Никто не удивился и тогда, когда Ричард объявил во всеуслышание о том, что мечтает сменить смокинг голливудской звезды на шафрановые одеяния тибетского монаха. Что еще можно ждать от человека, который полдня проводит в медитации, по полгода пропадает в Индии или Непале и считается любимым учеником и лучшим другом далай-ламы?
Но каково же было всеобщее удивление, когда Гир... нет, не вознесся на небеса и даже не ушел в горы. Разменяв шестой десяток, Ричард вдруг решил остепениться и стать примерным отцом семейства.
И уж совершенно точно не было иллюзией снежное февральское утро 2000 года, намертво врезавшееся в память Ричарда.
Приемный покой одной из престижных нью-йоркских клиник. Ричард примчался сюда ни свет ни заря. Ведь ему сообщили, что Кэри вот-вот должна родить. Пока Ричард ехал (а точнее, несся) по заснеженному Нью-Йорку, его несколько раз остановили за превышение скорости, он едва не попал в аварию, поскользнулся на ступеньках и чуть не вывихнул ногу... И вот наконец он здесь.
От волнения Гир не мог найти себе места. Как там Кэри? Не придется ли делать кесарево сечение? В ее возрасте возможны всякие осложнения... “Да будет благословлен Будда, рожденный из лотоса”, — Ричард твердил про себя мантру, обычно помогавшую ему отстраниться от мирской суеты. Бесполезно. Даже повторив тридцать три раза священный слог “ом”, Ричард не мог обрести спокойствие духа.
Наконец в дверях показалась молоденькая акушерка, принимавшая роды.
— Поздравляю вас, мистер Гир, у вас родился сын! Прелестный мальчик, вылитый вы! — судя по тому, с каким обожанием докторша смотрела на Гира, она явно была его фанаткой. Еще немного — и попросит автограф.
— А как моя жена... — тут Ричард осекся. Он все время забывает о том, что они с Кэри не женаты! — Как себя чувствует мисс Лоуэлл?
— О, она в полном порядке! А вы с мисс Лоуэлл уже решили, как назовете малыша?
— Конечно. Гомер Джеймс Джигме Гир.
— Гомер? Это что, в честь Гомера Симпсона?! — всплеснула руками женщина-врач.
— Нет, — успокоил ее Ричард. — Даже не в честь автора “Илиады”. Гомером зовут моего отца. Джеймсом — отца Кэри.
— А Джи... Джигме?
— А вы что, не знаете? — удивился Гир. — Это же самое распространенное тибетское имя! В переводе означает “бесстрашный”.
Вскоре Ричарду разрешили повидать Кэри. Он взглянул на ее лицо — лицо счастливой матери, увидел своего спящего сына — новорожденный Гомер Д. Д. Гир видел первый в своей жизни сон. Посмотрел на свою фотографию на столике рядом с ее кроватью. И в этот момент Ричард, по его словам, понял, что испытал Будда в момент просветления. “Я почувствовал, что именно сейчас в моей жизни все встало на свои места”.
Когда практически просветленный Гир вышел из дверей родильного дома, его тут же обступили дежурившие у крыльца журналисты и фотографы. Как всегда в таких ситуациях, Ричард растерялся и покраснел от смущения (“ох уж эта проклятая стеснительность!”). Он взъерошил свою роскошную седую шевелюру и, собравшись с силами, сказал: “Да, я счастлив. Счастлив как никогда. Я нашел то, к чему стремился столько лет. Это... это почти нирвана...”
Прошло два года. Ричард бросил университет и поступил в драматическую студию. Прежние друзья разъехались, кто-то увлекся наркотиками... А Гир понял, что его всерьез и надолго увлекло учение Великого Просветленного. Ричард, бывший студент, начинающий театральный актер и новообращенный буддист, отправился в Индию, в затерянный в джунглях монастырь Дхарамсала. Там он среди множества ищущих просветления встретил нескольких тибетских лам, бежавших от произвола китайских властей. “Что это были за люди! — до сих пор восхищается Ричард. — Сама любовь и сострадание! Они буквально излучали свет...”
