Первые уроки
Геройский поступок часто порыв, мгновенная реакция. Но к подвигу человека готовит вся жизнь. К нему он идет долгие годы. Когда в подсознании, как высшая цель существования – готовность подвиг совершить.
…Светлана Афанасьевна, мать Павла, воспитывала своих детей в строгости. В строгости и огромной любви, которая влечет за сбой и большие тревоги. Никогда в жизни не забудет, как бегала по тайге в окрестностях посёлка Вершина Шахтамы, разыскивая заблудившихся сыновей. Те, отправившись за грибами, заблудились в лесу, который в Забайкалье называют «медвежий угол». Когда вышли на опушку, увидели стог, в нем и заночевали...
Детей искали с милицией. Фабрика в посёлке включила сирену, но эхо между сопок только сбивало с пути. Женщина сама почти заблудилась, упала на камнях, чуть не разбилась. Утром вместе с мужчинами, помогавшими искать, наткнулись в тайге на увесистую горку грибов, явно высыпанных из корзины. В луже разглядели след детского сапожка. Так и поняли, что мальчишки здесь плутали.
Пока искала, молилась: найти сыновей живыми. Ну а когда нашла… что говорить, пацанам прилично досталось.
Как всегда, главным виновником происшествия был младшенький – Пашка. Не то, чтобы он затащил брата в лес – за грибами-ягодами все деревенские ребятишки ходили с детства. Просто на этот раз, когда грибные перелески один за другим повели братьев в глушь, Пашка уверенно повторял: «Не боись, Федя, не заблудимся, я тут все тропинки знаю». Он сам признался в этом, тут же: «Мама, это я виноват, не ругай Федю!»
Такой он был. Невысокий росточком, в детстве худенький, но отчаянный и отважный. Всегда первым признавался в проказах. Не боялся говорить правду. Заступался за других, заботился, даже о тех, кто в мальчишеских компаниях был сильнее, выше и порой старше. Как будто чувствовал на себе какую-то непонятную ответственность.
Светлана Афанасьевна вырастила четверых детей. Трое – погодки: Федя, Паша, Иринка. Верочка родилась, когда старшие уже подрастали. Её Паша особенно опекал и любил. Даже спустя годы первый, кому доверяла свои секреты Вера, по-прежнему был Паша. И его тайны тоже порой хранила она одна.
Когда Паша погиб, родные боялись сообщать ей об этом – носила под сердцем ребёнка. А она уже догадывалась: накануне брат приходил во сне. Прощался...
В апреле 2022-го Паше исполнилось 35. Когда на душе становится тяжело, Светлана Афанасьевна находит в телефоне видео, где за красиво накрытым столом, как любил Паша, в кругу друзей сын поёт вечную и мудрую бардовскую песно: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались…».
Сердцу на минуту становится легче: вот он живой, родной поёт, смотрит с прищуром, слегка покачивается в такт словам. Улыбается. Ему в эти минуты спокойно и хорошо...
…Мы разговариваем за кухонным столом уютной комнатки в семейном общежитии на Первой Чите: в краевой центр, вслед за детьми, она переехала недавно. Я вижу её глаза, в которых блестят горькие слёзы и лучится согретая памятью улыбка. В словах и рассудочность, и эмоциональность. То жесткое слово, то мягкий юмор. И неожиданно точная оценка, глубокий взгляд на события, на поступки, чьи-то слова. Крутой замес непростого жизненного опыта, природной проницательности, живого ума.
Когда он засобирался на Донбасс, Светлана Афанасьевна догадалась без слов. Спросила напрямую. «Мама, так надо!» – сказал, как отрезал. Попыталась возразить. Ответил: «Но ведь пацаны идут». Знала, что спорить бесполезно – прежде не раз говорила сыновьям: «Вы взрослые. Вы мужчины. Решения должны принимать сами».
