– Первое, что меня поразило, – состав беженцев, – рассказал нам журналист. – Это сплошь женщины, старики, дети. Очень мало молодых мужчин, да их практически и нет. Я встретил всего одного, лет 45. Спросил, как ему удалось выехать за пределы ДНР, ведь «сильный пол» в республике возрастом до 55 лет попадает под всеобщую мобилизацию. Оказалось, ему власти сделали исключение. У него четверо детей, к тому же проблемы с собственным здоровьем…
Виталий посещал ПВР – пункты временного размещения – еще в 2014 году, когда весь Донбасс превратился в зону боевых действий ополченцев с ВСУ. Рассказывает, что 8 лет назад процесс эвакуации носил хаотичный, стихийный характер, люди бежали куда глаза глядят, только бы не погибнуть. Были они тогда счастливы уже тем, что оказались в мирной жизни, где не надо прятаться по подвалам. Практически все из них планировали вернуться обратно через месяц-два, когда успокоится ситуация.
– Сегодня, – продолжает он, – многие намерены уже навсегда остаться в России. Особенно те, кто живет на линии соприкосновения с ВСУ и в течении многих лет подвергается систематическим обстрелам. Это города Тельманово, Петровка, Докучаевск, Трудовская, Иловайск…
Я беседовал со многими жителями, их просто страшно слушать. Говорят про постоянные сирены и воздушные тревоги, что в отдельные дни и ночи обстрелы городов с украинской стороны бывают даже сильнее, чем в 2014 году. В такое сегодня трудно поверить.
Еще он обращает внимание на отсутствие большого багажа, баулов и сумок у прибывающих. Буквально сразу, как вечером в пятницу, 18 февраля, в ДНР была объявлена эвакуация женщин и детей, мамы едва успевали собрать вещи, хватали детей на руки и бежали на пункты сбора, размещались в автобусах...
В Ростовской области уже созданы штабы по оказанию гуманитарной помощи беженцам, собирают для них вещи. Еще не известно, как долго им придется жить на чемоданах. В 2014-м тоже надеялись на лучшее, что вскоре все стабилизируется. А в Ростовской области некоторые ПВР существовали до самого 2017 года.
– Есть жалобы беженцев на многочасовые ожидания, отсутствие мобильной связи с родственниками. Как в целом организована эвакуация?
– Без накладок, конечно, не обходится. Например, я был в детском оздоровительном лагере «Котлостроитель», где скопилось около 40 автобусов с людьми. Конечно, было тяжело, лагерь не успевал подготовиться к приему. Однако здесь нет вины принимающей стороны. Наверное, выступление главы ДНР Дениса Пушилина вечером 18 февраля и его призыв к экстренной эвакуации не были согласованы с правительством Ростовской области.
Пятница, вечер, – это уже практически выходной день, все чиновники сидят по домам, а тут колонны автобусов с женщинами и детьми... В правительстве региона их точно не ждали именно 18 февраля, режим ЧС был объявлен только к обеду на следующий день. Были какие-то задержки с размещением людей, ведь стационарные лагеря необходимо было не просто подготовить, но и протопить.
Оперативно эти вопросы отработали МЧСовцы. В палаточном лагере Весело-Вознесенка они надули палатки за пять часов, установили там двухъярусные кровати, обогревающие установки.
Проблема еще и в том, что сейчас не все прибывающие из ДНР хотят оставаться в пунктах временного размещения. Они планируют ехать дальше, в другие российские регионы. У кого-то там родственники или друзья. Им нужно на вокзал в Ростов-на-Дону или в Таганрог, чтобы двигаться дальше. Подолгу ждут автобусов. Проезд на такси до вокзала стоит 2 тысячи рублей – не все готовы выкладывать такие деньги.
– Сейчас, – говорит Виталий, – жизнь в лагерях беженцев приходит в норму. Людям на первое время уже начали выделять пособия по 10 тысяч рублей каждому, организовано трехразовое питание из расчета 800 рублей в сутки на человека.
