На заре авиации имена героев-летчиков были у всех на слуху. Валерий Чкалов, Михаил Громов, позже — Александр Покрышкин, Иван Кожедуб… Их знали и стар и млад. А что сейчас? Мало кто из школьников или взрослых назовет имя хоть одного современного летчика. Так что, перевелись у нас асы? А если они есть, почему мало кто о них знает? Как изменился летный труд? Об этом корреспондент «МК» поговорил с представителем элитной авиационной воинской части — 968-го исследовательско-инструкторского смешанного авиаполка, который базируется в Липецке.
Полк знаменит тем, что в нем служат самые квалифицированные военные летчики фронтовой авиации России. Они по долгу службы должны лучше всех в ВКС знать новые самолеты, уметь вести на них воздушные бои и побеждать, поражать наземные цели.
Мало того, освоив новейшую авиатехнику, летчики-инструкторы липецкого авиаполка должны обучить авиаторов других частей. Подготовленные ими летные рекомендации — руководство к действию для всех воздушных бойцов.
Мастерство липецкие асы подтверждают в боевых условиях. Так было в августе 2008 года, когда летные экипажи из Липецка одними из первых по тревоге были переброшены на Северный Кавказ для участия в операции по принуждению Грузии к миру. В Сирии ситуация повторилась. Почти все летчики полка участвовали в операции наших ВКС в этой стране. Многие не по разу.
Кроме проверки новых самолетов в боевых условиях, выявления их плюсов и минусов летчики из Липецка отрабатывали в сирийском небе элементы новой авиационной тактики. Это одна из задач асов исследовательско-инструкторского полка.
Пожалуй, полк — единственная авиачасть в ВКС, эксплуатирующая сразу все самолеты фронтовой авиации — бомбардировщики Су-24 и Су-34, истребители МиГ-29СМТ, Су-30СМ, Су-35С, штурмовики Су-25. В обычном полку — самолеты одного, максимум двух типов. А тут вся палитра. Можно рисовать в небе любой инверсионный след. И рисуют. Выделывают такие пируэты, что голова кругом. Признанные мастера воздушных боев из Липецка традиционно побеждают в конкурсах летного мастерства в рамках Армейских игр.
О том, какие требования предъявляются к современным военлетам и не уступают ли они по мастерству своим великим предшественникам, «МК» рассказал заместитель командира 968-го авиаполка по летной подготовке, военный летчик 1-го класса подполковник Павел Маклаков.
— Павел Сергеевич, есть сегодня у нас военлеты такого класса, как Валерий Чкалов, летчики от бога?
— Конечно, есть сильные, грамотные, умные летчики. Настоящие мастера. Тот же генерал Александр Харчевский. Для нас, для всей военной авиации он — пример, ориентир, показывающий, куда стремиться.
— Это потому, что он возил на истребителе Су-27УБ Владимира Путина?
— Не про это разговор, а про мастерство. Словом, сильные летчики, с которых можно брать пример, и в наше время есть.
— Почему же о них мало кто знает?
— Возможно, потому что общество меньше, чем раньше, интересуется авиацией.
— А может, это недоработка средств массовой информации? К примеру, про Ольгу Бузову СМИ пишут куда больше, чем про летчиков и космонавтов.
— Вам виднее. Могу сказать только, что летчики, как правило, люди скромные. И хвалиться у нас нельзя, мы же суеверные люди.
— Хорошо. Но, может, ваши героические предшественники были просто круче? Известно, например, что тот же Чкалов мог подряд открутить 150 «мертвых петель». Экипажи Чкалова и Громова летели через Северный полюс в Америку без посадок почти трое суток. Современные Чкаловы так могут?
— Летный труд изменился — он стал тяжелее. Потому что сегодня совершенно другие скорости, перегрузки. Винтовые истребители летали на скоростях 400–500 километров в час, на пределе — 600–700 километров в час. У нас совершенно другие скорости. Меньше 700 километров в час практически не летаем. Скорости в 1500–2000 километров в час — не предел.
И длительные беспосадочные перелеты сейчас тоже есть. С дозаправкой в воздухе. У меня знакомые летали по нескольку десятков часов в кабине, проводили за один полет 4–5 дозаправок в воздухе от танкера.
Может быть, проще стало по навигации. Но по тому, как я чувствую себя в кабине, я не думаю, что стало легче. Единственное, что кресло помягче да в кабине чуть просторней. Летная одежда сейчас немножко свободнее, эргономичнее.