…Детей осталось трое. Ещё внуки. Но от этого не легче. Нестерпимо больно знать, что уже никогда Паша не разбудит её после ночной смены и не скомандует в трубку: «Собирайся, едем купаться на Кенон!» И они поедут на озеро или куда-нибудь на природу, или в Атамановку к Феде. Больше не станет она свидетелем шутливого ритуала, когда, подъезжая к дому брата, Паша опустит в машине стёкла, погромче включит модную песенку про Федерико Феллини и прокричит смеясь: «Эй, Федерико, мы приехали, открывай калитку!»
«Мама, только не говори Федерико, куда я ухожу, – попросил Павел перед отъездом. – Он же рванёт за мной. Скажи, что я уехал на очередную вахту».
«Пусть съездит на три месяца»
После одиннадцатого класса из Шелопугино, где они тогда жили, Паша уехал в Читу и поступил в сельхозтехникум на механика. Проучился несколько месяцев, а потом вернулся домой. Не к той профессии тянулась душа. А весной сразу обоим братьям принесли повестки. Фёдор, как раз к этому времени, закончил вечернюю школу. Попали во внутренние войска. После учебки обоих направили на Северный Кавказ: Пятигорск, Грозный. Из армии Павел привёз благодарственное письмо командования, оба брата получили статус участников боевых действий.
«Надёжный был Паха, настоящий…» – рассказывает Андрей – земляк, с которым они служили, потом работали на гражданке, а весной 2022-го решили вместе отправиться в зону спецоперации на Донбасс.
Настоящий, надёжный. Пожалуй, эти характеристики все, с кем разговариваю о нём сегодня, повторяют чаще всего. Кто-то говорит: «Забота от него исходила прямо родительская».
В феврале 2008-го, вернувшись после срочной службы домой, устроился на работу в компанию «Энергетик», которая занималась строительством в Забайкалье высоковольтных линий. Взяли монтёром. Быстро вырос до мастера – исполнительный, толковый. Свою бригаду держал крепко. Не столько словом, сколько собственным примером умел мотивировать на работу. Да и рука у Пахи, знали мужики, была тяжелая: поднимал редко, но справедливо. Иногда по-другому нельзя, вахтовики народ непростой: суровый мужской коллектив слабаков не воспринимает, ленивых пережёвывает, подлых выплёвывает.
Павел прикипел к тяжелой мужской профессии, которая зачастую требует от человека если не подвига, то, безусловно, большого мужества.
«Паха был Человек – рассказывает друг и наставник Алексей Громов, с которым они познакомились при устройстве на работу в 2008-м. – Сколько месяцев прошло, как погиб, а я его никем заменить не могу - ни на работе, ни в жизни!»
Паха и Гром дружили по-настоящему. Алексей может говорить про Пашу часами. Иногда сжимает зубы, видно, что к горлу подступает ком.
После ухода друга Гром начал помогать волонтёрам. С его участием забайкальские умельцы собирают портативные печки, что зимой обогревали наших воинов в зоне СВО. Вспоминает: «Знаете, сколько линий мы с Пахой натянули! Сколько по краю намотали километров!»
В 2019-м «Энергетик» распался, всем коллективом вахтовики перешли в «Энергобамстрой». Последний свой участок Павел сдал на станции Шимановская. Закрыл объект в апреле 2022-го. Вернулся в Читу и сразу сказал: «Поеду на Донбасс».
В тот день они даже поругались. Павел просил три месяца без содержания – на такой срок заключается контракт. Алексей отрезал: «Не дам!» «Тогда уволюсь!» – тоже резанул Павел.
Они долго разговаривали закрывшись в прорабском вагончике. Без пафоса, но всё же о главном – о Родине, о том, «кто если не мы», о настоящих мужиках. Но и о другом главном тоже. О том, что Паша только начал нормально жить: стал получать хорошую зарплату, купил в Чите квартиру, машину, перевёз из Шерловой в Читу семью. «Дочка тебя обожает, и ей всего 12. Что ещё надо? – напомнил Гром. – Скажи, ну какой у тебя главный мотив идти воевать?». «Вернусь, расскажу», – отвечал друг.
