В предыдущем воскресном номере “МК” я рассказывал о семинаре драматургов, который состоялся в июле под Санкт-Петербургом и где не только собрались интереснейшие люди и проходили читки и обсуждения пьес, но и звучали веселые “баечные” истории и воспоминания. Об одном из участников этой запоминающейся встречи на берегу Финского залива хотелось бы поведать пространнее. Ибо Игорь Григорьев наделен удивительным и редким качеством насмешника и разыгрывателя, его фантазией и артистизмом многие восхищались, наблюдая снятые скрытой камерой сюжеты в телепередаче “Без названия”. На семинаре Игорь Григорьев — актер, режиссер, телеведущий теперь уже новой передачи петербургского телевидения с экстравагантным названием “Дрюппэ”, — вновь вспомнил и с блеском воспроизвел в узком кругу те давние, но не устаревшие сюжеты.
Поблизости от мест, где проходил наш семинар, Игорь с напарником (передачу вместе с ним создавали режиссер Максим Бриус, литератор Евгений Березкин, актер Кузнецов) в скафандрах космонавтов вышли на дорогу между Сестрорецком и Зеленогорском и, “голосуя”, тормозили проезжавшие машины. Объясняли шоферам, что приземлились не там, где собирались, и просили отлить бензинчика для спрятанной в лесу ракеты. Реакция людей была поразительной. Девушки из сборной России по велоспорту, проезжавшие мимо на велосипедах, отдали страждущим (на бензин) последнюю десятку. Военный, войдя в положение бедолаг, достал карту, чтобы помочь космонавтам определить их местонахождение.
— Это не Североморск?! — кричал на напарника Игорь. — Говорил тебе, надо забирать правее!
Они попросили военного оставить разложенную карту — для дальнейшего ориентирования на местности, но тот начал ее поспешно складывать:
— Да вы что, ребята, она же секретная...
Зимой, напротив Гостиного двора, Игорь начал спуск на лыжах в подземном переходе (здесь пологий и ровный, без ступеней, пандус). Подошли милиционеры. (Лыжный костюм тоже был специфическим, на шее болталась фляжка с коньяком.)
— Чем занимаетесь?
— Катаюсь...
— Как? Почему здесь? Почему не за городом?
— Да понимаете, ребята, я третий год без отпуска, устал страшно, вот в обеденный перерыв... У меня обеденный перерыв сорок минут, я за десять минут быстро перекусил и — сюда, на лыжи... Мне получаса хватает, заряд бодрости на неделю...
Посовещавшись, милиционеры позволили продолжать тренировки.
В милицейской форме Игорь остановил пешехода за то, что тот перешел улицу не под тем углом.
— Ну-ка, ну-ка, еще раз... Да вы опять не под тем углом идете! У вас что-то с глазомером. Вот что, вам нужно пройти курсы повышения квалификации перехода пешеходных переходов. Это в Орехово-Зуеве, прибудете туда, вот, найдете этого человека, — рисует на листе круглое лицо, — вы его сразу узнаете, он руководитель этих курсов, он вас поселит в общежитие, вам дадут паек, включающий жевательную резинку и другие необходимые компоненты...
Медленно едет автомобиль. За рулем мужчина в темных очках. Из открытого окна торчит его рука, которая клюкой ощупывает дорогу. Машина въезжает в Смольный, прямо под “кирпич”. К ней бросается постовой:
— Ты что, слепой, не видишь, куда едешь! Тут же “кирпич”!
— Да, слепой, — отвечает водитель опешившему стражу порядка.
— Как же ты ездишь? — недоумевает тот.
— Да вот, рядом со мной сидит сынок, он мне говорит, где какие дорожные знаки... — И тут же начинает объяснять мальчику. — Я же тебе говорил: знак “кирпич” означает, что проезд запрещен...
Милиционер все еще не может поверить и прийти в себя и просит предъявить права.
Слепец протягивает ему удостоверение, на котором он запечатлен все в тех же темных очках...
Возле перехода через Невский он останавливает прохожих и просит их тщательно вытереть ноги о коврик. Коврика два — с буквами “М” и “Ж”.
— А что случилось? Зачем? Почему? — спрашивают люди.
— Вы разве не знаете? Петербург вступил в месячник борьбы за чистоту...
— Кто это придумал?
— Мэр...
Вытирают, качают головой...
В тех сюжетах, которые я видел на экране и в теперешних рассказах Игоря, поражает прежде всего покорность подопытных, их полная безропотность и готовность воспринять любую чушь как обязательный для выполнения приказ. Не под тем углом перешел улицу? Хорошо, буду исправляться и учиться. Слепой за рулем? Но если начальник ГАИ разрешил — пусть едет дальше.
В кафе бармен наливает посетителям вместо кофе воду. Игорь (он исполняет роль недовольного посетителя) пробует возмутиться. Бармен зовет вышибалу. Тот приходит и заворачивает бунтарю руку за спину. Реальные посетители, которым в чашки налили такую же бурду, смотрят с ужасом. Но безмолвствуют.
— Ну, кому еще не нравится кофе? — с угрозой спрашивает бармен.
Все втягивают головы в плечи и молчат.
Напечатали (специально испросив позволения в инстанциях) фальшивую стодолларовую банкноту. Положили под заднее колесо автомобиля. Игорь зовет прохожего:
— Помоги. А то машина придавила бумажку, одному не вытащить.
Тот за бампер сдвигает машину, Игорь достает купюру.
— Теперь будем делить. Я нашел, мне — 80 долларов. Ты только толкал, тебе — 20. Так? И на глазах у несчастного рвет купюру в пропорции одна к пяти.
Надо видеть эти глаза...
Под Новый год возле цирка устанавливают короб. Игорь в костюме Деда Мороза внутри. Одна его рука — в полосатой тигровой перчатище. Но пока ее не видно. Его напарник просит прохожего:
— Мы в цирк привезли камышового кота на елочные представления. Он смирный, спит сейчас. Ты покарауль, я отлучусь, если он проснется, его успокой...
И уходит. Когда он скрывается, Игорь внутри короба запускает магнитофонную запись с рыком тигра. И в щель высовывает тигровую лапищу. Открывает крышку короба так, что стоящий к ней лицом прохожий не может его увидеть. Тот сперва уговаривает “камышового кота” угомониться, потом в ужасе спрашивает у другого прохожего:
— Кто там?
— Дед Мороз...
— Какие тут шутки! — кричит тот.
В тихом проходном дворике пометили крестиками плиты и сказали прохожим, что после грозы их пробивает током, наступать надо на непомеченные. Какие прыжки и пируэты те совершали, перескакивая с одного островка безопасности на другой! Попались на удочку и знакомые Игоря. Он наблюдал за ними из машины, но предупредить о розыгрыше не мог — сорвалась бы съемка.
Якобы украинцу приклеили к верхней губе банку пива. Он ходил и обращался к встречным:
— Баночка примерзла... Помогите оттаять... — и, когда те неуверенно тянулись за зажигалками (температура-то была плюсовая), предупреждал: — Только усы не подпалите, это моя гордость...
Просили подежурить возле машины мужчин и предупреждали: если сработает сигнализация, надо воздействовать на нее женским голосом. Она так приучена. И мужчины начинали утихомиривать сирену фальцетом.
Вот далеко не все, что вспомнил Игорь Григорьев и мы вместе с ним...
