Напомним, что одним из триггеров для активизации евроинтеграционных усилий Киева стало февральское заявление главы Европейской комиссии (ЕК) Урсулы фон дер Ляйен. По ее словам, Украина — "одни из нас (европейских стран)", и ее, безусловно, хотели бы видеть в ЕС.
Хотя фон дер Ляйен и высказала эти тезисы в ходе телеинтервью, скорее, как частное лицо, а не рупор общей позиции Брюсселя, в Киеве ее слова восприняли в качестве "зеленого света" и в рекордные сроки подали заявку на присоединение к Евросоюзу. Хотя даже выражай глава ЕК единое мнение подконтрольного ей органа, это ничего по сути не означало бы. Решения о новых членах принимаются главами государств и правительств на уровне Европейского совета — высшей инстанции Союза.
Президент Франции, которая, к слову, сейчас председательствует в Совете министров ЕС (еще один орган власти, ответственный за принятие решений, исполняемые затем уже ЕК), долгое время не высказывался определенно по поводу возможной евроинтеграции Украины, сосредоточившись на контактах с мировыми лидерами и попытках поиска компромисса. Однако, судя по всему, тема членства в ЕС все-таки ожидаемо всплыла в ходе последнего на данный момент разговора с Зеленским. Свой отказ от рассмотрения киевской заявки "здесь и сейчас" Макрон объяснил довольно лаконично и убедительно: украинское государство находится в состоянии конфликта. И сам этот факт делает невозможным вступление страны в Евросоюз.
Как уже писал "МК", такой довод — вполне логичный и ожидаемый. ЕС не спешит принимать к себе государства с неурегулированными территориальными вопросами (исключение — Кипр, часть которого оспаривается Турцией, но в этом случае есть свои исторические тонкости, позволяющие смотреть на проблему сквозь пальцы); у Украины же с точки зрения европейцев таких проблем теперь несколько, а не только Крым, как было до недавней поры.
В то же время неразрешенный конфликт и вопросы государственных границ — удобный для ЕС повод избежать других сложностей, к которым непременно привело бы решение удовлетворить заявку Киева. Даже если представить, что Украина находится в стабильном состоянии, она все равно до сих пор не выполнила целый ряд условий, ранее выдвинутых ей международными кредиторами и Брюсселем. Сейчас, в экстремальных условиях, страна получает немалые суммы из-за границы, но в относительно мирное время финансовые транши были возможны лишь по мере выполнения требований, касающихся стабилизации экономики, проведения земельной реформы, борьбы с коррупцией и много чего еще. И принятие Украины с учетом всех этих факторов создало бы опасный прецедент, ведь некоторые кандидаты в члены ЕС (например, Сербия, Черногория) до сих пор ждут своей очереди, хотя их прогресс на пути соответствия формальным критериям "общеевропейского дома" куда как более очевиден. А такие страны как Грузия и Молдавия пока что не обладают даже кандидатским статусом.
И, конечно же, слова Макрона уберегли ЕС не только от недовольства потенциальных членов, но и от очередного раскола внутри самого объединения. Еще до заявления французского лидера стало известно, что в Евросоюзе нет единства мнений насчет потенциального членства Украины, а та полемика, которая имеет место, в любом случае идет по линии предоставления/непредоставления статуса кандидата, фактически не касаясь желаемой Киевом полноценной интеграции. С уходом с поста канцлера ФРГ Ангелы Меркель Макрон, как нетрудно заметить, фактически взял на себя обязанности негласного лидера ЕС, а потому его заявление — это вполне четкий сигнал, как внутренний, так и внешний. Кроме того, ожидается, что 11 марта представители стран-членов ЕС на встрече в Версале примут декларацию по украинскому статусу, фактически дублирующую тезисы французского лидера. Вероятно, документ, будь он принят, заставит Киев охладеть к Евросоюзу — как это уже было с НАТО.