Тогда они так ни до чего и не договорились. Через несколько дней в Читу приехал директор предприятия Константин Юрьевич Санников. Отговорить Павла пытались уже вдвоём. Тот был непреклонен. Тогда Константин Юрьевич сказал Алексею: «Хорошо, пусть съездит на три месяца» и Павлу: «Приедешь – сразу на новый объект!»
Перед отъездом Павел написал завещание: квартиру и всё, что имел, оставил дочке. Матери сказал: «Если со мной что-то случится – обращайся к Грому, он поможет». Словно предчувствовал, что уже не вернётся. А может, как всегда, заботился о родных. В последнюю встречу поделился с Громом: «Боюсь на самолёте лететь, я же никогда не летал». Алексей тогда улыбнулся: «Ты же монтажник-высотник!» Павел пожал плечами: «А вот самолёта боюсь».
Когда с одного из западных аэродромов страны борт с грузом «200» взлетал, взяв курс на восток, Гром с друзьями покупали в Чите поминальную горькую. Вдруг одна бутылка неведомым образом выскользнула из запакованной коробки и вдребезги разлетелась, ударившись об асфальт. Гром севшим голосом проговорил: «Значит, взлетели. Паша попросил выпить – он же боялся летать».
В день похорон все монтажные подразделения организации, где работал Павел, от Амурской области до Забайкалья, были сняты с объектов. На прощание приехали без малого две сотни человек…
Под позывным «Орочён»
И на фронте, как и на работе, Павлу пригодились многие выработанные с детства качества. Таёжник, охотник, рыбак он умел двигаться стремительно и бесшумно. «Паха, у тебя ноги короче моих, – шутил Гром, – а ты так по линии шпаришь, что за тобой не угонишься!». В лесу всегда цепко смотрел по сторонам, даже когда охота окончена и охотники шумной компанией возвращались на привал. Слышал не только весёлый говор друзей, но и дальние крики птиц, треск сучьев, шум ручья. Ещё во время охоты очень ругался, если кто-то целился в животное на сносях.
Как контрактник, прибывший в зону СВО из Забайкалья, Павел Кочев попал в распоряжение Борзинского мотострелкового соединения. Земляки встретили дружным приветствием, и тут же кто-то из тунгокоченцев засмеялся: «Да ты наш, северный, вылитый орочён!». Никто и не догадывался, что прадед по материнской линии у Паши был китаец. А малочисленный народ орочёны, живущие на севере Забайкальского края, действительно имеют китайские, вернее северо-маньчжурские корни. История и время незримо закольцевались, напомнив этому русскому парню про осьмушку его азиатской крови и о том, что с нашим юго-восточным соседом мы, как в Великую Отечественную, вновь вместе противостоим врагу.
Вначале были полигон и тренировочная база. Потом их перебросили ещё западнее, туда, где летом 2022-го шли ожесточённые бои.
Командир взвода, в который распределили ефрейтора Павла Кочева, уже через пару дней заметил его ценнейшие навыки. Несмотря на то, что вокруг было немало воинов имевших боевой опыт, именно Павла комвзвода «Чикой» назначил своим заместителем. Пока неофициально. Вроде не по уставу. Даже, говорят, по шапке потом за это получил, но Пашу в тот момент командир знал лучше других: он отлично подходил на эту «работу». «Чикой» не ошибся. В день, когда Павел погиб, его бойцы блестяще выполнили не одну, а несколько труднейших боевых задач.
Это был огромный день. День, вместивший в себя события, которых хватило бы не на одну, а на многие жизни.
Кто не знает - уходя на боевые операции, солдаты обычно не берут с собой еду. Так положено. Не потому даже, чтоб не о пропитании в бою думать, а о победе. Просто приоритет – носимым боеприпасам. Только они дадут шанс выполнить задание и вернуться… «А там уж будет тебе и компот, и каша!» – так шутил мой отец – фронтовик, артразведчик, прошагавший фронтовыми дорогами с 1941-го по 1945-й.
