Если в других странах Юго-Восточной Азии в ХХ веке, несмотря на все войны, катаклизмы и политическую нестабильность, экономическое сотрудничество с зарубежными партнерами и туризм выступали факторами роста, Мьянма много лет жила в добровольной самоизоляции, а потом подверглась санкциям со стороны ЕС и США. Независимость от Великобритании тогда еще Бирма обрела в 1948 году, а в 1962 году к власти пришел генерал Не Вин, авторитарный режим которого существовал до кровавых событий 1988 года. Тогда власти жестоко подавили массовые митинги протеста в Янгоне и Мандалае - в результате погибли более трёх тысяч человек. У руля встало военное правительство, которое, кстати, и затеяло историю с переименованием страны и столицы. Военные создали "Комиссию по выяснению аутентичных фактов бирманской истории" и опубликовали документ, где говорилось, что название "Бирма" - наследие колониализма и на самом деле страна называется "Мьянма", так что в официальных документах она отныне будет называться именно так. Заодно и столицу Рангун переименовали в Янгон. Те государства, которые считали правительство нелегитимным, объявили, что оно не имеет право менять название страны и не признали переименования, например, США и Великобритания. Те, кто считал военных правомочной властью - например, Россия, Китай, Япония - стали называть страну Союз Мьянма.
***
Самые приятные месяцы в Бирме - январь и февраль, и в это время бронировать отель нужно как минимум за месяц (и то в двух гостиницах мне сообщили, что мест уже нет). И, правда, прилетев в Янгон в этом легко убедиться - толпы туристов, которых гиды распределяют по автобусам: в основном, европейцы, американцы, японцы и тайваньцы. Правда, есть и те, кто решил путешествовать самостоятельно - единицы таких отважных путешественников атакуют толпы таксистов, 15 долларов, и ты в центре города.
Об уровне жизни в Мьянме можно судить прямо на подлёте из иллюминатора самолёта - внизу сплошная темень, столица еле освещена захудалыми фонарями, дороги в пригороде вообще без светового сопровождения, в домах электричества почти нет, и на фоне всего этого мрака - сияющие огромные золотые пагоды. Это буддийские ритуальные сооружения - визитная карточка Мьянмы. Самая главная - Шведагон - находится в центре Янгона и считается самой посещаемой достопримечательностью в столице. Ей по преданию более двух с половиной тысяч лет, и внутри неё хранятся два волоска Будды. Тысячи туристов приходят сюда встретить закат и тут же выложить фотографии в социальные сети - технологическая экзотика и достижение нынешних властей - вай-фай при каждом крупном туристическом объекте. И это при том, что в Мьянме до сих пор нет международного роуминга и позвонить домой можно только по стационарному телефону или купив местную симку.
Если встать пораньше, часиков в шесть, и отправиться гулять по столице, сразу станет понятно - бирманцы очень спортивная нация. При полном отсутствии в стране условий для профессионального спорта, бирманцы утром и вечером бегают кроссы вокруг живописных озёр, прорытых еще в пору британской колонизации и делают зарядку на уличных тренажерах.
В Янгоне довольно много зданий в колониальном стиле, но весь этот архитектурный ансамбль остро нуждается в капитальном ремонте - практически всё постройки обветшали и утратили отделку. В большинстве жилых домов вообще нет стёкол - впрочем в Мьянме с учетом её климатических условий это не очень-то и большая потеря. Без стёкол спокойно обходятся также маршрутки, поезда и т.д.
Одно из заметных достижение колонизаторов в области городского хозяйства - это янгонский зоопарк. Ему аж 105 лет, то есть основан он был в 1908-м и его состояние недвусмысленно об этом напоминает. Но зато тут есть потрясающие слоны, которых можно кормить прямо с рук тростником (корзинку продают рядом с вольером за доллар). Слоны хоть и огромные, но невероятно аккуратные - благодарно смотрят на посетителей своими глазами-бусинками и после перекуса начинают пританцовывать. За тем, как я кормила слонов, внимательно наблюдали два маленьких буддийских послушника: семилетних пацанов отпустили в "увольнительную" из монастыря.
