Бросается в глаза: при всей лощености обслуги — дорогущие галстуки и шикарные костюмы — она никоим образом не справляется и не хочет справляться с обязанностями: не обращает на вас внимания, занята решением собственных проблем и вообще свои функции не выполняет. Да к тому же помимо того, что нагла, высокомерна, еще и жульничает, подворовывает, хапает.
Номер вам предоставили не тот, который обещали, да и номер ли это? — вас селят под лестницей. С какой стати? Вы упираетесь, не соглашаетесь. Хорошо, так и быть — предоставляют апартаменты. Но это они так только называются. На самом деле — тесная вонючая каморка. Но вы пока об этом не знаете и полны (впрочем, уже поколебленного) оптимизма. Просите отнести туда багаж. Однако швейцар улыбается как-то криво. Лифт бездействует, а грум, то бишь носильщик, пьян. Вам приходится тащить чемоданы на верхний этаж самому. В так называемых апартаментах грязь, неубранная постель, немытые стекла, а в ванную даже страшно заглянуть.
Вы пытаетесь вызвать горничную, телефон не работает. Стучитесь в дверь соседнего номера. А там — вот сюрприз! — главный администратор. С бухгалтершей. Он и она в неглиже.
Опрометью мчитесь на поиск хоть кого-нибудь, кто может вам хоть что-нибудь объяснить. Помочь. Но вас никто не желает воспринимать. В ресторане, где намереваетесь прийти в себя и заодно перекусить, тоже разочарование. Блюд, означенных в меню, не допросишься, официант неряшлив, метрдотель, которого вы призываете к ответу, вовсе к вам не подходит. Повар, судя по тем деликатесам, которые вам все же удается выколотить, готовит из рук вон плохо. Неужели надо отправляться в соседнюю столовку? Но ведь это по существу вами нанятый и оплаченный персонал! Почему он так распоясался, кто ему позволил?
И тут вас осеняет: вы сами и распустили, сами и наделили его неслыханной властью. Громадными полномочиями.
Ваши дальнейшие действия?
Существует два пути: уехать из паршивой гостиницы к чертовой матери, перебраться в другую, цивилизованную или по крайней мере чистенькую. Это путь, так сказать, ясный и очевидный. Он на поверхности. Второй вариант потребует усилий и напряжения воли — перевоспитать обслугу, объяснив ей ее ошибки.
И вот, чтобы не брести со скарбом в неизвестность, вы беретесь за педагогику. Начинаете растолковывать, как надо хозяйствовать во вверенной вотчине.
А обслуга ржет вам в лицо. И отшучивается. И вообще ведет себя неподобающе, вызывающе, непотребно. Ковыряет в носу, жует, прихлебывает из горлышка, прихлопывает ладонью мух. И постепенно вы понимаете: хозяин тут не вы, хотя, платя за постой из собственного кармана, должны бы чувствовать себя таковым. Хозяева — они, эти жулики, прохиндеи, упыри.
“С какой стати? — говорите вы себе. — Я же их нанял, я им плачу, по существу их содержу, на мои деньги они существуют (и, по-видимому, неплохо). А меня ни в грош не ставят и не ценят, в то время как самим себе создали все условия для сладкой жизни. Плещутся в бассейне, накачивают мышцы в тренажерных залах”.
Нужно ли длить этот сон, эту абракадабру, нужно ли расшифровывать аллегорию — ее смысл понятен: вы в этом отеле лишний.
Можете ли вы изменить ситуацию и что-либо поделать?
“Хочу нанять другую администрацию! Нынешняя не устраивает. Не удовлетворяет. Оставляет желать!” — кричите в гневе вы.
А вам в лицо — хохот или заявления типа: “Здрасьте, я ваша тетя”. Или милое: “Попробуйте смените”. И действительно, как это сделать? Если они вовсе не собираются уходить и продолжают кто — жевать, кто — ухмыляться. Какие бы обвинения и обличения вы ни бросали им в наглые рожи, ответ одинаков: вы именно нас выбрали, предпочли, назначили, вы за нас проголосовали — теперь расплачивайтесь за собственную дурость. А уж мы поиздеваемся над вами вволю. Требуете декларации о наших доходах — да подавитесь ими, вот вам филькины грамоты, хавайте нашу неподотчетность с маслом. Настаиваете на объяснениях, почему растут коммунальные платежи, расценки за электроэнергию, а мы вам такие экономические выкладки, в которых ни один академик не разберется! Вы нам про Фому, а мы вам про Ерему. Вы нам о плохой медицине, а мы вам об увеличении пенсионного возраста. Вы нам о росте цен и дороговизне жизни, а мы — о проведении зимней Олимпиады в Сочи. В огороде бузина, в Минске — батька, в Киеве — НАТО, поэтому сплотимся против “оранжевой революции”.
Разговор слепого с глухим. Сытого с голодным. Дальтоника со светофором. Нанимателя с батраком.
“Позвольте, но это мы вас облекли властью, отдали вам наше доверие, чтоб вы блюли наши, а не только свои интересы. А вы… вы… Как не стыдно! Требуете доплаты за коммуналку, задираете цены на питание, врете и юлите по каждому поводу. При этом сами набили карманы, открыли счета в зарубежных банках, понакупили дворцы и лимузины…”
Вам и самим уже смешно… До слез… От собственной наивности. “Стребовать с нас деньги вам удается, мы же довольствуемся тем, что пытаемся воззвать к вашей совести…”.
А если совести нет? Если нет стыда? А есть только счета и недвижимость там и здесь?
…Мебель в отеле, где вас угораздило очутиться, старая и скрипучая, менять ее никто не собирается. По углам паутина и грибок, но ремонта вам явно не дождаться и не добиться.
Послушайте: но ведь вы — не просто постоялец, вы (судя по тому, что вам втемяшивают в голову) — хозяин, собственник этого земного подернутого паутиной рая и вольны распоряжаться им по собственному усмотрению. Назначать директора, нанимать уборщиц.
Как же это сделать, если нынешние директора и администраторы столь прочно засели на своих местах, что их не выковырять, не выпроводить? И добровольно со своих должностей они не уйдут? Стало быть вам — уезжать? Стало быть — вам в своем родном приделе не править? Молчать в тряпочку? Может, даже не жить и не дышать?
Но тогда с кого теперешние ловкачи-верховоды будут драть три шкуры, налоги, плату за постой? На что они будут жить и пировать?