Как-то, еще во время боевого слаживания, у пулемётчиков не оказалось лент. Есть боеприпасы, а лент – нет. Паша быстренько смотался куда-то неподалеку, снял с подбитого БМП пулемётные ленты и отдал их пулемётчикам. Перед этим поругал: «Ну, как вы в бой пойдёте, как стрелять собираетесь!»
Те же пулемётчики во время передислокации потеряли специальные пулемётные короба. Павел где-то нашёл хозяйственные сумки. Пулемёты и боеприпасы в них поместились. Так с сумками и грузились бойцы потом при передвижении.
Сержант с позывным «Урал», такой же, как Павел, тридцатипятилетний забайкалец-контрактник вспоминает: «Мы с Пашей как-то быстро сошлись: у него хорошая армейская подготовка чувствовалась, у меня Сирия за плечами – понимали друг друга с полуслова, действовали даже не сговариваясь. Во время тренировок договорились «двоечкой» работать».
Они готовились к наступлению. Командиры ждали приказа и старались по максимуму подготовить бойцов.
Опытный, повидавший в своей жизни военное руководство «Урал», рассказывает о забайкальских командирах с благодарностью и даже восхищением.
Комвзвода «Чикой», несмотря на то, что был лет на десять моложе «Урала» и «Орочёна», а некоторых других бойцов – и на все 20, опыт уже имел немалый. В окопах Донбасса доброволец из Красного Чикоя начинал воевать сержантом. Через несколько месяцев ему присвоили офицерское звание и вручили лейтенантские погоны. Теперь вновь прибывших бойцов каждую свободную минуту он натаскивал на тяжелую фронтовую работу, учил взвод всему, что в боях обрёл сам, что как воздух было необходимо на передовой.
Когда проходило боевое слаживание, командир опирался на «Орочёна» и «Урала», как самых опытных. Максимум внимания было к пацанам – во взвод летом пришли совсем мальчишки. Не жалея сил и терпения, им объясняли, показывали, учили, выстраивали буквально, кто за кем идёт, как действует, разжёвывали все детали, по складам преподавали фронтовую науку.
Командир батальона с позывным «Град» относился к подчинённым по-отечески: за всем следил, каждого солдата мог выслушать и понять. Появлялся на позициях часто, в самую трудную минуту оказывался рядом. Когда не хватало личного состава, сам с оставшимися бойцами оборонялся, шёл на прорыв.
Командир бригады с позывным «Лес» перед наступлением сказал: «Бойцы, запомните: я вас не брошу. С вами пойду до конца». Так и было. Он не просто был рядом, а порой впереди. Закрывал собой пацанов. Жалел. Однажды, когда пробирались по змеиным "укропским" окопам, бойцы даже попросили: «Товарищ командир, отойдите в конец цепочки, а то, не дай бог, ваша рация не вовремя заговорит!..»
Несколько месяцев спустя «Урал» увидел комбата в читинском госпитале. Полковник «Град» лежал с контузией и тяжелым ранением.
Командир соединения «Лес» тоже был ранен. Лишился ноги, наступив на «лепесток»…
Но всё это случилось позже.
Укрепрайон – взять!
А пока они готовились к наступлению. Задача была понятной, но совсем не простой: взять укрепрайон. Кругом бесконечные квадраты полей, расчерченные линиями лесополос. Неширокие (метров десять-двадцать) ленты «зелёнки» – лесополосы по краям полей. Похожи одна на другую. Сейчас это место засад и боев…
Два с половиной года, до подхода забайкальцев, воины ДНР пытались взять этот укрепрайон. "Вэсэушники" изрыли место «лисьими» норами, траншеями, схронами. Окопы извивались по "зелёнке", как прижатый лопатой червяк. В изгибах противник замаскировал блиндажи, склады с боеприпасами, оборудовал места для снайперов и пулемётов.
