Правительственный час с Сергеем Лавровым ожидаемо отодвинул на второй план всю остальную думскую повестку на среду, в которой было 80 вопросов. Депутаты еще до встречи с главой российской дипломатии пытались отрефлексировать свои переживания по поводу российско-американских переговоров в Эр-Рияде.
Глава комитета ГД по контролю Олег Морозов (ЕР) констатировал «крах мирового либерализма и деградацию Европы», а произошедшие с момента телефонного разговора Владимира Путина и Дональда Трампа события он назвал «встряхнувшими весь мир».
Председатель комитета по делам СНГ Леонид Калашников (КПРФ) отметил, что разные страны Запада ведут себя с Россией по-разному, и «тем интереснее».
Лидер «Новых людей» Алексей Нечаев на пресс-подходе перед пленарным заседанием нижней палаты поднял вопрос, которого еще в конце прошлой недели не стояло: как теперь именовать американцев? Наши западные…партнеры, - как раньше, или как?
Депутатов (да и их избирателей наверняка тоже) главным образом интересовали два вопроса: как всё прошло и какой теперь будет внешняя политика России?
Глобально и стратегически внешняя политика останется в том же русле, в каком и шла последние годы. Это Лавров дал понять однозначно. Как провозгласил Путин стратегию движения к многополярному миру, так и будет. То есть всё по-прежнему. Или все-таки нет?
Как и положено дипломату, Лавров играл на оттенках и полутонах, не говоря о каких-либо изменениях напрямую. Но после встречи в Эр-Рияде даже слова «страны коллективного Запада» звучали из его уст как-то по-новому. Будто Запад сегодня и в недавнем прошлом – это два совершенно разных Запада.
- На Западе пока не готовы рассматривать и применять принципы устава ООН во всей их совокупности и взаимосвязи, - заявил Лавров, - Трактуют этот базовый документ международного права сугубо выборочно. В случае с Украиной выпячивают уважение суверенитета и территориальной целостности, при этом задвигают на второй план такие краеугольные принципы устава, как право народов на самоопределение и необходимость уважать права человека.
Все, кто на прошлой неделе слушал мюнхенскую отповедь Джея Ди Вэнса еврочиновникам, наверняка испытали дежавю. Во всем, что звучало в зале ГД в среду, тоже чувствовался пускай легкий, но ощутимый сдвиг: «коллективный Запад» - это теперь Европа (за исключением нескольких адекватных стран, не отказавшихся от своих национальных интересов) и призрак администрации Байдена, который по этой Европе бродит. Кремлю и Белому дому теперь многое придется разгребать.
- Москве и Вашингтону необходимо разгрести наследие администрации бывшего президента США Джо Байдена, - подчеркнул Сергей Лавров и напомнил, что именно это сомнительное наследие и стало причиной конфликта на Украине.
- Президент Трамп первый, да и пока единственный из западных лидеров, кто публично и громко сказал, что одной из первопричин украинской ситуации явилась нахрапистая линия предыдущей администрации по втягиванию Украины в НАТО. Такого никто из западных лидеров никогда не произносил. А он несколько раз эту мысль провел. Это уже сигнал, что он понимает нашу позицию, - сказал глава МИД и напомнил, что российский лидер в телефонной беседе с Трампом подчеркнул, что нас не устроит временное перемирие, которое позволит перевооружить Киев. Нам нужен прочный мир, основанный на устранении первопричин. Их две: НАТОвский аспект и истребление киевской властью всего русского.
Трамп это понял. Однако сквозь розовые очки на «красную» американскую команду смотреть всё равно никто в Москве не будет. Уровень взаимопонимания будет оцениваться по делам, а не по словам.
- Я исхожу из того, что слова имеют очень важное значение, и подчас радикально меняют ситуацию, но оценивать заявления о намерениях мы будем, сопоставляя эти слова с конкретными делами, - уточнил министр.
Разумеется, всех думцев интересовало, какие именно слова были сказаны за столом переговоров в Эр-Рияде. Депутаты откровенно побаивались даже вопросы на эту тему задавать. Некоторые, получив право микрофона, признавались: хотел, дескать, спросить про консультации в Саудовской Аравии, но всё понимаю, так что спрошу что-нибудь другое.
И всё же в общих чертах Сергей Лавров рассказал, что там происходило:
- Мы вчера разговаривали с Марко Рубио и Майклом Уолтцем. Они заинтересованы устранять искусственные препоны на пути потенциально очень перспективных, взаимовыгодных проектов. Прежде всего в экономике, но также они заинтересованы и в возобновлении диалога по внешнеполитическим делам, по международной ситуации и конфликтам. Мы это только приветствуем, - приоткрыл завесу переговорной тайны глава российской дипломатии и напомнил, что такой практикой Москва и Вашингтон пользовались и раньше (в добайденовскую эпоху). Конечно, проблем на этом пути будет много. Но главное, отметил Лавров, - встречаться, слушать друг друга и слышать.
- И принимать решения, которые будут реалистичными по отношению к тем партнерам, которых они касаются, - заметил министр, тем самым как бы ответив на недавний вопрос Алексея Нечаева: «как теперь их называть?»
До партнерства пока еще далеко. Сделан только первый шаг. Зато в верном направлении.
- Мы начали отход от края пропасти, куда наши отношения завела администрация Байдена, но это только первые шаги. Атмосфера позитивная, намерения правильные. Будем смотреть, как ситуация сложится дальше, какие шаги будут предприняты, - заключил Лавров.
