Для победы над «цветной революцией», проводимой спецслужбами США в какой-либо стране по методике Джина Шарпа, у правительства этой страны есть ровно два варианта действий. Первый – это «вариант Тяньаньмэнь», когда уличный протест максимально жестко подавляется, не считаясь с жертвами, с применением оружия, армии, бронетехники – все идет в ход, ибо цель здесь оправдывает средства. Помимо Китая, мы видели недавно «лайтовый» Тяньаньмэнь в Белоруссии.
Второй вариант я лично наблюдала в 2009 году в Грузии, когда оппозиция пыталась свергнуть Саакашвили путем ненасильственного протеста. Тогда «съевший собаку» на цветных переворотах президент решил придерживаться тактики игнорирования. Дескать, протестуют какие-то фрики в центре Тбилиси, ну и ладно, имеют право. На центральной улице столицы был разбит палаточный лагерь, в котором оппозиция сидела месяцами, мешая движению транспорта. Туда постепенно стекались бомжи, алкоголики и городские сумасшедшие со всей Грузии. Там царила антисанитария, валялись объедки, бегали бродячие кошки и собаки. Ненависть горожан к этому «майдану» росла с каждым днем. Постепенно он сам собой рассосался.
Но этот способ работает только в том случае, если среди оппозиции нет отморозков, готовых на все ради повышения градуса противостояния. В патриархальной Грузии не нашлось выродков, способных принести в жертву своих. А на Украине – нашлись.
Янукович выбрал самую ущербную тактику из возможных. Как говорится - ни богу свечка, ни черту кочерга. Он то не обращал на Евромайдан никакого внимания в надежде, что «само рассосется», то вдруг предпринимал судорожные попытки его разгона, никогда не доводя их до конца. Его хаотичные метания сформировали у кураторов переворота стойкое убеждение, что он поддается давлению и его надо «додавить». Что и было сделано.
Провокация в ночь на 30 ноября, известная как «звіряче побиття дітей» («зверское избиение детей»), о которой мы недавно писали, была лишь первой в череде других, становившихся все более кровавыми. В январе на Майдане появились первые погибшие. Напомним контекст.
После неудачной попытки захвата здания администрации президента, предпринятой радикалами 1 декабря, только слепоглухонемые могли бы назвать происходящее в центре Киева «мирным протестом». На площади Независимости был установлен постоянно действующий палаточный лагерь, вокруг него строились баррикады, для чего из мостовых выковыривалась брусчатка. Булыжник, как известно, оружие пролетариата. Элементы дорожного покрытия использовались протестующими как средство поражения сотрудников правоохранительных органов. Я видела на Майдане даже самодельные катапульты для метания камней в «Беркут». Параллельно шло формирование «сотен самообороны Майдана». Самозванные «сотники» охотно раздавали интервью СМИ-иноагентам, из которых выходило, что уже к концу декабря 2013 года в «сотнях» состояло несколько тысяч человек. В феврале количество бойцов самообороны достигало 10-12 тысяч. Протестующие на площади жгли автомобильные покрышки, позже воспетые в песнях. К сожалению, пока отсутствуют данные о количестве участников Майдана, правоохранителей и жителей окрестных домов, заболевших раком легких в результате вдыхания канцерогенного дыма от горящих шин.
- Майдан начинался довольно рутинно – просто как еще один митинг. – говорит политолог Максим Семенов, в то время - студент исторического факультета Киевского университета. – Но потом произошел жесткий разгон протестующих в ночь на 30 ноября. Конечно, они не были никакими студентами, но я сам наблюдал реакцию, которую эти события вызвали в студенческой среде. Если прежде только незначительное число студентов иногда из любопытства заглядывало на площадь Независимости, то после этого участие студентов стало массовым. В социальных сетях поднялась волна жесточайшей ненависти. Я лично читал сообщения о том, как «Беркут» якобы избивает, насилует ножами протестующих, что уже есть десятки запытанных активистов – трупы некуда складывать. Что какой-то там донецкий, крымский, московский ОМОН приедет избивать протестующих. Эта абсолютно неадекватная, ни на чем не основанная волна ненависти шла по нарастающей. Естественно, ничего подобного не было, факты потом не подтвердились и жертвы, о которых тогда шла речь, никогда не были найдены.
16 января 2014 года Верховная Рада приняла ряд законов, тут же заклейменных «демократической общественностью» как «диктаторские». В частности, вводился запрет участникам митингов надевать балаклавы, приносить пиротехнику, оружие, газовые баллончики, взрывчатку и т.п. Вводилась уголовная ответственность за «экстремистскую деятельность», клевету, блокирование или захват государственных и общественных зданий, перекрытие транспортных коммуникаций, за публичное отрицание или оправдание преступлений фашизма и пропаганду неонацистской идеологии. Также вводилось понятие «общественных объединений, исполняющих функции иностранных агентов». И прочее. Принятие подобных жестких мер единовременно «пакетом» в той накаленной до предела обстановке, безусловно, было роковой ошибкой власти и выглядит, как очередная провокация.