В Дхарамсале Гир познакомился с одним старым ламой. Этому монаху было явно лет под сто, и о нем говорили, что он помнит все свои предыдущие воплощения. Как-то раз они с Ричардом, беседуя, прогуливались у стен монастыря. Вдруг лама ни с того ни с сего прервал разговор на полуслове, пристально посмотрел Гиру в глаза и сказал ему: “В этой жизни, Ричард, ты должен обрести гармонию материального и духовного” — эта загадочная фраза потрясла Гира до глубины души, и он не мог удержаться от вопроса: “Учитель, скажи, кто укажет мне, где искать эту гармонию? Ты? Или, может быть, далай-лама?” — “Может быть, далай-лама, — улыбнулся монах. — А может быть, просто твой ближний. Может быть, это даже будет женщина”.
А что же сам Ричард? “Знаете, он напоминал мне персидского кота. Кота, который гуляет сам по себе, — признавалась Джулия Ормонд, снимавшаяся вместе с Гиром в фильме “Первый рыцарь”. — Иногда хочется, чтобы он уделил вам хоть капельку внимания, но тщетно. Если же Ричард снизойдет до того, чтобы хотя бы взглянуть на вас, то тут уж перед ним не устоять”. Даже к чарам Джулии Робертс, его партнерши по хиту всех времен и народов — мелодраме “Красотка”, Гир был более чем равнодушен. “Ричард меня даже не замечает, как будто я пустое место!” — сокрушалась Джулия. “Он — просто жутко высокомерный тип”, — вторила ей Дайан Китон.
Впрочем, Гир и раньше не раз видел знаменитую Супер-Синди — на обложках журналов, на плакатах и календарях, на показах мод и в новостях светской хроники. К тому же Синди обожал снимать известный фотограф Херб Ритц, давний приятель Гира. Когда Ричард выпросил у Ритца какую-то редкую фотографию мисс Кроуфорд и прикрепил ее в своем трейлере, рядом с портретом... правильно, далай-ламы, даже самые недогадливые поняли, что Гир, этот Ричард Львиное Сердце, не на шутку влюбился...
Он пересмотрел свое отношение к “интрижкам”. “Мне тогда казалось, что наконец-то я нашел Ее, свою недостающую половинку”, — вспоминает Гир. Конечно, пока еще Синди не разделяет его буддийских взглядов (Ричард надеялся ее переубедить), но в любом случае верная и любящая подруга поможет ему в благородном деле помощи униженным и оскорбленным.
А Синди... Ей, в свою очередь, казалось, что красавец мужчина Ричард Гир должен быть похож на героев своих фильмов: офицер и джентльмен, благородный рыцарь Ланселот... Ну а то, что он увлекается какой-то восточной ерундой, так ведь и она иногда сверяется с гороскопом. В остальном же все просто идеально. У них получится отличная семья. Он привлекателен, она — чертовски привлекательна. А значит, и дети будут красивыми. Синди будет Ричарду верной женой (упаси боже, никакого флирта на стороне!), а он — ее надежным защитником.
Роман двух звезд начался с взаимного непонимания.
Их несколько раз видели вместе. А потом Синди как-то обмолвилась, что Ричард не только умнейший человек, но еще и великолепный любовник. Неудивительно, что их отношения сразу стали темой сплетен и пересудов. Газетчики как с цепи сорвались. Везде трубили о романе века и тут же предрекали влюбленным скорый разрыв.
Наперекор всем слухам в декабре 1991 года Гир и Кроуфорд решили скрепить свои отношения узами брака. “Все должно быть максимально скромно, — уговаривал Синди Ричард, — чтобы не привлекать внимания”. Сказано — сделано. Венчание в Лас-Вегасе — за 5 минут, кольца из алюминиевой фольги, и вместо шикарного банкета — скромный ужин на двоих в ресторане Denny’s...
