Даже ОМОНа в городе сейчас немного, но его присутствие ощутимо. Кафе, которые раньше работали до полуночи, вчера закрылись в 18:00, на улицах встречались редкие прохожие, они озирались, передвигались перебежками. Опыт прошлых дней усвоен прочно.
Картинки вечера 11 августа. Навстречу мне идет девушка на ней слишком лёгкая кофта - не по погоде. "Скажите, а там перекрыто?", - показывает она рукой в сторону.
- Минут десять назад было свободно.
«Господи, как же мне это все надоело. Я живу на проспекте Победителей, там сейчас стоит ОМОН. Вышла в магазин, они все закрыты, а теперь вернуться домой не могу», – устало говорит она и уходит туда, где может быть «окошко», через которое она будет пробиваться к дому. «Удачи» - бросаю ей вслед. В последние три дня каждый разговор с человеком заканчивается многозначительным пожеланием "удачи".
Выхожу на проспект, двигаюсь в сторону окраин. И натыкаюсь на ОМОН. Их немного, человек шесть. Замечают меня, один откалывается от компании и идёт в мою сторону. "Девушка, вы пройти хотите? А туда пока нельзя, но если вы скажите, куда вам нужно, то могу подсказать как обойти". Такой вежливости я не ожидала. От помощи человека, который бьёт людей ногами, решила отказаться. Впечатления от прошлых дней слишком свежие.
Сами белорусы грустно шутят, что в ОМОНе служат люди, которым не жарко. В Минске тридцатиградусная жара. Девушки в платьях, парни в шортах. На их фоне человек в черной одежде, бронежилете, шлеме со стеклянным защитным козырьком, «балаклаве» и тяжёлых ботинках - выглядит крайне контрастно.
Велосипедистов силовики не любят особенно, видимо, есть какое-то распоряжение проверять каждого. При мне останавливают одного. Просят документы, у него белорусский паспорт, значит нужно еще искать, за что зацепиться. Сдирают с парня рюкзак и вываливают все содержимое на асфальт. Вещей при нем немного, какая-то мелочь и термос - его силовики раскручивают и вываливают содержимое. Видимо опасались, что могла быть зажигательная смесь для "коктейля Молотова". Не найдя больше ничего интересного оставляют его собирать вещи.
Раньше в Минске, как и в Москве, были популярны точки проката велосипедов. После велопробега солидарности во время которого начались задержания, все точки с улицы убрали...
Транспорт на окраины вечером не ходит. Таксист отказывается меня везти, его коллеге накануне «космонавты», как здесь называют ОМОН в экипировке, разбили машину, и он не хочет, чтобы подобное произошло с ним. "Я же ездил тоже. Сигналил. Из машины я не выходил, но хотя бы так могу высказать свою позицию", - говорит он, словно оправдываясь.
Навстречу мне трусит парень. "Девушка не стойте тут, по соседней улице ездит автозак, лучше бегите". "Как вы думаете получится? - спрашиваю ему в спину, имея ввиду смену власти в Белоруссии. "Вчера думал, что да, но сегодня - не знаю". От чего бежал мой собеседник, я так и не узнала. Если автозак и был, то он уже уехал.
Кажется, революция в Минске сходит на нет. Тихановская уехала под давлением. Люди все еще выходят протестовать, но масштаб этого в разы меньше. Лукашенко же готов идти на все, чтобы удержать власть. Если надо будет, пересажают полстраны. Многие прежде в это не верили. Думали, он всю жизнь разгонял только агрессивную оппозицию. А уж мирных то людей не тронет. Еще одно разочарование в бывшем «батьке».
Сообщается, что мест в изоляторах уже не хватает. В камеры, рассчитанные на 5 человек, загружают по 50, а тех, кому не хватило места, ставят на колени. В соцсетях публикуют видео, как задержанные лежат во дворах РУВД прямо на земле. Над ними ходят охранники в черном. Очень напоминает архивные кадры путча Пиночета… Что из этого правда, сказать сложно, но вполне верится.
Надоели силовикам и сигналящие машины – их останавливают и тщательно досматривают.
Протестная эйфория сходит на «нет». Взрослые люди ушли с улиц. Молодежь еще ерепенится. А власти перешли к финальной зачистке города.
Читайте репортаж "Задержанных не кормили сутки: что творится в СИЗО Белоруссии"
