Раньше не приходило в голову, сколь символичны полотно художника-передвижника Перова “Гитарист-бобыль” и запечатленный на нем образ. Вы наверняка видели эту картину: опустившийся музыкант тренькает на струнах, рядом, на столе, наполовину опорожненная бутылка и стакан. Да положенная вверх околышем фуражка — как если бы предназначалась для сбора милостыни. Эта картина, мне кажется, наиболее полно и точно выражает глубинную суть (да и типическую наружность) нынешней России. Не роскошные лимузины, не приобретенная за границей недвижимость — а все та же вечная неприкаянность. Другие страны давно нащупали и обрели мелодию и ритм существования и продолжают оттачивать виртуозность исполняемого путеводного мотива, а Русь по-прежнему в процессе поиска, словно кто приговорил ее к неизбывной маете и недостижимости стабильности и порядка. Берем аккорд — фальшивим, берем следующий — опять не то. Ни капитализм, ни социализм, ни демократия, ни диктатура — ничто не подходит. Брошенный всеми и не обласканный никем в мировом пространстве бобыль-одиночка, безусловно талантливый, спивающийся, не нашедший себя, не сумевший самовыразиться и воплотиться... Находившийся, возможно, в одном шаге от благополучия, но потерявший и растративший все, пустивший в распыл себя самого…
* * *
Ту картину, которую являют собой в пределах России малые вымирающие народности Севера, эту же самую картину являет собой на подвижной карте мира сама Россия и ее утратившее волю и надежду жить население.
* * *
Можно, конечно, спросить: а знаменитые “Три богатыря” Васнецова — не отображают ли героического начала матушки-Родины? Не демонстрируют силы, мудрости, удали, доброты, религиозности вскормившей их земли, которую они теперь призваны оборонять и защищать? Задумаемся и над этим шедевром. А подумав, скажем: безвозвратно канули времена мифов о былинных персонажах. Нынешнее восприятие Ильи Муромца, Алеши Поповича и Добрыни Никитича вмещает и порождает иные мысли, чем те, которые возникали при взгляде на них у предков. Не стану банальничать и вопрошать: для чего мужчины собираются по трое? Но вот о торжествующей дедовщине, о мнимой религиозности, о распоясавшихся горынычах сказать придется…
* * *
Народ выдыхается точно так же, как усталый, поживший, измотанный человек. Последний всплеск надежд был, когда грудью останавливали ползущие гэкачепистские танки. И ведь остановили. Но потом богатыри поуменьшились в объемах…
* * *
Может, сгодится для характеристики российской ситуации живописный бренд “Витязь на распутье”? “Налево пойдешь — смерть обретешь, направо пойдешь — головы не снесешь”… Один неверный шаг: подешевеет нефть или не обуздаем коррупционеров и уголовников, и тогда… Но опять-таки понятие “витязь” плохо вяжется с направляющей нас лидерской группой. Какие витязи? В лучшем случае оборотни и казнокрады!
* * *
Маленький человечек мечется меж гигантских жерновов: власти и подлости, страха и ужаса, предательства и убийств — и умудряется выжить… За ним следишь с восхищением — как за балансирующим на веревочке канатоходцем…
* * *
Ну а “Сестрица Аленушка”, пригорюнившаяся возле лесного озера в воспоминаниях о глупеньком братишке, — не подойдет ли для нашего ассоциативного поиска? Стал Иванушка козленочком (обманутым вкладчиком? обездоленным пайщиком и дольщиком?). Аленушка молится, чтобы чары пали. Походит ли пригорюнившаяся девица на Россию? А Иванушка — на ее население?
* * *
Бросим прощальный взгляд на галерею бегло рассмотренных нами персонажей. И увидим: странную неподвижность являют собой русские времена. Хоть играй в детскую игру “Найдите десять отличий”. Пойди в ночлежку — и столкнешься там со спившимся бобылем. Отправляйся на Щелковское шоссе и увидишь сестриц, девушек для радости, пытающихся заработать на опохмел козлам-Иванушкам. А богатыри и витязи запропастились, топчутся на распутье…
Безусловно одно: сказочные персонажи не выспреннего, а рядового свойства нам как-то ближе, роднее и поэтому правдивее отражают истину — растрогать душу и умилить ее (и спасти!) могут не супермены, а рядовые фигуры. Все тот же спивающийся гитарист, плачущая девушка... На них вся надежда.
