Первоначально предполагалось, что в процессе согласования акции 31 октября примут участие лидер запрещенной НБП Эдуард Лимонов и представитель “Левого фронта” Константин Косякин. Но они не только категорически отказались идти на компромисс с московскими властями, но и обвинили Алексееву, впервые в истории “несогласных” добившуюся санкционирования митинга на Триумфальной, в предательстве.
“Позиция — непорядочная и глубоко недружелюбная. Дальнейшее сотрудничество с ней представляется затруднительным, — в частности, заявил Лимонов и продолжил: — Мы, как обычно, придем 31 октября на Триумфальную площадь и проведем митинг”. Cоглашение, достигнутое Алексеевой с мэрией, было названо ни много ни мало “мюнхенским сговором”.
Этот демарш части “несогласных” лишний раз убедил замдиректора Института социальных систем МГУ Дмитрия Бадовского в том, что “на самом деле история со “Стратегией 31” уже давно во многом превратилась в историю, где сам митинг не главное, а главное — все, связанное с запретами, с разгонами”.
“У Лимонова изначально была позиция, что никаких условий, где хотим, там и митингуем. Но, на мой взгляд, позиция Алексеевой выглядит гораздо более адекватной”, — высказывается директор Международного института политической экспертизы Евгений Минченко. Эксперт отмечает: поведение лидера нацболов в данном случае не может вызывать особых симпатий, “потому что, на мой взгляд, демократия — это искусство компромисса”.
Бадовский отмечает такой парадокс: показав неготовность идти на компромисс, “несогласные” продемонстрировали, что менее гибкая политика согласования митингов, “как теперь становится понятно, вполне себе устраивала часть оппозиции. В некотором смысле они были бы рады, чтобы и дальше все это запрещалось”. И за отказом от участия в санкционированной акции стоит “попытка сохранить атмосферу скандала, попытка не идти на компромисс и так далее”.
При этом скандал для “несогласных” оказывается намного важнее союзнических связей и обязательств. Бадовский не стал исключать того, что Лимонов окончательно откажется от сотрудничества с Алексеевой и станет основателем очередного оппозиционного движения. “Расколы, отколы и всякие демарши — это вещь, которая постоянно происходит. Возможно и такое, что, если “Стратегия 31” перейдет в режим нормального проведения акций, Лимонов будет искать какие-то новые проекты, которые можно будет реализовать в противостоянии”, — говорит политолог.
Что касается участия Лимонова в санкционированных мероприятиях на Триумфальной, то они исключены. Ведь, по словам президента Института национальной стратегии Михаила Ремизова, “теперь на первый план выходит не сама возможность озвучить свои требования к Кремлю, а конкретное содержание этих требований”. Здесь радикалам помешают два обстоятельства: “При переходе к “требованиям по существу” в самой оппозиции начинается естественное расслоение: обнаруживается, что ее участники все эти годы ругали власть с совершенно противоположных позиций”.
“Несогласные” оказались несогласны не только с властью, но и в первую очередь друг с другом”, — констатирует Ремизов.
Публичная ссора оппозиционеров, из блогов перекинувшаяся на страницы изданий, вызвала раздражение — например, у политолога Александра Дугина. “Оппозиция вообще и “несогласные” в частности — это иллюзия, созданная СМИ. В каждой стране существуют свои ненормальные, которые всегда “против” и всегда стоят с плакатами. Но только у нас перемещениям подобных людей уделяется совершенно неоправданное, раздутое значение. В реальной политике их нет”, — уверен Дугин.