Рота, где служил Павел, уже несколько дней по ночам скрытно втягивалась и вновь выходила из словно заколдованной лесополосы: приказа к наступлению всё не поступало. А когда все началось, бой за эту крошечную полоску земли продолжался час за часом. Весь огромный, бесконечный день.
К вечеру, когда задачу забайкальские бойцы практически выполнили, поступило сообщение, что соседям требуется подкрепление. Дальше по «зелёнке» соседняя рота захватывала такой же опорный пункт противника. Сломить сопротивление не удалось. На подмогу соседям из роты забайкальцев бросили штурмовой взвод. На усиление к штурмовикам отправили пятерых. Старшим в группу назначен был «Орочён».
Бой был жесткий. И забайкальцы не подвели. Действовали грамотно: неожиданно ударили врагу во фланг. Вклинились в оборону и заставили отступать. Сказать, что действовали отчаянно и отважно – ничего не сказать!
«Урал» в этом бою совершил свой подвиг. В какой-то момент, вслед за раненым "вэсэушником" он заскочил во вражеский блиндаж. Там с гранатой в руке его встретил ещё один боевик. «Иди ко мне», – процедил сквозь зубы. «Нет, – замотал головой сержант. – Ты сдавайся!» Секунды хватило, чтобы оценить обстановку: за спиной в окоп ломились ещё двое наших. Мелькнула мысль: «Если просто упасть – погибнем все трое». И тогда парень, развернувшись на месте, вскинул руки, повалил назад обоих товарищей и упал на них, закрыв собой.
…Граната ударилась о спину и по бронику скатилась к ногам. В этот момент «Урал» ещё раз попрощался с жизнью. Но граната так и не взорвалась.
«Надо вставать!» – закричал кто-то рядом. Бой продолжался. Противника гнали дальше. А штурмовики «Орочёна» вытаскивали из блиндажа двух пленных, один из которых оказался офицером ВСУ.
Подоспевший «Чикой» с двумя бойцами повели пленных в расположение подразделений ДНР. Остальные продолжили штурм.
В какой-то момент комбат скомандовал: «Все – по блиндажам: сейчас арта бить будет». Артиллеристы помогли вовремя. Потом и ещё подоспела помощь – командир роты «Сектор» с бойцами и комбат «Град». Так к вечеру окончательно удалось очистить и захватить укрепрайон.
Позже об этой ситуации «Чикой» расскажет: «Отправил Паху с мужиками на подмогу, а он впереди оказался, да ещё и пленных взял».
Ротный с позывным «Волга» доложил, что задачу бойцы выполнили, укрепрайон взяли, да ещё и живой трофей захватили.
Ребятам сообщили, что за этот бой, за взятых пленных Павел Кочев и его товарищ «Урал» будут представлены командованием к орденам Мужества.
…День заканчивался. Неосвобождённой оставалась часть лесополосы, которую должна была брать соседняя рота. Туда, дальше вглубь, ушли ротный «Сектор» с бойцами и штурмовой взвод.
Штурмовая группа - «Орочён», «Урал», «Малой», «Бар» и «Мишаня» вместе с взводным «Чикоем» - остались на охране района. Расставили посты. Распределили обязанности. Подобрали по окопам кучу американских и ещё непонятно чьих гранат, другие трофеи, чтобы передать их в штаб для фиксации. В какой-то момент, увидев Павла, «Чикой» удивился: «Ты откуда такой чистый?». «Орочён» хитро улыбнулся и махнул в сторону одного из украинских блиндажей: «А ты сходи туда!» Оказалось, что там была оборудована полевая душевая.
«Чикой» едва успел намылить щетину, когда от соседей прибежал незнакомый боец: «Наши отходят!..»