И она сработала. Уже 19 января начались массовые столкновения на улице Грушевского. Радикалы опять штурмовали правительственный квартал. Это были уже настоящие уличные бои, протестующие забрасывали правоохранителей камнями и коктейлями Молотова. Те отвечали светошумовыми гранатами и резиновыми пулями. Побоище продолжалось несколько дней. 19-20 января 103 участника Евромайдана получили травмы, 42 из них были госпитализированы. Также был госпитализирован 61 представитель правоохранительных структур, около 100 силовиков получили травмы. Но летальных случаев пока не было.
- Конечно, противостояние было жестким с обеих сторон. – вспоминает Максим Семенов. - Но активисты Майдана очень сильно преувеличивали масштабы произвола и насилия со стороны полиции. Еще в декабре появилась первая информация, которую мне потом подтверждали участники событий со стороны правоохранительных органов: что радикалы захватывали милиционеров, пытали их, избивали и убивали. Бойцы «Беркута», которые после Евромайдана уехали в РФ, мне говорили, что в подвале Киевского горсовета существовала тюрьма, где пытали и избивали захваченных правоохранителей. Было очевидно, что одна из сторон явно нарушает закон, но ее выставляют «белой и пушистой», а правоохранители, которые защищают закон и действуют хотя и жестко, но в рамках своих полномочий, объявляются исчадиями ада.
22 января среди протестующих появились первые жертвы. Ими стали Сергей Нигоян, Михаил Жизневский и Роман Сеник. В тот же день на окраине Киева было найдено тело активиста Евромайдана Юрия Вербицкого. 20-летнего армянина, бойца «самообороны» Майдана Сергея Нигояна застрелили ранним утром возле стадиона «Динамо», некоторые украинские источники называют даже точное время, когда это произошло: 5.30. Непонятно, откуда это взято, потому что свидетели убийства активиста не установлены. А записи с камер видеонаблюдения почему-то отсутствуют, хотя в том районе их было полно. Но какие-то люди рядом точно были, потому что упавшего Нигояна подняли и отнесли в медпункт на улице Грушевского, где около 6.30 медики зафиксировали его смерть. Возникает вопрос: почему до сих пор ни один свидетель убийства Нигояна, никто из тех, кто его нес, так и не заявил о себе? Казалось бы, чего стесняться? Майдан победил, тем, кто пытался спасти активиста – честь и хвала. Так почему бы не прийти в редакцию, в полицию: «Я видел, как псы Януковича застрелили героя Украины, я лично нес его на руках». Да о таком внукам рассказывают. И никто за 10 лет так и не проговорился? Странно.
23 января Служба телевизионных новостей (ТСН) украинского телеканала 1+1 показала интервью Нигояна, снятое 19 января, за два дня до его смерти. Случайно, конечно. Как случайно ранее его запечатлели читающим стихи Шевченко. Яркая, мужественная внешность, армянин, читающий Шевченко – это запоминается.
В 09:25 22 января в дежурную часть Печерского райотдела милиции поступило сообщение о гибели на улице Грушевского еще одного участника Майдана - 25-летнего члена УНА-УНСО (экстремистская организация, запрещенная в РФ), белоруса Михаила Жизневского. Соратники занесли его в тот же медпункт, где в этот момент следователи осматривали тело Нигояна. Одна из камер зафиксировала белоруса за несколько секунд до смерти. В своем оранжевом мотоциклетном шлеме, с палкой и щитом он стоит в проеме окон сгоревшего автобуса прямо напротив силовиков. Затем он прячется за остовом автобуса в безопасной зоне, а через секунду мы видим его упавший на землю оранжевый шлем.
Главное следственное управление МВД Украины по горячим следам заявило, что Нигоян был убит картечью на основе сплава свинца, а Жизневский - охотничьей пулей в сердце. В ведомстве подчеркнули, что эти боеприпасы на вооружении милиции не состоят. Выстрелы ими могли быть сделаны из охотничьих ружей. Согласно источникам украинского издания «Страна», которое первым выложило видео убийства Жизневского, в него стреляли слева и сверху, и с позиций силовиков это было невозможно. Издание предполагает, что выстрел мог быть сделан с балкона на улице Грушевского.
В тот же день в 14:25 врачи «скорой помощи» в районе гостиницы «Днепр» (Европейская площадь) подобрали раненого Романа Сеника, 45-летнего жителя Львова. По свидетельству Андрея Парубия, Сеник был «флагоносцем» 29-й Бойцовской Сотни Самообороны Майдана. Ранее он служил в миротворческих силах ООН в Хорватии. 25 января он умер в больнице.