— Если уж вспомнили Чкалова, то известно, что он мог в воздухе и похулиганить. Под мостом, например, пролететь в Питере. Как сейчас с этим?
— Хулиганство пресекается на корню. Но когда летчик доходит до определенного уровня подготовки, он способен на любой пилотаж, который выполнял тот же Чкалов. Не то что мы там можем под мостом пролететь, но пройти на предельно малой высоте — есть такое задание в курсе боевой подготовки. Просто нужно быть упорным, заниматься, стремиться дойти до этого уровня.
Я, допустим, все, что есть в курсе боевой подготовки, практически могу сделать. И это не будет хулиганство. То есть запланировал — и полетел.
— Пилотажные упражнения сложные?
— Они интересные и сложные. Все взаимосвязано. Что касается так называемого воздушного хулиганства, то тут есть и другая сторона вопроса. Когда летчики в ходе подготовки достигают высокого уровня, то здесь главное их не загубить. Можно очень хорошего летчика рамками, ограничениями задавить, и он не раскроется полностью. Тут от командиров многое зависит. Нужно дать летчику до конца развиться. Это немаловажно.
— Кстати, Чкалов тоже считал, что, выходя за рамки летных инструкций, он не хулиганит, а расширяет возможности техники и летчика. Покрышкина тоже поначалу за новации в тактике ругали. Кстати, его формула воздушного боя «высота — скорость — маневр — огонь» устарела?
— Нет, она работает. В соответствии с законами аэродинамики. Только скорости другие. Кардинально нового пока не придумали.
— Но над элементами новой тактики вы работаете?
— Работаем над этим в связи с появлением самолетов поколения «4++» и в преддверии самолетов 5-го поколения. Что-то, может быть, поменяется.
— Можете сформулировать основные качества летчика-истребителя?
— Честность должна быть.
— Никогда бы не подумал, что это качество — одно из первых для летчика.
— Да, честность с самим собой. Уметь самому себе признаться: могу — не могу, справлюсь — не справлюсь, и пойти в кабину сесть, осознавая, что готов к этому.
— То есть это умение оценить себя объективно плюс признаться?
— Да, самому себе признаться.
— А другие качества? Я знаю, что на тренажерах вы готовите летчиков действовать в экстремальных ситуациях в воздухе — при пожаре двигателя, отказе электроники, системы управления. В таких случаях что помогает летчику справиться?
— Быстрая реакция, хладнокровие, нужно не замешкаться, а сделать именно то, что надо. Жизнь показывает, что в сложных ситуациях у летчиков, как правило, откуда-то находятся силы, и они делают все правильно. Для этого мы постоянно работаем, тренируемся, изучаем, повторяем. В итоге это пригождается.
— Вы летчик-инструктор. То есть готовите и оцениваете менее опытных летчиков в полете. Что главное в труде инструктора?
— Считаю, умение передать опыт, который получил, и ни капельки не утаить. Что имею — все отдать без остатка.
— Современные самолеты напичканы электроникой. Нет ощущения в полете, что машина умнее тебя?
— Иногда так в шутку говорим. На самом деле автоматика — хороший помощник, который не допускает, чтобы мы упали вместе с самолетом. Она не вмешивается в управление на тех режимах, где безопасно, а только тогда, когда опасность возникает.
— Летчики доверяют автоматике?
— Куда мы денемся?! Это же идет на упрощение. Это то же самое, что с автомобилями. Например, пересел с «Жигулей» на «Мерседес» — и теплее, и обзор лучше, и безопаснее. На новых самолетах так же.
— В летную кабину тянет после перерыва в полетах?
— Да, это есть. Ребята приходят после нескольких недель отпуска, и им не терпится — надо срочно полетать, сесть в самолет. Ведь в любом случае каждый полет — это адреналин.
* * *
Так что липецкая «кузница» летного мастерства не простаивает. Перспективы большие. В этом году, например, полк могут пополнить самолеты 5-го поколения Су-57. Главное, что летчики полка нацелены на «движение вверх», к высотам мастерства. Александр Харчевский, который долгое время руководил Липецким центром боевого применения ВВС, убежден, что на летчике, который думает, что он всего достиг, можно поставить крест. В этой профессии достичь всего невозможно, но стремиться к этому нужно. Хороший девиз для асов.