Чтобы поддержать отходящих все шестеро скрытно выдвинулись навстречу. В сумерках послышался рокот БМП. Буквально в трёх-четырёх метрах замаячили силуэты. В «коробочках», как называют бойцы боевые машины, обычно приезжала эвакуационная команда. Парни решили: свои, но всё же окликнули. Это были враги. Началась отчаянная перестрелка. Штурмовики залегли. Павел крикнул: «Мужики, держите сектора!» Это было важно, чтобы не попасть в окружение.
А потом раздался взрыв. И почти сразу застонали двое. Чтобы отогнать врага, «Урал» кинул гранаты и пополз к раненым. «Чикой», «Бар» и «Мишаня» продолжали отстреливаться. Комвзвода, чтобы сбить противника с толку, кричал в сверкающие вспышками сумерки: «Сдавайтесь! Четвёртый взвод, заходи справа, будем живьём брать!». "Вэсэушники" притихли. Похоже, решили, что сейчас вправду попадут в плен и начали отступать.
В полутьме сержант никак не мог понять, кто же ранен. Светловатый камуфляж сбивал с толку. Казалось, что это не Паша, а другой, похожий на него по одежде боец. Раненый лежал ничком. «Урал» попытался перевернуть его на спину, но броник с перебитыми лямками отделился и остался в руках. Отбросил в сторону. Попытался тащить – не смог: левая рука раненого была перебита, разворочен весь левый бок...
Вспомнил, что в бронике шприц с обезболивающим, начал шарить по траве там, куда отбросил бронежилет, безрезультатно. Подполз «Чикой», выхватил свой шприц, подал. Зубами «Урал» сорвал колпачок, начал колоть… иглы не было: выплюнул вместе с колпачком. Тогда достал свой. Вколол. Раненый перестал хрипеть, задышал. И тут по голосу понял: «Паха, ты?»
«Граната», – прохрипел друг.
Тащить Павла с линии огня мешал второй раненый. Это был «Малой». «Что с тобой?» «Ранен. Глаз вытек… Паша на гранату лёг».
Он был весь в крови. Лицо, как месиво.
«Идти можешь? Тогда иди!». Парень вколол себе обезболивающее. Встал. Но, как потерянный, направился в сторону врага. «Урал» успел догнать, развернуть и толкнуть в правильном направлении в нужный окоп.
Подоспела подмога. Ребята забрали Пашу. Унесли. Со стороны врага ещё раздавалась редкая стрельба. Потом всё стихло, и было слышно, как уехала БМП. Через несколько минут вернулся «Мишаня», он помогал нести Павла. Сказал: «Паха попросил воды. Пока давали, он… всё».
В лесополосе стояла звенящая тишина. Но радости не было.
«Он крикнул: «Пацаны, граната», – проговорил кто-то.
Со стороны соседей пришли комбат, командир бригады, другие офицеры. Парни доложили обстановку.
– Молодцы. Сейчас пришлём вам подкрепление: ещё одну роту.
Рота пришла под утро. И снова был штурм. А потом ещё один. И ещё. Лесополоса, за ней 800 метров поле, потом новая лесополоса, потом снова поле… Наступление, продолжалось несколько дней. Небольшое в условиях локального участка СВО. Но безмерно великое, для каждого из этих ребят. Они двигались вперёд, метр за метром отодвигая линию соприкосновения... Устали и порой уже не чувствовали ничего. Но они чувствовали и понимали всё…
В один из этих, слившихся в единое целое, дней, прямо среди деревьев, прошло короткое совещание. Командир соединения «Лес» присел на ступеньку украинского блиндажа, раскрыл на коленке блокнот: «Говорите, мужики, кто у вас самые отличившиеся бойцы?»
Комбат «Град» доложил: «Солдат Павел Кочев ценой своей жизни спас людей: накрыл собой гранату. Достоин звания Героя! Посмертно». Полковник переспросил: «Что, реально?» Бойцы подтвердили: «Да!»
Полковник составил список. Первым в списке шёл Павел Кочев – представить к Звезде Героя. Ещё 10-12 человек – к «Мужику», как уважительно бойцы называют орден Мужества. После окончания совещания «Лес» сказал: «Я сейчас ухожу, список у меня. Всё будет нормально, бойцы. Все, кто записан, будете награждены. И Паха ваш Героя получит! Посмертно».