***
90% населения Мьянмы - буддисты. Монахов в Мьянме настолько много, что это невольно бросается в глаза - они совершенно буднично сидят в уличных кафе, покупают что-то в супермаркетах и на базаре, ездят в маршрутках (а это аттракцион не для слабонервных: в кузов с низким потолком набиваются пассажиры, а те, кто не влез, цепляются снаружи машины на подножки). Монахи в Мьянме крайне почитаемы: им уступают место в поездах и автобусах, как в Советском Союзе уступали место в транспорте ветеранам, кроме того, монахи живут на содержании у остальных жителей страны. Причем, те заботятся о монахах с удовольствием и считают почетным "патронировать" их. Сам отец нации генерал Аун Сан, убитый в результате покушения в 1947 году, целый год в юности был монахом - родители сдали его в монастырь.
Монахи - это еще и в какой-то степени бирманская интеллигенция. Нынешнему руководству страны ставят в заслугу то, что оно добилось реального внедрения обязательного школьного образования, чего не было раньше, и в основном учителями являются именно монахи. Особенно это актуально в сельской местности.
Во всех населенных пунктах Мьянмы можно наблюдать картину, как ранним утром, собравшись небольшими группами, монахи вереницей выходят на улицу и обходят местных жителей, которые кладут им в специальный горшочек для подаяний еду или деньги. Бирманцы считают, что монахи "отдуваются" за всех в моральном плане, и если их накормить, а еще лучше делать это регулярно, то можно существенно улучшить карму. Даже диктатор генерал Не Вин на полном серьёзе пытаясь улучшить свою карму, патронировал монастыри и построил золотую пагоду рядом с главной святыней страны пагодой Шведагон. Но среди верующих новодел Не Вина совсем не популярен, и даже туристов там фактически нет. Кстати, Мьянма, пожалуй, единственная страна, куда можно получить годовую визу для занятий медитацией.
- К нам приезжают из самых разных стран мира, чтобы стать монахами и пройти обряд посвящения. - рассказывает мне на хорошем английском монах возле пагоды на горе, возвышающейся над древним городом Мандалай. - Только в нашем монастыре уже полгода живет молодой человек из Италии. У нас в стране также много женских монастырей.
Кроме всего прочего, монахи - это сверхмобильная социальная группа, они в самое короткое время могут организоваться на демонстрацию или митинг. И они активно участвуют в политической жизни страны. Так, например, произошло во время "шафрановой революции" в 2007-м году, когда на улицы в знак протеста вышли тысячи горожан вместе с монахами - демонстрацию жестоко разогнали. Во время разгона пострадали и монахи, которые на следующий день организовали еще более массовые шествия и манифестации. Это люди, которым нечего терять: всё имущество, которое у них есть - это темно-бордовая тога, шлепанцы и горшочек для подаяния. Властям пришлось идти на попятную и извиняться перед монашеской общиной.
***
Аун Сан Су Чжи - визитная карточка Мьянмы. Дочь отца нации Аун Сана самый популярный человек в стране. Она смотрит на жителей городов отовсюду: с биллбордов, с расклеенных плакатов, обложек газет и журналов и даже с сувенирных магнитиков. Уже много лет она ее положение является своеобразным индикатором уровня демократии в Мьянме и показателем того, можно ли иметь с Мьянмой дело Западу или нет.
После того как она получила степень доктора философии в Лондонском университете и прожив долгие годы за рубежом, она вернулась в Бирму Мьянму в 1988 г. и на родине начала активное участие в политической жизни. В 1988 году она возглавила демократическое движение, но вскоре была посажена военными под домашний арест. А на парламентских выборах в 1990-м её партия «Национальная лига за демократию» получила 59% голосов, и Аун Сан Су Чжи реально претендовала на место премьера, но результаты выборов отменили, а её оставили под арестом. Освободили женщину только в 2010-м, и сразу же в Мьянме начались преобразования, Запад повернулся к стране лицом, занавес начал приоткрываться. За время заточения Аун Сан Су Чжи стала лауреатом Нобелевской премии мира, премии имени Сахарова, канадское правительство сделало её почетной гражданкой Канады, а США присудили ей Золотую медаль Конгресса.
- Аун Сан Су Чжи самая популярная в нашей стране, она хочет для народа свободы и процветания. - рассказывает мне таксист в Янгоне. -– Хорошо, что её освободили, и я уверен, что она победит на президентских выборах в 2015-м году. По крайней мере, я, члены моей семьи и мои друзья будем за неё голосовать.
