В соцсети попало видео жестокой расправы в Уручье с байкерами, тремя молодыми людьми и тремя девушками, которые, судя по записи, не оказывали никакого сопротивления милиции. В то время, как стражи порядка били их дубинками и ногами. Но это было только начало истязаний и издевательств…
О тех зверствах, что происходили на проспекте Независимости, а потом в Первомайском РУВД и ЦИП на Окрестина, одна из девушек-мотоциклисток, Ольга (имя по ее просьбе изменено), рассказала «МК».
— Вечером 11 августа мы решили встретиться с друзьями-байкерами, место выбрали подальше от всей шумихи, в Уручье, около ресторана быстрого питания, — рассказывает девушка. — Ресторан оказался закрыт. Мы решили развернуться, поехать в сторону города, выпить по дороге кофе возле торгового центра «Спектр» и разъехаться по домам. Там очень сложный разворот, нужно проехать под путепроводом на стыке двух улиц.
Развернувшись, в районе станции метро заметили людей, которые ждали автобуса. Все было мирно. Никто не хлопал, никто не сигналил. Движение не было перекрыто. Стали подниматься вверх по проспекту Независимости, на пересечении с улицей Осторошицкой, за остановкой, успели заметить машину ГАИ, которая стояла с выключенным светом.
Увидев байкеров, гаишники, по рассказам Ольги, тут же включили мигалки и бросились наперерез мотоциклистам.
— Мы ехали с набором скорости, там же подъем, я была во втором ряду, а парень, ехавший первым, не успев сообразить, что происходит, едва не врезался в автомобиль ГАИ. Чудом затормозил.
Когда байкеры остановились у обочины, из машины ГАИ выскочили два сотрудника. Один был, по рассказам Ольги, с дубинкой, второй - с пистолетом.
— Сразу стали орать на нас: «Быстро слезайте с мотоциклов, твари». «Мордой в землю!» И затем пошел бесконечный мат. Я сначала хотела доставать документы, думала, что это обычная проверка. Потом машинально спрятала ключи в карман, меня всю затрясло. Одного из наших парней начали стаскивать с мотоцикла. Кто-то из ребят сам слез с байка. Его тут же повалили на землю.
— Стражи порядка что-то говорили при этом?
— Ничего не говорили. Одна из наших девочек спросила у них: «За что?». Ответа не получила. Тут же подъехала вторая машина, из нее выбежал человек с дубинкой и начал дубасить эту девушку и ее друга. Девчонку били дубинкой по голове. Сила ударов была такова, что у шлема отломился щиток -визор, который остается целым даже при сильной аварии. Потом девушку повалили на землю, и начали бить ногами. Это все есть на видео.
— С вами тоже пытались расправиться?
— Началась суматоха. Стоял мат, слышались глухие удары, стоны. Я начала кричать, обращаясь к людям на остановке: «Помогите». К нам начали бежать какие-то парни. По ним начали стрелять… Я все повторяла, и повторяла, срывая голос: «За что?» Один из стражей порядка, направив на меня пистолет, заорал: «Лицом в землю, мразь».
В этом момент к нам подъехали еще две машины ГАИ. Нас взяли в кольцо, как преступников. Потом очевидцы говорили, что нас окружили шесть машин, но я в тот момент видела только сплошные сверкающие мигалки и мелькающие дубинки…
— Как окружающие реагировали на происходящее?
— Проезжающие машины непрерывно сигналили, люди кричали. Одна машина притормозила, водитель начал кричать: «Что вы творите?» Начал было выходить из автомобиля, к нему тут же подскочил милиционер, направил на него пистолет, заорал: «Вали отсюда». Мужчина, видно попался с крепкими нервами, спросил: «Вы что, меня застрелите?» В ответ милиционер заорал на взводе: «Надо будет, застрелю».
— Вас задержали всех шестерых?
— Всех скрутили. На девочку, которую избивали больше всех, надели наручники, закинули в машину на парня, который лежал неподвижно между сиденьями. Всех растолкали по служебным машинам и повезли. Когда мы спросили, куда нас везут, услышали: «Заткнулись все!»
— Сейчас говорят, что наряду с сотрудниками ГАИ действовал ОМОН, который переодели в форму Госавтоинспекции.
— Это похоже на правду. Ни у кого из них не было бейджев. Ни один из них нам не представился. Тот, кто направлял на меня пистолет и находился за рулем, был явно не местный. Он не знал, как проехать до Первомайского РУВД.
— Мотоциклы остались лежать на дороге?
— Да, их потом забрали наши друзья. Один из сотрудников в РУВД сжалился, и втихаря дал мне позвонить.
— Что было в РУВД, куда вас доставили?
— Всех выкинули в спортзал, девчонок поставили на колени, на четвереньки. Парней заставили уткнуться лицом в пол. Приказали снять с себя все вещи, искали белые ленточки и браслеты. Переписав наши данные, повели по кабинетам, где описывали имущество, которое у нас было при себе.
Помню, один из оперов, который, как я поняла, был из уголовного розыска, сказал: «Пусть сядет на табуретку», а другой возразил: «Пусть стоит на коленях. Нечего этим тварям поблажки давать». Этот человек потом бил ребят за татуировки.