Подвиги забывать нельзя
Граната упала посередине: справа от Алексея и слева от Павла. Рядом, чуть впереди и чуть позади были Иван, Сергей, Юра и Миша. Судя по всему, Павел понял, что отбросить гранату уже не успеет и, как лежал, прыгнул прямо на неё. Левым боком упал на смертельный железный комок. Осколки, вылетевшие из-под его тела, посекли «Малого». Один пробил каску, рассёк голову, вырвав клок волос. Потому и было его лицо залито кровью. Глаз, к счастью, остался цел.
Другие осколки вонзились в правую ногу и руку бойца. Тело защитил бронежилет. Осколочная крошка на всю жизнь, как кровавыми веснушками, испещрила тыльную сторону ладони, предплечье, бедро. Самые мелкие, по словам врачей, останутся в теле парня на всю жизнь.
«Ерунда, – улыбается Алёша, – с осколками можно жить и воевать. Скорей бы на фронт!» Осенью он проходил реабилитацию в одном из госпиталей Читы, а после выписки, когда мы разговаривали с ним, почти с нетерпением ждал отправки в зону СВО. Неунывающий, дерзкий, совсем юный: «Там с мужиками весело. Там всё настоящее, там жизнь. А здесь скучно».
И ещё: «Спасибо Пахе, что подарил мне жизнь. За него буду теперь воевать!»
Они все, боевые товарищи Павла, говорят: если бы не он, никого из них сегодня бы не было в живых.
Павел погиб вечером 14 августа. В официальных документах смерть констатирована 15-м числом. Это и понятно: пока довезли, пока освидетельствовали…
В день похорон проститься с Пашей пришли не только родственники, близкие люди, коллеги. Из Шелопугино, несмотря на расстояние, приехали одноклассники, друзья детства, из Шерловой, где жил до переезда в Читу, соседи, знакомые, друзья. А ещё – забайкальцы-участники СВО, которые были в те дни в родных краях.
Алексею Громову, который организовывал все траурные мероприятия, участники СВО, однополчане говорили: «Подвиг Павла нельзя забывать!»
Алексей и сам понимал это.
В краевом военкомате сориентировали: для признания подвига и представления к награде требуется самое главное – живые свидетельства. Чтобы собрать эти свидетельства, Алексею Громову понадобилось несколько месяцев. «Знаете, на могиле я не стал пока закреплять памятник, – говорит Алексей. – Придёт время, снимем плиту, выгравируем Пашины ордена, потом уж и закрепим! Всё, что могу, я для этого сделаю!»
А ещё Алексей решил вопрос о резервировании соседнего участка земли, где весной поставит с друзьями беседку: «Чтобы каждый, кто приходит к Паше, мог посидеть а тишине, вспомнить. И помянуть!»
В декабре Светлане Афанасьевне, маме Павла, сообщили, что пришли документы на награждение сына орденом Мужества. Такое же сообщение получил и сержант «Урал».
Выполненная боевая задача и задержание пленных, безусловно, неоспоримое основание для такой награды. Но как же второй и самый главный подвиг Павла, который он совершил в тот день?
Иван «Чикой», Сергей «Урал», Алексей «Малой», Юрий «Бар» и Михаил «Мишаня» – бойцы отважной штурмовой группы - осенью 2022-го в разное время приезжали в Читу. Все побывали на могиле Павла. Вместе с Алексеем Громовым они первыми подписали письмо, где рассказали о героической гибели своего боевого товарища.
Каждый из подписавших готов подтвердить написанное лично.
Ходатайство поддерживают Забайкальская краевая общественная организация ветеранов (пенсионеров) войны, труда, вооруженных сил и правоохранительных органов, общественное объединение «Ветераны Забайкалья – мы вместе с воинами СВО», краевая общественная организация «Десантное братство».