Медовый месяц пара провела, практически не покидая шикарный особняк в Бель-Эйре, купленный ими по случаю свадьбы. Синди была на седьмом небе от счастья: “Ричард просто великолепен! — восторгалась она. — Он может быть заботливым, нежным, страстным...”
“Все было слишком хорошо для того, чтобы быть правдой”, — вспоминает Ричард. Правда же была в том, что довольно скоро “сладкая жизнь” стала тяготить его.
Он спрашивал себя: почему Синди может часами обсуждать с ним покупку личного самолета, но ни разу не завела разговор, скажем, о смысле жизни, о боге, о душе? Почему они тратят тысячи и тысячи долларов, приобретая дома, машины и драгоценности, в то время как где-нибудь в Сомали дети умирают от голода? Как можно бездумно прожигать жизнь на светских вечеринках, когда в Боснии гибнут сотни мирных жителей?
Как-то раз Ричард сказал жене: “Дорогая, ты получила неплохие деньги за последнюю фотосессию. Как насчет того, чтобы перечислить часть твоих доходов в Общество помощи Тибету?” Синди не знала, что и ответить на такое предложение. “Это что, шутка?” — растерянно спросила она. Ричард сразу смутился, замялся, пробормотав что-то о благородных порывах... И больше никогда не возвращался к этой теме.
Нет, Синди Кроуфорд вовсе не была этакой бессердечной и скаредной миллионершей. Нет, она не против благотворительности. Хочешь спасать человечество — пожалуйста! Хочешь быть героем — будь им! Но не в ущерб семье. Как ей хотелось хотя бы один вечер просто побыть наедине с мужем! Но муж либо неделями пропадал на съемках либо гостил у очередного гуру. Либо, что чаще всего, председательствовал на заседаниях Фонда Гира. “Фу, как это нескромно с твоей стороны, Ричард, учредить фонд имени себя, любимого!” — язвила Синди.
“Ты совершенно не обращаешь на меня внимания!” — возмущалась она. И однажды Синди Кроуфорд поставила вопрос ребром. “Выбирай — или я, или этот чертов Тибет!” — “И ты, и Тибет!” — Ричард твердо усвоил буддийское правило — не выбирать одно из двух, не говорить ни “да”, ни “нет”. Он пытался соединить несовместимое.
Ричард во всем искал золотую середину, компромисс. Только в одном он был непреклонен. В свои 45 лет Ричард Гир не спешил становиться отцом. “Да, конечно, это здорово — иметь детишек, — признавал он. — У большинства моих друзей есть дети. Да и со своими племянниками я частенько общаюсь, играю с ними. Этакий добрый и слегка сумасшедший дядюшка Ричард. Мне это нравится — море веселья и никакого груза ответственности”. Но стать отцом самому? “Нет, я не испытываю сильного желания обзавестись потомством. Цель моей жизни — в том, чтобы найти и понять, познать себя. Наверное, это эгоистично, но на воспитание детей у меня просто не остается времени”.
Когда Синди слышала подобные речи, она приходила в ярость. “Ты не понимаешь, что без детей наша семья не может быть полноценной?! — кричала она, безуспешно пытаясь втолковать своему мужу. — Если ты не хочешь, чтобы у нас был ребенок, то не рассчитывай на то, что я останусь с тобой! Если ты не желаешь брать на себя ответственность, значит, ты не любишь меня!”
Ричард Гир не замечал, что его брак рушится как карточный домик.
Однажды утром Ричард, желая сделать Синди приятное, принес ей чашку чая в постель. “Черт побери! — воскликнула Синди. — Неужели за четыре года совместной жизни ты не заметил, что я по утрам пью горячий шоколад! И неужели ты до сих пор не знаешь, что я терпеть не могу чай!” Ричард был настолько сконфужен, что выронил чашку, и чай вылился прямиком на Синди. Это было последней каплей, переполнившей чашу ее терпения.