В ноябре 2015 года начальник управления специальных расследований Главного следственного управления Генеральной прокуратуры Украины Сергей Горбатюк фактически признал, что погибшие не могли быть убиты сотрудниками правоохранительных органов. Экспертиза показала, что убийства были совершены с очень близкого расстояния – 2-3 метра, в то время как милиционеры на тот момент находились на расстоянии не менее 30 метров. Сеник был убит пулей Блондо, которая используется силовиками для принудительной остановки автомобилей, в теле Жизневского пули якобы не нашли, а Нигоян был убит охотничьим картечным патроном, причем в спину. При этом Горбатюк винил во всем неких провокаторов и переодетых силовиков, которые якобы могли затесаться в толпу. Но что могли провоцировать силовики – эскалацию противостояния? Зачем им это было нужно?
Пули Блондо 12-го калибра применяются охотниками при стрельбе из гладкоствольного оружия по крупному зверю (лось, например) с небольшого расстояния. Они были изобретены во Франции и применялась бойцами Французского сопротивления для поражения военной техники немецких войск во время Второй Мировой войны. Фактически, как утверждает следствие, этой пулей убит был только Сеник (Жизневского пуля прошила насквозь или ее специально «потеряли». Пуля Блондо насквозь не пробивает, она застревает в теле). В принципе, из ружей «Форт-500» для стрельбы резиновыми пулями, которыми были вооружены бойцы «Беркута» на Майдане, стрелять подобными боеприпасами можно. Вопрос: зачем?
Выводы экспертов, которые были сделаны сразу же после убийств на основании изучения одежды погибших (там были следы пороха и обожженные края в местах попадания пуль), говорили о том, что убить несчастных могли только свои, те, кто был с ними рядом. Эти выводы не устраивали новую власть, поэтому были проведены повторные экспертизы, которые уже не подтвердили выстрелы с близкого расстояния. Спустя 10 лет эти преступления не раскрыты, они превратились в «висяк». Похоже, в Киеве это всех устраивает и никому уже не интересно, что на самом деле случилось с этими людьми.
Эти три смерти участников Майдана остаются самыми загадочными. В тот же день под Киевом у села Гнедин был найден труп активиста Евромайдана, сейсмолога Юрия Вербицкого, которого накануне похитили неизвестные. Он умер от переохлаждения. Вероятно, похитители на такой эффект и не рассчитывали: его избили и бросили в лесу, где он потерял сознание и замерз.
Первые жертвы на Майдане деморализовали власть, она дрогнула. Янукович пошел на переговоры с оппозицией, отправил в отставку премьера Азарова, предложил Яценюку возглавить правительство. Большинство принятых 16 января «диктаторских» законов были отменены. Был принят закон об амнистии участникам массовых беспорядков. Но события принимали все более радикальный и необратимый характер. 22 января стало точкой невозврата и фактическим началом гражданской войны на Украине.
- То, что со стороны власти тоже действовали парамилитарные формирования, которые могли похищать людей, избивать их и даже убивать – это факт. – уверен Максим Семенов. – Накал взаимной ненависти там все время увеличивался. Но я думаю, что убийства 22 января все же были провокацией со стороны организаторов Евромайдана. Важно не только само событие, но и то, как его подают. А украинские СМИ подавали эти смерти максимально истерично, повышая градус ненависти, делая невозможными любые попытки власти и оппозиции договориться. Параллельно нарастал шквал ненависти ко всем, кто не поддерживал Майдан, к антимайдановцам, к жителям Донбасса, которых изображали люмпенами, наркоманами, уголовниками.
Первыми «сакральными жертвами» Майдана оказались армянин и белорус с польскими корнями (Жизневские – польский дворянский род). Думаю, что это не случайно. Сергей Нигоян и Михаил Жизневский считали украинских националистов своими «побратимами» - но своими они для них никогда не были. Это же националисты. Нигоян тоже был связан с боевиками УНА-УНСО, есть его фото, где он в камуфляже стреляет из автомата на их тренировочной базе. Есть также его фото со знаменитым, ныне покойным радикалом «Сашко Билым» (Александр Музычко). То есть его, как и Жизневского, в этой среде хорошо знали, давно поставили рядом с его фамилией виртуальную «галочку» и организовали небольшой пиар.
Иногда полезно перечитывать даже свои собственные тексты. 31 января 2014 года была опубликована моя статья «Кто приносит Майдану кровавые жертвы», в которой я писала, что пора вспомнить о «неизвестных снайперах», которые рано или поздно появляются во время всех «цветных революций» и межэтнических конфликтов последнего времени. До появления «неизвестных снайперов» на Майдане оставалось ровно 20 дней. Но это как раз тот случай, когда я была бы рада ошибиться.