***
Сегодня Мьянму вряд ли уже можно считать экзотикой, все атрибуты цивилизации там присутствуют сполна - международные аэропорты, отличные пляжные курорты вдоль побережья Андаманского моря, шикарные отели с вай-фаем, бассейнами и европейскими завтраками, сотни дорогущих и не очень ресторанов с любой кухней мира на выбор. И чтобы посмотреть на прежнюю Мьянму, которая растворяется под натиском привычной для нас комфортной жизни, нужно посетить окраины Янгона или проехаться по окружной железной дороге. На центральном вокзале, построенном в колониальном стиле еще англичанами, можно купить билет на трехчасовую поездку всего за доллар (причем, это завышенная цена для иностранцев). В зале ожидания люди спят прямо на грязном полу, по лестничным пролётам ползают чумазые дети, кругом толпы нищих и бродяг, весь пол испещрён красными пятнами от бетеля. Это тонизирующее растение распространено в Юго-Восточной Азии, зёрна жуют в течение нескольких минут, чтобы взбодриться, после чего сплёвывают обильно выделяющуюся ярко-красную слюну. Впервые увидев такую картину, можно от неожиданности на пару секунд лишиться дара речи: стоит человек, разговаривает, а весь рот в чем-то кровавом, по уголкам стекает, зубы чёрные, кривые...
Мьянманская железная дорога дышит на ладан. По сгнившим шпалам ржавая металлическая коробочка, которая по идее является вагоном, едет медленнее гужевого транспорта. Вагон изнутри представляет собой конструкцию с дырявым деревянным полом и жесткими лавочками, где в ряд сидят люди. Как только поезд прибывает на станцию, его атакуют пассажиры со своими тюками, сумками, корзинами с фруктами и дешевыми китайскими шмотками. Вагонов для иностранцев нет, поэтому приходится встраиваться в общий поток и проталкиваться внутрь точно также, как в час пик в московском метро. Естественно, ни о каком кондиционере и речи быть не может, на солнце вагон нагревается и наступает четкое ощущение преисподней. Поезд останавливается через каждые двести метров на станциях, иногда в поезд запрыгивают на ходу, вовсю идет торговля, как в российских пригородных электричках, продают все что угодно: лекарственные травы, еду, бетель. Периодически по вагонам протискивается девушка с ведром воды, к которому привязаны две кружки, за 50 кьятов люди могут выпить кружку воды из этого ведра. В начале вагона из этой кружки пил какой-то прокаженный, в конце вагона старик, который кашлял, как туберкулезник...
Из окна открываются живописные виды: крестьяне работают на рисовых полях, вдоль железной дороги высятся мусорные горы, и на этих свалках живут люди, больные, грязные, с детьми - некоторые в лачугах из прутьев, некоторые в картонных коробках, а многие вообще спят на земле под деревьями.
***
Еще одна серьезная проблема Мьянмы, которую, в отличие от других, решить не удавалось еще ни одному правительству за всю историю этой страны - это конфликт с национальными меньшинствами. Вот уже какой десяток лет в Мьянме есть своя «Чечня», причем, не одна. И "демократизация" страны в глазах Запада дает право руководству Мьянмы все жестче и жестче подходить к вопросу нацменьшинств. Сейчас вооруженное сопротивление центру оказывают несколько повстанческих группировок. Основные боевые действия ведутся на севере страны, в Качинской национальной области. И в связи с этим въехать во внутренние районы Мьянмы по суше нельзя. Об этом сообщают прямо в посольстве, когда выдают паспорт с визой:
- Вы можете попасть в страну, только прилетев самолётом. - сказала мне сотрудница консульского отдела. - Почему? Чтобы обезопасить вас от всяких неприятностей.
Но в версию о заботе по поводу безопасности туристов верится с трудом. С учетом того, что рассказывают беженцы из районов боевых действий, подобный запрет больше напоминает желание властей Мьянмы скрыть то, что происходит в сепаратистских регионах. Впрочем. журналистам все равно удается попасть туда, в частности, в январе весь мир облетели кадры того, как мьянманские ВВС с российских вертолетов МИ-24 расстреливали из НУРСов деревню в Качинской национальной области ...
КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА
Алексей КИРИЧЕНКО, доцент кафедры истории стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии ИСАА МГУ:
- Экономическое сотрудничество России и Мьянмы едва ли можно назвать тесным?
- На фоне соседей Мьянмы – КНР и Таиланда – Россия, конечно, не имеет такого объема экономического сотрудничества. При этом она, разумеется, не имеет и таких интересов, как Китай и Таиланд, которым нужны естественные ресурсы Мьянмы, ее перспективные гидроэлектроэнергетические объекты и возможности транзита через мьянманскую территорию. Понятно, что этим странам работать с Мьянмой просто важнее. С другой стороны, по сравнению с ЕС и США, до недавнего времени поддерживавшими в отношении Мьянмы режим санкций, Россия находилась в более выгодном положении. Однако в полной мере теми преимуществами, которые давала международная изоляция Мьянмы, Россия воспользоваться не смогла. Несколько крупных российских компаний, работающих в нефтегазовой отрасли и сфере коммуникационных технологий, свернули свои проекты; строящийся «Тяжпромэкспортом» чугуноплавильный завод в Шанской национальной области по степени завершенности можно сравнить со свечным заводиком отца Федора. В общем, теперь, когда развитые страны активизируют свое присутствие в Мьянме, нашему бизнесу придется иметь дело с более острой конкуренцией.
- Зато у нас прочное военно-техническое сотрудничество с Мьянмой.
- Да, последний крупный контракт в этой сфере (поставка очередной партии МиГ-29) был заключен в 2010 г. Но и тут не все просто: на протяжении последних двадцати лет у Мьянмы выбор состоял только из двух поставщиков - Россия и Китай. Россию выбирали, потому что боялись полностью зависеть от Китая, плюс считали нашу технику надежнее по техническим параметрам. Однако с 2012 г. экономические санкции против Мьянмы ослаблены, а санкции в военной сфере могут снять через пару лет. Когда перед Мьянмой окажется весь спектр поставщиков, даже в области авиации (Мьянма в основном закупает российские самолёты, вертолёты и системы ПВО), России будет сложно конкурировать с американцами, бразильцами, шведами, французами.
- Как-то пессимистично получается.
- К сожалению, Россия в отношениях с Мьянмой движется медленнее, чем хотелось бы. Как уже было сказано, мы не использовали до конца период с 2007 по 2010 годы, когда в руководстве Мьянме хотели расширять сотрудничество с Россией в противовес Китаю и Западу. Теперь мы отстаем на новом этапе: с тех пор, как в Мьянме произошла передача власти гражданскому правительству, ее посетили премьер-министр Британии, президент США, премьер Австралии. И только после этого парада визитов, в январе этого года, состоялся визит нашего министра иностранных дел Сергея Лаврова. Для сравнения – госсекретарь США Хиллари Клинтон, представляющая страну, которая в последние годы не была ведущим внешнеполитическим партнером Мьянмы, появилась там почти на полтора года раньше. Разумеется, в Мьянме видят, что Россия не так заинтересована в Мьянме, как ее конкуренты.
- И поэтому сейчас идёт активное сближение Мьянмы с Западом и Америкой?
- Процесс открытия Мьянмы идет постепенно. В последние двадцать лет военное правительство готовило передачу власти так, чтобы не потерять свои политические активы и сохранить позиции в бизнесе. Они эту задачу решили, формально создав гражданское правительство. Хотя исходно выборы в Мьянме не были признаны демократическими, для Запада был важен факт их проведения. Особенно же важно было то, что лидера оппозиции Аун Сан Сун Чжи освободили из-под домашнего ареста и дали возможность избраться в парламент. Это позволило говорить о том, что в Мьянме начат процесс демократических преобразований...
- Аун Сан Су Чжи очень популярна в Мьянме, народ любит её, в магазинах полки завалены её книгами и книгами про неё. Есть ли у неё шансы выиграть следующие президентские выборы?
- Масштаб фигуры Аун Сан Су Чжи сильно преувеличен. По большому счету, она ничего реального не сделала, кроме критики властей своей страны. Двадцать лет у нее не было внятной, реализуемой программы, помимо требования передать власть тем, кто выиграл тогда выборы. Требование это когда-то было обоснованным, но серьезный политический деятель не может стоять на одной позиции 20 лет. Тем не менее, Аун Сан Су Чжи выступала с моральным осуждением нелегитимной власти, получала за это награды зарубежных стран, ну, и, собственно, все. Население, большинство их которого не имеет ни собственности, ни адекватного современному миру образования, воспринимало это на «ура».
