Пациентов заранее оповестили, что грядет общее собрание, но все равно явка оказалась чрезвычайно низкой. Санитары прошли по палатам и — кого обещанием конфетки за хорошее поведение, а кого силой — приволокли в зал. Главный врач поднялся на трибуну. Поминутно заглядывая в листки, которые держал в руках, он заговорил:
— Все мы давно живем в условиях полной свободы, так что смирительные рубашки — это наш собственный добровольный выбор. Как и успокоительные инъекции или электрошоковая терапия в те дни, когда лекарства не завозят, поскольку квоты полностью выбраны...
Главный врач откашлялся. Было видно, что он не слишком хорошо подготовился к выступлению.
— Мне тут в министерстве заготовили тезисы, — продолжил он и придал голосу выразительную значительность: — Есть тенденции, которые не могут не волновать как нас самих, так и наших кураторов наверху. — Врач ткнул пальцем вверх, и некоторые из задравших головы внимательных слушателей увидели потрескавшийся и облупившийся потолок. — Не может не вызывать тревогу: за последнее время в нашем лечебном заведении наметился крен в неблагополучную сторону. Вместо трех ранее обитавших среди нас Наполеонов их стало аж целых девять. Причем увеличение произошло как за счет вновь прибывших императоров, так и в связи с тем, что Бонапартами объявили себя Циолковский и Александр Дюма-старший, младшего, к счастью, удалось от переквалификации отговорить. И даже удержать в католичестве, хотя он рвался в магометанство. Увы, Буша-младшего, — продолжал с нарастающей угрозой в голосе оратор, — не удалось переагитировать, и он стал Клинтоном. Резко увеличилось и количество де Голлей — до двух целых семи сотых на каждую палату, а также Рейганов, Романцевых, Ярцевых и Алин Кабаевых — до одной целой трех десятых на этаж. Это, конечно, свидетельствует о богатстве духовного мира нашего электората, хотя и происходит на фоне постоянного отключения электроэнергии. Однако зачем нам такое количество Бонапартов и иностранцев — при явном ослаблении формирования национальных кадров? Не может не огорчать, что за последние несколько лет практически ни один обитатель дома не изъявил желания сделаться Иваном Грозным, Николаем I, Сталиным, Столыпиным, Берией, Анной Курниковой или, на худой конец, академиком Жоресом Алферовым. Столь явное пренебрежительное отношение к отечественной истории, отсутствие патриотизма и, прямо скажем, политическая недальновидность не могут оставить нас равнодушными. Поэтому предлагаю провести выборы, которые, подчеркиваю это, в демократической форме поставят и вернут все на свои места.
Санитары вынесли на сцену задрапированную в бело-красно-голубые цвета урну для голосования и пустили по рядам бумажки с напечатанными на них перечнями фамилий. Главврач заглянул в свои шпаргалки и зачитал:
— Предлагаю на основе действующей Конституции и инструкций о платном и бесплатном медицинском обслуживании произвести перегруппировку сил, а также переаттестацию и переориентацию некоторых из кандидатов, пока еще не окончательно решивших, кем стать. Согласно полученной разнарядке, есть мнение, что среди нас, друзья, должно появиться не меньше десяти-двенадцати Германов Титовых, не меньше десяти Макашовых, не менее восьми Михалковых, не менее шести Михалковых-Кончаловских и, на случай приезда комиссии, контролирующей правильность процедуры заполнения бюллетеней, не меньше двух Денисов Давыдовых для квалифицированного ведения партизанской войны в условиях обступившего нас со всех сторон терроризма. Прошу поставить галочки против понравившегося амплуа и опустить бюллетень в щель. Заявки на получение новых историй болезней, если отмечены три и более понравившиеся фамилии, считаются недействительными и рассматриваться не будут!
Санитары за руки по одному вели голосующих на сцену, помогали сделать правильный выбор, а потом отпускали на волю.
Вечером в ординаторской подводили итоги волеизъявления. По итогам голосования на первое место неожиданно вырвался брэнд “Борис Моисеев”. Им захотели стать сорок три претендента, хотя для данного стационара, согласно предписанию, требовался всего один исполнитель такого амплуа. Среди других номинантов — Алл Пугачевых, Емельянов Пугачевых, Лениных и Елениных, Касьяновых и Грефов — большой конкуренции не возникло. Роли Ходорковского и Старовойтовой тоже почему-то никого не прельстили. Сильнее всего комиссию поразило в сформированном из верхних и нижних палат новом, прогрессивном по сравнению с предыдущим кабинете — отсутствие правого фланга. Как ни пытались выяснить, почему это произошло, как ни гадали — причины установить не удалось. Лишь когда отчет о проведенном мероприятии отправили начальству, главврач выяснил, что в списки предлагавшихся кандидатов по чьему-то недосмотру не была включена графа “выздоравливающие и готовые к выписке”. Впрочем, подобной мелочью можно было позволить себе пренебречь. Что и сделали.
А как бы вы хотели, чтобы проголосовала на выборах страна, где мужское население — сплошь подкаблучники?