Нам сказали, что мы участвовали в митинге, кричали лозунги, пока ехали на мотоцикле. Мы были в закрытых шлемах, при всем желании, даже если бы что-то кричали, нас никто бы не услышал. Мы сами-то себя в шлемах не слышим. Я отказалась подписывать состряпанные показания. И нас кинули в обезьянник.
Камера была размером 2 на 2 метра. В нее набили девять человек. Запомнила девушку-медсестру, которую схватили на остановке, когда она ждала маршрутку.
Дышать в камере было нечем. Пытались поспать, но постоянно вздрагивали от доносящихся криков. Парней и мужчин там жестоко избивали. Утром всех опять вывели в спортзал. Воду давали, но еды никакой не было. Издевательства продолжались. Парни стояли на коленях, кто-то лежал, сцепив руки на затылке. Если кто-то поворачивался или шевелился, к нему подлетали, начинали бить ногой по лицу, по почкам. Среди задержанных были мужчины среднего даже старшего возраста, которые в отцы годились этим извергам- правоохранителям.
Били и ногами, и дубинками. Люди были все синие, в кровоподтеках. У одного из парнишек была сломана рука, к нему не было никакой пощады. Его били, как всех остальных. Казалось, что стоны и крики их только заводят. Место, куда ударить, не выбирали. Били дубинками по голове, лицу, по пяткам. При этом, смеялись над задержанными, всячески их обзывали и унижали. Когда кто-то из мужчин впадал в забытье и начинал похрапывать во сне, к нему подскакивали и били со всей дури ногой в пах.
— Те, кто участвовал в жестокой расправе, были в масках?
— В РУВД только на некоторых сотрудниках были медицинские маски. А вот вся охрана была в черных масках, но они не били, давали сходить в туалет или даже покурить. Били именно работники РУВД, которые были одеты в милицейскую форму или были в гражданской одежде.
— Как попали в изолятор?
— Нас распределили на три сектора. Первых загрузили и увезли в ЦИП на Окрестина, потом следующих 25 человек, и следующих… Это был целый поток людей. Карательная машина работала. Нас везли в автозаках, мы слышали, как люди кричали с тротуаров: «Позор! Позор!», свистели вслед. Конвоиры и ухом не вели. Видно они привыкли, что их все ненавидят. И это их нисколько не беспокоило. Лишь однажды один из них спросил: «Сколько вам заплатила Тихановская?» Мы выпали в осадок… Доказывать что-либо этим людям было бесполезно.
По прибытию в изолятор девушек и женщин поставили лицом к стене, парней и мужчин положили на голую землю, они так и пролежали там часа четыре. Мы были в комбинезонах, кто-то в куртке. А на многих парнях не было ни маек, ни рубашек, ни курток. Кто-то был в сланцах, так как вышел ненадолго из дома.
В изоляторе никому не было дела до того, что, лежа часами на голой земле, можно запросто схватить воспаление легких. Нам не давали ни есть, ни пить. Обстановка была еще хуже, чем в РУВД. Люди в черном подходили и начинали бить всех подряд без всякого повода, кто подвернется под руку.
— Задержанные просили о пощаде?
— Просили не бить, парни плакали. Это страшно, когда мужчины кричат от боли. Там орудовали настоящие садисты.
На Окрестина привезли на подмогу ОМОН. Подбегая к парням, они кричали: «Я тебе сказал, тварь, уткнуться мордой в землю. Мне (мат), что тебе нечем дышать. Из-за тебя, (мат), я не сплю уже четвертые сутки». И опять слышались эти глухие удары, и крики, страшные крики… У меня началась истерика. Когда просились в туалет, нам говорили: «Ходите под себя».
— В изоляторе был бардак?
— Все бегали, кого-то тащили, отовсюду слышались крики и стоны. Нас выстроили в коридоре лицом к стене. Помню, одна из надзирательниц подошла к стоящей первой девочке и закричал ей над самым ухом: «Ну что, хорошо было на площади стоять?» И следом шарахнула ей дубинкой по ногам.
Я, не отдавая себе отчета, сказала вслух: «Боже, куда я попала?» Эта женщина-конвоир со светлыми волосами подлетела ко мне, взяла за грудки, стала трясти, как грушу. Потом начала орать: «А что это ты в броне на митинги ходишь?» Я объяснила, что это мотоциклетная куртка. Она схватила меня, и со всего размаха ударила коленом между ног, крича при этом: «Ставь ноги шире, гадина!»
— Всем пришлось пройти через унизительный досмотр?
— Это был вообще ужас. Там были две надзирательницы. Мне попалась все та же блондинка. В комнате досмотра приказала раздеться догола, потом заставила приседать, проверяла, уж не пронесла ли я чего внутри себя запрещенное в изолятор. Все это сопровождалось матом и унижением. Потом дала 30 секунд, чтобы одеться. При этом стояла, постукивала дубинкой об стол…
Когда оделись, нас поставили в позу «ласточки», заставили нагнуться, руки сцепить за спиной, голову наклонить и в таком виде бежать… Над ухом я услышала: «В седьмой отстойник». Это была бетонная комната 6 на 6 метров под открытым небом. Вместо потолка там была решетка, в полу – слив, который использовался как туалет. Ни стола, ни лавок, ни кроватей. Просто бетонный «мешок» со сливом в полу.
