Корреспондент «МК» побывала на позиции одного из добровольческих подразделений, которое находится на самом «жарком» участке фронта и узнала, как распознать вражеских диверсантов, за кем они охотятся в нашем тылу, а также о том, какие приметы говорят о предстоящих обстрелах наших позиций со стороны ВСУ.
Дорога, по которой намечен наш маршрут, проходит в пяти километрах от линии боевого соприкосновения. Здесь проходит одна из линий обороны, рассказывают сопровождающие. От первой линии до вражеских позиций - не более 800, а местами и 500 метров. Туда, по понятным причинам, ехать нам точно не стоит.
Начало поездки выдалось не особо многословным, военнослужащие обсуждали свои, только им понятные рабочие моменты, мы смотрели по сторонам. В этих местах мне довелось побывать впервые, но, глядя на уже привычные глазу разрушенные дома, магазины, школы, закрадывалось ощущение страшного единообразия - последствий обстрелов вэсэушниками гражданской инфраструктуры.
Факт, уже мало кого удивляющий, не поддающийся здравой логике: руководство «незалежной» уже давно открестилось от населения еще недавно своих территорий и теперь методично обстреливает мирных жителей.
Несмотря на разруху и обстрелы, жизнь в этих местах не остановилась. Нет-нет, да и заметишь идущего вдоль обочины или проезжающего на велосипеде местного жителя. Возле побитых снарядами частных домов люди заняты своими огородами. Грязные, облезлые, но не утратившие от этого своей важности, гуси чинно прохаживаются на придомовой территории.
- Сюда недавно ракета эта их новая, английская, прилетала, - указывая на разрушенный кирпичный дом, поясняет один из добровольцев. - Storm Shadow.
Уже с какой-то пугающей безэмоциональностью смотрю на покосившийся металлический забор выкрашенный в синий цвет с местами проступившей ржавчиной. Вот обрушившаяся полусгоревшая крыша, перекошенные оконные рамы с выбитыми стеклами, повалившиеся фруктовые деревья…
Нетронутыми остались только алеющие маки у входа на участок. Рядом практически точно такой же дом, и на другой стороне перекрестка еще один. Отворачиваюсь. Как вдруг словно от разряда тока резко поворачиваю голову обратно. Возле одного из выбитых окон висит икона. Словно знамение свыше над бренностью земного.
В голове вереницей проносятся вопросы: «Как она здесь оказалась? Как уцелела?» Непонятно. Едем дальше.
На блокпосту отмечаю, как все изменилось за год. Теперь уже приветственного взмаха руки для проезда недостаточно. Контроль усилился и за гражданскими машинами, и за военными. Документы, боевое распоряжение - все должно быть в наличии.
- Контроль ужесточили из-за контрнаступа? - интересуюсь у сопровождающих.
- Еще до него, - будто ожидавший моего вопроса, тут же отзывается один из добровольцев. - ДРГ периодически «в гости» пытаются наведаться. Безуспешно правда, но никак не угомонятся, гады.
По словам добровольца, сейчас враг часто стал прибегать еще к одной хитрости, используя которую, он пытается незамеченным проникнуть на нашу территорию. Вот, правда, получается это у него не очень удачно.
- ДРГ противника переодеваются в нашу форму - военную или сотрудников полиции и в таком виде пытаются проезжать через блокпосты. Но мы их вычисляем на раз-два...
По словам добровольца, первое, что бросается в глаза - это как раз форменное обмундирование «ряженых». Причина проста - оно совершенно новое, как будто только что со склада. А еще - чистое оружие. Дальше уже дело техники: наводящие вопросы, проверка документов, многих незваных гостей выдает акцент. Бойцы на блокпостах к встрече с такими персонажами готовы, все предупреждены, со всеми проведен инструктаж. К подозрительным машинам подходят сразу в готовности открыть огонь в случае чего.
- Слышал, что украинское военное командование готовит диверсионные группы из числа иностранных наемников, - продолжает собеседник. - Не знаю, на что они рассчитывают, ведь говорить без акцента эти вояки не смогут, а значит - подозрение возникнет еще на уровне приветствия.
Однако есть нюансы, на которые, по мнению бойца, стоит обратить отдельное внимание. Украинские диверсанты переодеваются в нашу форму, и под видом наших военных пытаются проникнуть на нашу территорию.
Несмотря на все хитрости и подлости, к которым прибегает руководство главного управления разведки минобороны Украины и СБУ, большинство диверсионных групп противника в ходе столкновения с нашими бойцами уничтожаются. В плен диверсанты стараются живыми не попадать. Но если вдруг случается так, что кто-то все же попадает, то мы получаем от этого человека очень много полезной информации. Но это уже, конечно, не входит в задачи добровольцев. Всех военнопленных передают соответствующим органам.
- У нас стоит задача оборонять свой участок и не допустить, чтобы те же самые диверсионные группы проходили через нас, - уточняет боец.
На вопрос - какие цели преимущественно ставят перед собой диверсионно-разведывательные группы врага, собеседник поясняет, что это, конечно же, разведка наших позиций, тыла и мест хранения боеприпасов. Также противник пытается входить в доверие к мирному населению, чтобы через них получать необходимую ему информацию.
По его словам, есть факты, когда вэсэушникам удается завербовать некоторых местных жителей, которые выступают в роли наводчиков, передают по мессенджерам информацию о местоположении наших штабов, складов и войск.
По словам военного, с момента начала контрнаступления туда, где идут масштабные бои диверсанты не лезут. А вот на более-менее спокойных участках фронта количество попыток захода ДРГ увеличилось. Совершить что-то для отвода глаз либо с целью отвлечь наши силы от решения главной задачи - это их цель. Безуспешная. Оборона нашей армии за время спецоперации уже давно подготовлена ко всем действиям противника.
