Прелестная картина: семья иракцев — дедушка, пара сыновей да внучок катят тачку. На тачке — краденый диван, козетка о гнутых ножках. Матрас, почти без пятен. Свежесорванные занавески. И ковер с оленями.
Люди улыбаются, счастливы, люди промыслили скарбу для дома, для семьи. И пусть завистники называют их мародерами. Зато одобряют жены. “Какой мой Ахмет молодец! — нахвастает подруге жена. — Тачку смазал, собрал родню... Диваны, они, милочка моя, на дороге не валяются. Стекло разбей, дверь взломай, соседей опереди...”
Что угодно предсказывали комментаторы: от химической атаки Хусейна до затяжной, длиною в год войны. Но даже в самых фантастических сценариях никто не предвидел размаха грабежей. А может, гиганты мысли из Пентагона предвидели и секретно распорядились: “Мародерству не препятствовать!” Пускай весь мир глядит, какое гнилое нутро оказалось у иракцев. Сегодня целовали Хусейну пятки, завтра тащат козетку из его дворца. Поделом, значит, попало мирному населению во время бомбежек. Таких не жалко.
Но на меня репортажи из Ирака оказали обратный эффект. “Милейшие люди эти иракские мародеры”, — думала я. Во-первых, они по большей части трезвые. Во-вторых, довольно робкие. В-третьих, культурно ориентированные.
Показывают репортаж из разоренной Национальной библиотеки. На пепелище возвращается библиотекарша (ну копия та тетенька, что работала у нас на углу в пункте выдачи детской литературы. Звали Людмила Сергеевна). Багдадская Людмила Сергеевна, мелкая, в очочках, плачет при виде опустевших полок. А в конце зала припозднился огромный мародерище. Не успел сгрузить в тачку все тома Большой иракской энциклопедии. “Ах ты паразит!” — замахивается Людмила Сергеевна ридикюлем на гиганта. И тот — подумайте! — бежит, бросая награбленное.
Разве так поступил бы наш, российский мародер? Дал бы Людмиле Сергеевне по почкам — и делу конец. Хотя наш бы мародер в библиотеку вообще не пошел. В музей тем более. Зачем ему музеи с библиотеками, если есть винные отделы и ювелирные магазины.
Не укоряйте иракцев. Подумайте лучше: выдайся у нас такой же случай — что бы вышло?
На днях, просматривая объявления, нашла следующий текст (ошибки не исправляю).
“ПРОДАЖА НЕДВИЖИМОСТИ. Два участка 7,2 га и 1,6 га. На первом участке стоят: коровник, мастерские и проходная, на втором разграбленые новые котеджи. Вокруг участков асфальтная дорога. Волоколамский район. Выгодно. Идеально для базы отдыха, котеджного поселка. Собственность без ограничений. Остальное по телефону”.
Коттеджи разграбили (разнесли недострой по кирпичику), что с мастерскими — подумать жутко, проходная осквернена; наконец, уперли саму землю, на которой все стояло. Идеально! Еще и хотят выгодно продать.
Это в мирное-то время, граждане!
Продолжаете кипятиться по поводу иракцев? Тогда мы напомним вам историю про помойки переносные. Круглые баки из пластмассы (как правило, синего цвета), предназначенные для бросания в них мусора. Года два назад властители г. Москвы распоряжались, чуть какое мероприятие, выставлять такие баки на улицы. Дабы дворникам было меньше работы, а доброму люду — увеселение и аккуратность. Но добрый люд вместо того, чтобы бросать в баки мусор, начал их воровать. Вещь полезная, особенно на даче — кинуть тот же мусор, сгрести листья...
Так пропали синие помойки с улиц мегаполиса.
А теперь сравните. Вот багдадец везет на тачке диван. Видно: багдадец бедный, он плохо одет. В доме у него наверняка дефицит мебели. Устал сидеть по-турецки на вытертом коврике. Человека можно понять: пережил экономическую блокаду, бомбежки, нашествие американцев — ну хоть диваном он может порадовать себя и родных?! Во дворце Хусейна диваном больше, диваном меньше — диктатору уже все равно.
С другой стороны — наш гражданин. В парадном пиджаке, с барсеткою на указательном пальце, в сопровождении супруги и упитанных малюток идет он гулять на День города. Дом у гражданина — полная чаша. На даче полы с подогревом. Но чу! Гражданин видит синий пластмассовый бак. Счастливый случай — к баку не приставлена охрана! Всей семьей, не обращая внимания на окружающих, наши герои вытряхивают полезную емкость, берутся за ушки и тащат ее к джипу. День прожит не зря...
Я похвалила иракцев за то, что они малопьющие. Правильная у них религия.
В связи с этим вспомню осень 1917-го. Как сообщают историки, в ту пору “по всей России прокатилась пьяная революция”. Пытаясь ее предупредить, Временное правительство решало, например, такие задачи. Боясь разгрома винных складов в Екатеринбурге, строили планы: как втихую избавиться от спирта. Спустить в канализацию? Не годится, канализация “местами представляла из себя открытую канаву”. Пили бы и оттуда. “Избежать беспорядочного пьянства населения можно было бы, если бы запасы алкоголя спускались по ночам, порциями, крепость которых при выходе на поверхность не превышала 5°. Но эта процедура растянулась бы на 17 ночей. Трудно представить, что обслуживающий персонал склада на протяжении этого срока сможет хранить молчание”. Думали сжечь запасы, но “для этого требовались бы специальные камеры”...
Пока ученые спорили, стало ясно, что добрый люд уже стоит с вилами у ворот. Спирт экстренно слили в городской пруд. “Солдаты, ругаясь, толкая друг друга, бросились на лед, к краю проруби и с радостью лакали из нее разбавленный водой спирт, не обращая внимания ни на грязь, что текла в ту же прорубь, ни на навоз, окружающий ее. Лед не выдержал — провалился, и все лакающие погрузились в холодную воду. Но на счастье их вода была мелка. Солдаты тут же вылезали на лед и снова начинали пить “до положения риз”. Многих тут же у проруби рвало, и рвотная пакость плавала в проруби, но алчущие, не смущаясь этим, отталкивали ее рукой и пили”.
Дальнейшее известно — грабежи, погромы, приход к власти большевиков. Похмелье.
Если б не лакали в семнадцатом из прудов, может, не парилась бы я сейчас на работе. Папенька-инженер и дядюшка-купец холили бы и лелеяли свою душеньку Катеньку, а я бы развлекалась верховой ездой да охотой в малороссийском имении...
Вместо этого я думаю: представься мне возможность, как в Ираке, что бы я пограбила. Увы, рядом с домом — только магазин детского питания и хлебный киоск. До других мест добежать не успею — опередят сограждане. Виновата, забыла! Во дворе — мебельная мастерская. Но диван, как назло, у меня уже есть.
