Грозных посланий, направленных Сталиным по телеграфу руководителям предприятий, где он прямым текстом упоминал о возможных карах, было несколько. Вождь прибегал к подобным формулировкам лишь в самых авральных случаях.
Документ, к которому обратился на заседании Медведев, – это сталинская телеграмма, посланная директору «Уралмашзавода» Борису Музрукову 17 сентября 1941 года.
«Прошу Вас честно и в срок выполнять заказы по поставке корпусов для танка KB Челябинскому танковому заводу. Сейчас я прошу и надеюсь, что Вы выполните долг перед Родиной.
Через несколько дней Вы окажетесь нарушителями своего долга перед Родиной, начну Вас громить как преступников, пренебрегающих честью и интересами своей Родины. Нельзя терпеть, чтобы наши войска страдали на фронте от недостатка танков, а Вы в далеком тылу прохлаждались и бездельничали».
Позднее Сталин отправлял заводским руководителям и другие послания, в которых не скрывал своего крайнего раздражения и намерения сурово покарать нерадивых производственников в случае, если они не выправят ситуацию.
Крепко досталось от Иосифа Виссарионовича директорам двух авиационных предприятий в Куйбышеве 23 декабря 1941-го.
«Вы подвели нашу страну и нашу Красную Армию. Вы не изволите до сих пор выпускать Ил-2. Самолеты Ил-2 нужны нашей Красной армии теперь, как воздух, как хлеб.
Шенкман дает по одному Ил-2 в день, а Третьяков дает МиГ-3 по одной, по две штуки. Это насмешка над страной, над Красной Армией.
Нам нужны не МиГи, а Ил-2. Если 18 завод думает отбрехнуться от страны, давая по одному Ил-2 в день, то жестоко ошибается и понесет за это кару. Прошу вас не выводить правительство из терпения и требую, чтобы выпускали побольше Илов. Предупреждаю последний раз. Сталин».
Понятно, что после подобных «сигналов сверху» заводские руководителям оставалось только изыскивать дополнительные возможности, заставлять рабочих трудиться на пределе сил, чтобы добиться результатов, которых требовал «главный обитатель Кремля».
Это практически всегда получалось. Хотя планы, спускаемые из Москвы, были, казалось бы, фантастические, нереальные.
Например, данные из Постановления Государственного Комитета Обороны от 9 ноября 1941 года «О восстановлении танковых заводов, эвакуированных из Харькова, Москвы и Ленинграда».
«Обязать Наркомтяжпром восстановить танковые заводы на Волге и Урале». Далее перечислены показатели выпуска продукции вновь развертываемыми на Востоке промышленными предприятиями.
На Челябинском тракторном заводе собрать танков КВ-1 – в ноябре 220 штук, а в декабре уже 280 штук.
На Уралвагонзаводе собрать танков Т-34 – в ноябре 20 штук, а в декабре 100 штук.
На Вагоноремонтном заводе в Свердловске собрать танков Т-60 – в ноябре 10 штук, а в декабре – 150 штук…
В результате сверхусилий в СССР производство танков уже на второй год войны выросло многократно, а потом выпуск бронированных машин продолжал увеличиваться.
Если за весь 1941-й было собрано около 6600 танков разных моделей, то за 1942 год – уже почти 24,5 тысячи танков. За 1943 год – более 30 тысяч. За 1944-й – свыше 33 тысяч…
А вот реакция на упомянутый выше сталинский «втык» по поводу малого количества собираемых штурмовиков Ил-2 директора куйбышевского авиазавода №18. Уже на следующий день после получения грозного телеграфного послания он отправил Генсеку такую телеграмму:
«Москва. Кремль. Сталину. Вашу справедливую оценку нашей плохой работы довели до всего коллектива. Во исполнение вашего указания сообщаем, что завод достигнет в конце декабря ежедневного выпуска трех машин, с 19 января – по 6 машин, с 26 января – по 7 машин.
Основной причиной отставания завода по развороту выпуска самолетов является размещение на недостроенной части завода, в настоящее время недостроено: корпус агрегатных цехов, кузница, корпус заготовительно-штамповочный, компрессорная, отсутствуют тепло, воздух, кислород, достаточное количество жилья для рабочих.
Просим Вашей помощи по ускорению окончания строительства и ускорению снабжения завода готовыми изделиями, материалами. Просим также обязать соответствующие организации о мобилизации для нас недостающих рабочих и об улучшении питания рабочих.
Коллектив завода обязуется позорное отставание немедленно ликвидировать».
Иногда товарищ Сталин использовал для вразумления и стимуляции заводских директоров не телеграммы, а телефонные звонки. При этом говорил, как правило, в своей излюбленной манере – лаконично и с четкими обещаниями возможных неприятностей.
Классическим стал случай с директором завода «Красное Сормово», произошедший осенью 1942-го. В начале сентября на предприятие, которое срочно перепрофилировали на выпуск танков Т-34, пришла телеграмма из Москвы: ГКО выражал уверенность, что завод сможет перевыполнить месячное задание на 50 машин. В тексте пояснялось, что таким образом удалось бы компенсировать уменьшившийся выпуск «тридцать четверок» Сталинградским тракторным заводом, к которому уже приблизился фронт.
Поздно ночью в кабинете директора Ефима Рубинчика зазвенел телефон правительственной связи. Подняв трубку, Ефим Эммануилович услышал секретаря генсека Поскребышева: «С вами будет говорить товарищ Сталин». А вслед за тем раздался негромкий голос с характерным грузинским акцентом: «Будут танки – будет Рубинчик, не будет танков – не будет Рубинчика». После этого «кремлевка» отключилась, не дав возможности ошеломленному директору что-то спросить, объяснить.
Пришлось Рубинчику действовать, буквальным образом воплощая в жизнь легендарную фразу Сталина (сказанную им, правда, в адрес военных): «Мы вас не ограничиваем. Делайте и невозможное».
Он пригласил к себе начальников цехов, рассказал им о ночном звонке «верховного», а потом велел внести в кабинет почетное знамя Государственного Комитета обороны, полученное «Красным Сормово» за ударный труд в первые военные месяцы, и предложил каждому из собравшихся поклясться на этом знамени, что эти сверхплановые танки, вопреки всем объективным трудностям, все-таки будут изготовлены. А когда такая церемония завершилась, все заводские руководители во главе с Рубинчиком пронесли знамя по цехам. В каждом из них директор собирал рабочих и объяснял им поставленную задачу.
Сормовичи прониклись, мобилизовались… И выдали к концу месяца 51 танк сверх установленного плана.
Спустя несколько дней после того, как отчет о сентябрьских успехах завода ушел в Москву, из столицы пришло поздравление в связи с этим от того же Сталина.
