Следующих смелых шагов по демократизации избирательной системы, судя по всему, придется ждать лет 10.
Ни полпред главы государства в нижней палате парламента Гарри Минх, ни глава Комитета по конституционному законодательству Владимир Плигин (“ЕР”) в своих докладах не сочли нужным объяснить, с чего это вдруг именно сейчас Дмитрий Медведев решил поменять избирательное законодательство. Поэтому справоросс Виктор Шудегов не смог удержаться от наивного вопроса: “Какую цель преследовали, когда повышали барьер с 5 до 7 процентов, и какую цель теперь преследуют, когда возвращаются к исходным 5%?”. Повышали, как известно, в 2005 году — при радикальной перекройке избирательного законодательства…
Г-н Минх не удержался от поэтических образов: мол, тогда “наш политический небосклон был усеян более чем полутора сотнями политических звезд и звездочек, и в результате установления заградительного барьера произошло укрупнение и структурирование политических партий. А сейчас предлагается сделать более облегченным допуск к распределению депутатских мандатов”.
Полпред президента, мягко говоря, преувеличил: когда барьер задирали, “на небосклоне” сияли не полторы сотни, а 36 “звезд и звездочек”, к прошлым же выборам-2007 осталось лишь 15, а сейчас — 7.
“Перефразируя де Сент-Экзюпери, если кто-то тушит звезды, значит, это кому-то надо, — продолжил в лирическом ключе Олег Шеин (“СР”), — до 2016 года далеко, и возникает вопрос: зачем мы сейчас принимаем этот законопроект? Может, тогда распространить его на выборы 2011 года? “
Г-на Минха уже “несло”: “Все-таки звездочки мы не тушим, а наоборот, создаем возможность для того, чтобы зажглись на нашем небосклоне новые политические звезды”. Депутаты смотрели на это с недоумением: еще свежи были воспоминания о недавней истории с неудавшейся регистрацией ПАРНАСа и решении Страсбургского суда, признавшего нарушающим права человека отказ в регистрации Республиканской партии Владимира Рыжкова… А что касается снижения барьера уже на этих выборах — “надо посмотреть, как будут реализованы на практике новеллы, а потом мы будем работать и двигаться дальше”, сказал полпред. (“Новеллы”, внесенные ранее в избирательные законы по инициативе того же президента Медведева, обещают набравшим от 5 до 7% голосов избирателей партиям 1–2 места в Госдуме. )
“Если партия наберет 5% — это голоса не меньше 3 млн. человек, неужели этого количества избирателей недостаточно для того, чтобы партия была представлена в парламенте? Почему вообще не убрать барьер? “— недоумевал Сергей Иванов (ЛДПР). “Парламент должен представлять укрупненные интересы, — терпеливо объяснял г-н Минх, — и чтобы этот интерес укрупненно был обозначен, и устанавливаются барьеры. Причем это не только логика нашего законодательства, но и в других, т. н. демократических, цивилизованных, развитых странах есть барьер — 3, 4, 5 процентов и так далее”.
“Так далее” — это уже не про т. н. “развитые, демократические, цивилизованные страны”, а про нас. Депутаты напомнили, что из европейских стран выше, чем в России, барьер только в Турции — 10%.
Кстати, понижать барьер на выборах регионального и муниципального уровня президент пока не готов — даже с 2016 года…
Какое практическое значение может иметь законопроект, если предлагаемая им норма начнет работать лишь в 2016 году? На этот вопрос ответил один из выступавших — Михаил Емельянов (“СР”): “Пока практическое значение только одно — Дмитрий Анатольевич Медведев демонстрирует, что у него демократические политические взгляды. Это, конечно, очень приятно, мы эти взгляды разделяем, но инициатива может иметь практическое значение, только если начнет работать на ближайших выборах, которые будут в конце 2011 года”.
Но этого не будет, сказал же вам г-н полпред президента!