В один прекрасный (а точнее, ужасный) день Ричард явился домой сам не свой. В руках он сжимал свежий номер журнала Voici. “Это правда?!” — Ричард раскрыл журнал и указал на статью, живописующую очередные любовные похождения Синди. “Да! — с вызовом ответила та. — А что в этом такого?! Если тебе на меня наплевать — то почему же я должна быть тебе верна?!”
В 1993 году журнал People признал Гира и Кроуфорд самой сексуальной парой Голливуда. К тому времени их вряд ли можно было назвать парой. “Мельница сплетен” работала без устали. Вовсю муссировались слухи о романах Гира — то с моделью Элизабет Ноттоли, то с некоей Лорой Бэйли.
Ричард и Синди прожили вместе четыре года — критический срок для любого брака. Но Гиру казалось, что не все еще потеряно, что можно начать все сначала. Синди, похоже, также решила приложить все силы к тому, чтобы удержать Ричарда.
Они пытались убедить всех (и в первую очередь самих себя) в том, что у них все идет просто великолепно. “Мы не собираемся расходиться! — давал отповедь журналюгам Ричард. — Обойдетесь без сенсации!”. В октябре 1994 года Ричард и Синди арендовали целую полосу в лондонской “Таймс”, чтобы напечатать открытое письмо всем своим недоброжелателям. “Мы, Ричард Гир и Синди Кроуфорд, любим друг друга, — писали они. — У нас отличная семья, мы живем душа в душу, все слухи о нашем разрыве — ложь” и т.д. и т.п.
Два месяца спустя, в декабре 1994 года, Ричард и Синди объявили о своем разводе.
По словам самой Кроуфорд, лично для нее “это решение было очень болезненным, но необходимым”. Хоть Синди и утверждала, что они с Ричардом “остались хорошими друзьями”, она даже не желала встречаться, а тем более разговаривать со своим бывшим мужем. “Я словно стараюсь заставить себя разлюбить Ричарда, но не могу”, — с горечью говорила она. “Я никого не смогу полюбить с прежней силой”, — в свою очередь сетовал Ричард.
Через несколько месяцев после развода, на семинаре по психоанализу, Синди удивленно призналась: “У нас же не было ничего общего! — и тут же, вздохнув, добавила: — Кроме любви”.
Четыре года спустя Синди вышла замуж за Рэнда Гербера. Второго июля 1999 года она родила ему сына. Мечта Синди Кроуфорд сбылась — она стала женой и матерью.
Единственная страна, которую он не может посетить, — это... Тибет. Ричард давно действует на наследников Мао как красная тряпка на быка. После множества “последних китайских предупреждений” официальный Пекин объявил Ричарда “персоной, чье пребывание на территории КНР (включая Тибетскую автономию) крайне нежелательно”. “Я не осуждаю их за то, что они ненавидят меня”, — по-буддийски беззлобно прокомментировал это решение Ричард. В 1996 году Гир в последний раз смог воочию увидеть страну своих грез. Она вновь стала для него всего лишь мечтой.
Ричард Гир был растерян и подавлен. Еще бы, он потерял связь со своей “духовной родиной”. “Моя жизнь стала похожа на неуправляемый поток, — вспоминает он. — Странное это ощущение: не знаешь, куда идешь, где ты хочешь быть и где твой дом”.
И вот, когда Ричард был близок к отчаянию, он встретил свою любовь.
Он успел заметить того, а точнее, ту, что нарушила стройное течение его выступления. Миловидная, лет на десять моложе его. Знакомое лицо. Точно, она актриса. Кэри... Кэри... Как же ее фамилия? Кажется, она снимается на телевидении, не то в мыльной опере, не то в полицейском сериале... И что она делает на его пресс-конференции?
Кэри Лоуэлл оказалась здесь за компанию. После съемок очередного эпизода сериала “Закон и порядок” она с друзьями отправилась посмотреть на то, как знаменитый актер будет “толкать” свои не менее знаменитые речи.
