и все с удовольствием брали, но к нему никто даже не подошел; я спрашивала, что купить, какое лекарство, — мне говорили, ничего не надо, у нас все есть, но ему ничего не давали — ни таблеток, ни уколов, — и он умер, умер на третий день, а нам они даже не позвонили...”
     Кроме собственной совести никто не следит за врачом и не заставляет его оказывать медицинскую помощь в соответствии с уплаченным взносом, а если совести у него нет, то тогда вот так и получается. Поэтому обязательно должна быть структура — контролирующая, надзирающая, отвечающая за лечение, иначе все эти конверты, которые столь охотно раздают пациенты, только развратят врачей, они начнут гоняться за ними, выживать и выдавливать сильных профессионалов (потому что они сильные конкуренты) и рвать, рвать, рвать деньги из больных.
     Начнется разложение. Оно, собственно, уже началось и сейчас триумфально шествует по стране. Это вполне закономерный, логичный, естественный процесс, иначе и быть не может, и министр не может этого не понимать. Происходит подмена целей: если раньше была цель — вылечить, теперь цель — заработать любыми путями. Где появляются конверты, там отступают надежность и качество, и система проваливается — это знает любой управленец, любой, особенно государственного уровня, и у него здесь два пути: либо он запрещает конверты и борется, либо он их тоже берет, на все плюет, приобретает виллу на Адриатике и наслаждается жизнью.
     Означает ли вышесказанное, что министр здравоохранения, поддерживая самоокупаемость врачей, открыто ратует за развал и разложение?
     Или он так далеко не думает?
     Все-таки хочется надеяться, что не думает. Если бы думал, он бы, наверное, поаккуратнее высказывался в прямом эфире. Вон как, к примеру, Починок — министр труда и занятости.
     Министр Починок выступал в прямом эфире двумя днями позже министра Шевченко и очень честно объяснил, почему отправил свою супругу рожать в Америку. “А потому, — сказал он, — что я не доверяю московским роддомам: вы посмотрите, что в них происходит”.
     Вот объективная оценка работы одного министра другим министром. И ведь Починку нельзя не верить: это не какой-то там журналистишка злопыхает, это мнение министра, он владеет информацией, он знает, что говорит. Особенно когда речь ведет не о своем ведомстве, а о соседском.
     ...Интересно, когда они встретились в четверг после всех эфиров на заседании правительства, что сказал министр здравоохранения министру труда? Наверно, что-то грустное. Типа “ну и сука ты, Саша”.
     А может, и ничего не сказал. Что тут скажешь. * * *      Откуда у нас берутся такие министры, такие правители, начальники и командиры? Хоть бы их на курсы какие-то отправляли после назначения. Конституцию заставляли читать, законы всякие. Учили бы государственному мышлению. А то ведь слезы одни. И они ничего хорошего сделать не могут, и нам на них смотреть больно.
     Ну, скажем, откуда взялся министр здравоохранения — известно, про это написано в книжке о жизни президента. Он лечил семью Путиных, а когда супруга президента попала в аварию, спас ее от смерти. Так что врач он, видимо, очень хороший. Но хороший врач — это ведь совсем не обязательно хороший министр, там разные таланты нужны, разные умения, даже мировоззрение — и то должно быть разное у врача и у государственника...
     Губительная традиция — назначать “своих”. Не тех, кто может и умеет, а просто всяких друзей, подруг, близких, тех, кого давно знаешь. Раздавать им высокие должности так же, как император раздавал имения и губернии...
     Вся наша кадровая политика строится на едином стержне: “Мы назначаем на руководящие посты тех, в ком мы уверены. Они не будут строить козни, и не встанут в оппозицию, и выполнят наши указания, а может, и не выполнят, не так важно, главное, чтоб не спорили и не проявляли инициативы, чтоб были послушным нашим продолжением и не требовали денег из бюджета, а сами у себя пускай мухлюют, ради бога, особенно если делятся и передают наверх “партвзносы”.
     Здесь мы тоже наблюдаем подмену цели: управленец сегодня не должен управлять — он должен просто “занимать кресло”. Поэтому государству не нужен специалист, ответственный и инициативный руководитель, болеющий за свое хозяйство. Вместо него требуется просто послушное продолжение начальства — серый тюфяк, подстилка без голоса и без лица: как ее положишь, так она и будет лежать.
     Это происходит на всех уровнях госуправления, всякий начальник назначает таким образом своих замов, а замы — своих замов, и только самые низкие, самые незавидные слои управленцев еще более-менее доступны “не своим”, там иногда еще оказываются непослушные и инициативные. Но хода им нет, там, внизу, они и остаются. * * *      Что мы имеем в результате последовательного проведения такой кадровой политики? Вот очень хороший пример того, что мы имеем: погром, учиненный по поводу победы японской сборной.
     Спустя всего неделю — когда нашу сборную победили уже не японцы, а бельгийцы, — милиция убедительно доказала, что в состоянии контролировать ситуацию, есть и силы, и средства. Так почему же она раньше ее не контролировала? А потому, что там, в милиции, никто не думал, что так получится.
     Никто не думал, понимаете. Тюфяки не думают, им не надо. У них есть раз и навсегда утвержденный список — массовые мероприятия, на которые выставляются силы правопорядка в том или ином составе, зависящем от степени массовости. Всякие там футболы, концерты, народные гуляния в честь праздников. Для охраны правопорядка на демонстрациях и пикетах приходит заявка из мэрии — там-то, во столько-то, столько-то участников. Соответственно выделяются силы и средства. Все расписано, все известно, на каждое действие есть бумага, завизированная и утвержденная, протокол, в котором расписано, как себя вести начальникам.
     А коллективный просмотр матча на уличном экране не был внесен в список, на него не имелось никаких бумаг. Дело новое, необкатанное, его еще не рассматривали, не изучали, в списки не вносили, не визировали, печати на нем не ставили. А если мероприятия нет в списке, то — сами понимаете — на нет и суда нет. И сил правопорядка тоже нет. Тогда за порядок отвечает только отделение милиции, на территории которого проходит мероприятие, посредством своей роты ППС, а больше никто.
     Список — вот объяснение шокирующего успеха погромщиков. Начальственная бумажка с подписью и печатью. Есть бумажка — будем делать, нет бумажки — не будем делать. Но в “футбольном” случае руководителям надо было не ждать бумажки, а именно что думать самостоятельно, проявлять ответственность, брать на себя инициативу.
     Однако, как было сказано выше, самостоятельных, инициативных и ответственных людей у нас на руководящие посты не назначают, не то сейчас время. Инициатива с их стороны допускается только в одном случае — когда можно деньги в карман себе положить. И все, больше никаких инициатив: как тебя положили, так и лежи.
     Вот они и лежат.
     Погром проспали, родильные дома проспали, много чего прахом пошло в последние годы. Зато везде — свои. Видите, уже даже не стесняются, публично одобряют практику оплаты услуг “черным налом”. Жен своих открыто отправляют рожать в Америку — а, конечно, пока жены министров будут рожать в Америке, от наших роддомов лучше держаться подальше.
     Еще они всегда умело отыскивают в своей работе положительные стороны: вот погромщиков не пропустили в Кремль, это ведь огромная заслуга начальника столичного ГУВД!
     Даже странно, что ему до сих пор орден за это не дали. Впрочем, у своих все еще впереди.