Через пару часов там было 35 девушек и женщин. Рядом со мной сидела девчонка из Украины, которая приехала в гости к своему парню. Просто шла в магазин по проспекту, и ее схватили. Были 40-летние женщины, которые тоже по воле случая оказались в лапах ОМОНа.
Спать пришлось на бетонном полу, а ночи сейчас очень холодные. Пытаясь согреться, мы прислонялись друг к другу. Но, стуча зубами, заснуть все-равно не могли. Девочки снимали кроссовки и ботинки, садились на них.
Мы попросили сменившегося надзирателя-мужчину: «Дайте нам какие-нибудь доски, нам же еще рожать, бетонный пол – холодный». Он сказал: «Не фиг вам, таким скотам, рожать, вам нельзя размножаться». Посмеялся и отошел. Несколько женщин в камере разрыдались…
Шоковое состояние проявлялось по-разному. Кто-то впал в ступор и вообще сидел, смотрел в одну точку, кто-то беспрерывно что-то бормотал. Я плакала навзрыд, била в истерике ногой в дверь, мне было страшно. Я впервые оказалась в таком месте.
Рядом была такая же камера-отстойник, куда набили около ста парней и мужчин. Еды и воды не давали. Оттуда постоянно слышались крики и стоны. Ребят все время избивали. С улицы тоже доносились крики и какой-то прямо нечеловеческий вой. Задержанных, которых доставляли в автозаках, пропускали через колонну омоновцев, которые орудовали дубинками. Многие уже были покалеченные, а здесь получали новые увечья. Было слышно, как у людей трещат кости. У меня до сих пор эти крики и треск стоят в ушах…
— Как вас освободили?
— В этом отстойнике мы просидели с шести часов вечера до трех ночи. Потом дверь внезапно лязгнула. В проеме появился человек в форме, сказал: «Мотоциклистки, на выход!» Нам вынесли административное взыскание в виде предупреждения.
— Ваши друзья-байкеры тоже вышли?
— В 7 утра выпустили одного из наших парней. Другой попал под Слуцк, в ЛТП №3. Там над ним состоялся суд. В кабинете, который называли "картотекой", просто поставили стол и стул. Каждому, кто заходил, зачитывали постановление.
Нашему другу сказали, что он обвиняется в участии в несанкционированном массовом мероприятии. Он, якобы, выкрикивал антиправительственные лозунги. Говорить в этом случае, что не согласен с обвинением, бесполезно. В ответ говорят: «Не было такого? Ну, извините, получите 14 суток ареста».
Кто-то рассказывал, что у них суд проходил в коридоре, куда вынесли стул и стол. Дело было поставлено на поток. Только слышалось: «Виновен, виновен». В чем виновен - не понятно. Не спрашивай, не возмущайся, а подписывай, что тебе дают.
— Если отказываешься подписывать протокол, выносят штраф?
— Как мне сказали, из 40-50 человек, кто прошел через это судилище, штраф получили только 2 человека, остальные по 5, 11 и 14 суток ареста. А штраф – не маленький, 20, 30 или 50 базовых величин, это 510, 765 и 1275 белорусских рублей (16320, 24480 и 40800 российских рублей).
— Чувствуете последствия пережитого?
— Первые два дня я вообще не могла выходить на улицу, настолько мне было страшно. Мой парень не отпускал меня от себя.
Недавно мы выехали на машине по делам в город, я увидела людей, которые стояли, хлопали в ладоши, услышала сигналящие машины, и у меня началась истерика… Еле успокоилась. Я боюсь сейчас садиться на мотоцикл. Не могу смотреть спокойно на милиционеров и сотрудников ГАИ, у меня сразу начинает глаз дергается, и всю начинает трясти.
— Даже сейчас во время мирных протестов?
— Да, я подсознательно жду, что меня остановят, начнут бить, даже когда нахожусь в машине. Девушка, с которой мы были в камере, рассказывала, что их с парнем остановили, когда они ехали на машине по своим делам, выбили стекла, выволокли их за волосы из салона и кинули в автозак. Машина так и осталась стоять на дороге с открытыми дверьми.
Властям удалось добиться желаемого. У нас не проходит страх. Психика у многих сломлена. Задержанным пришлось пройти через жуткие испытания и издевательства. Девочка рассказывала, как ее заставляли есть белую ленточку... Около 70 человек родственники до сих пор не могут найти. Наша подруга-байкер рассказывала, что, когда ее в «бусике» кинули сверху на парня, который лежал в проходе, за всю дорогу он ни разу не шевельнулся, не подал признаков жизни…
— Волонтеры сейчас собирают данные о всех зверствах ОМОНа для международного трибунала.
— Я не надеюсь ни на какие суды. Не указывайте мое настоящее имя. Мы еще не празднуем победу. Я по-прежнему боюсь.