Номер телефона Кэри сыграл решающую роль в его судьбе. Как-то раз Гир вернулся из очередного вояжа в Индию. И, представьте себе, так получилось, что ему негде было остановиться.
После того как Гир распродал все свои владения, он фактически стал бомжем. Ничего — он снимет номер в отеле. Но удивительное дело — ни в одной гостинице Лос-Анджелеса не было ни единого свободного номера! Тогда Ричард стал обзванивать друзей и знакомых. Он звонил Тиму Роббинсу, Брюсу Уиллису, всем, даже Синди, — но, как назло, никого не мог застать дома. Ему, Ричарду Гиру, голливудской суперзвезде, оставалось только коротать ночь в каком-нибудь дешевом мотеле!
И тут он отыскал телефон Кэри. Делать нечего — придется напрашиваться в гости к почти незнакомой женщине! Надо ли говорить, каких трудов ему стоило сделать этот звонок. Тысяча извинений, Кэри... “Ничего страшного, приезжай. Пусть мои соседи думают, что я вожу любовников, и завидуют”.
Гир где-то умудрился купить букет алых роз. “Я думала, буддисты предпочитают лотосы”, — заметила Кэри, открывая дверь, и сразу предупредила: “Тише, не разбуди Ханну”. Ханна Лоуэлл, четырехлетняя дочь Кэри, конечно, тут же проснулась и выбежала в холл. “Мама, а это папа пришел?” — спросила она. “Нет, доченька, это не папа, — вздохнув, ответила Кэри. — Иди спать”.
“Твой папа, мистер Гриффин Данн, сейчас развлекается с какими-нибудь красотками и знать нас не желает”, — каждый раз, когда Кэри вспоминала о своем бывшем муже, ее охватывало омерзение. Ладно, ему не нужна она, Кэри, но как можно было бросить ребенка? Кэри отказывалась от очень выгодных контрактов ради того, чтобы больше времени проводить с дочерью. А он...
Утром, когда Гир заказал по телефону номер в гостинице и уже собрался уходить, Кэри подошла к нему и поцеловала. В щеку, по-дружески. “Спасибо, что зашел, Ричард, — сказала она. — Спасибо, что скрасил мое одиночество”.
Но Ричард сам был бесконечно одинок. Ему по-прежнему казалось, что мир не отвечает взаимностью на его любовь. Минуло два года с момента его первой встречи с Кэри. Но так ли он нужен ей? Нужна ли она ему? Может быть, это просто очередной мимолетный роман?
В январе 1998 года Гир, будучи на Тайване, неожиданно признался в интервью местной газете: он давно уже лелеет мечту распрощаться с кинематографом и светской жизнью и уйти в монахи, дабы полностью посвятить себя духовному совершенствованию. “В этом мире, полном хаоса и насилия, нет места любви и душевному покою”, — сказал Гир. Если мир не удается изменить, то от него можно уйти. В монастырь. Внимать речам учителей, читать мантры, медитировать, созерцая белоснежные вершины Гималаев. Одним словом, укреплять дух, очищать карму и предаваться самопознанию, пока не наступит срок для очередной реинкарнации. Что может быть лучше!
Ричард сел на самолет и вылетел в Америку, чтобы навсегда попрощаться с прежней жизнью и с Кэри. Он надеялся, что она поймет его.
Кэри и Ханна встречали его в аэропорту. И стоило Ричарду увидеть их, как у него сразу вылетели из головы все те горькие слова, что он так тщательно продумывал. “Ричард приехал!” — Ханна подбежала и бросилась ему на шею. Кэри подошла и обняла его. “Я понял, что люблю их, а они любят меня, вот и вся премудрость, — рассказывает Ричард. — И я решил, что уход в монастырь можно отложить. До следующей жизни. Это судьба, это карма”. С кармой, как известно, не поспоришь.