Теперь, когда ее освободили после выборов 2010 г., от нее ждут конструктивных действий, новых идей. Их, в общем, нет, и наиболее дальновидные из бирманцев признают, что она просто пытается дождаться своего шанса в 2015 г, не совершая резких движений. Одновременно с этим растет популярность бывших генералов, руководящих сейчас страной, так как многие признают, что те реально что-то делают. В общем, конечно, Аун Сан Су Чжи, по-прежнему, самый популярный политик страны, но президентом, думаю, она не станет.
- Как наполняется государственный бюджет Мьянмы?
- Основной источник средств - это экспорт газа, древесины, сельхозпродукции (рис, бобовые, овощи, фрукты), продукции животноводства, получение доходов от лицензий на отлов рыбы. Плюс через некоторое время источниками дохода должен стать транзит углеводородов и экспорт гидроэлектроэнергии.
- И еще наркотики. Мьянма - вторая страна в мире по производству героина. Все знают про пресловутый "Золотой треугольник"...
- Да, но вторая она таким образом, что на Афганистан, мирового лидера, приходится 90% всех производимых наркотиков в мире, а на Мьянму – 5%. Скажем, в 2008-м году доходы от наркобизнеса в Мьянме оценивались примерно в 100 миллионов долларов. На фоне нескольких миллиардов, которые страна получает за газ, это не очень большая сумма. Да, есть наркопроизводящий район - "Золотой треугольник", но по сравнению с Центральной Азией проблема производства и транспортировки наркотиков в Мьянме не выглядит первоочередной.
- Летом прошлого года из Мьянмы приходили сообщения о столкновениях буддистов с мусульманами. Там действительно существует такая проблема?
- Да, проблема есть. Мусульмане в Мьянме являются дискриминируемым меньшинством. Прежде всего, большинство мусульман, являющихся выходцами из Индии, воспринимают, как людей, появившихся в стране вместе с британскими колонизаторами, тех, кто воспользовался тем, что Мьянма была колонией. Кроме того, многие буддисты верят в существование глобального заговора мусульман, направленного на утверждение ислама и искоренение всех остальных религий. Наконец, существует определенная группа мусульман в пограничных с Бангладеш районах, которую просто воспринимают как людей, пробравшихся в Мьянму нелегально. Летом прошлого года были столкновения, сопровождавшиеся жертвами, по меркам Мьянмы, столкновения серьезные, однако в СМИ и особенно в мусульманских сетевых изданиях их масштаб преувеличивался. Впрочем, проблема стоит шире, чем отношения с мусульманами, национальный вопрос в целом остается одним из самых острых.
- И как же власти собираются решать проблему нацменьшинств? Имеется в виду, в первую очередь, конфликт в Качинской национальной области.
- Проблему статуса нацменьшинств не смогло до сих пор решить ни одно правительство Мьянмы. Военные власти 17 лет назад заключили соглашения о перемирии с повстанческими группировками. Их в Мьянме много, несколько десятков. Соглашения предусматривали, что военное правительство решает только военные вопросы, а, когда придёт гражданское правительство, то оно и будет решать вопросы политические. Пока же боевые действия прекращаются, зона контроля повстанцев объявляется особым административным районом, вы там делайте, что хотите, пока ваш статус не будет урегулирован. Повстанческие движения получили право создать партии, которая бы представляли их интересы при разработке конституции, а затем и в парламенте. Согласно конституции 2008 г. эти особые административные районы были узаконены. При этом власти предусмотрели, что вооруженные группировки бывших повстанцев преобразуются в так называемую пограничную охрану, которые отныне должна служить под руководством бирманских офицеров. То есть нацмены могут сохранить живую силу, но не могут сохранить структуру командования, и подчиняться они обязаны центру. И это стало камнем преткновения, так как политические вопросы на национальных окраинах еще не урегулированы, а ликвидировать вооруженные отряды уже надо. Естественно, повстанцы на это не идут, отсюда эскалация конфликта. Их вполне можно понять, потому что те группировки, которые не смогли сохранить боеспособные формирования за последние 20 лет, к настоящему времени с арены сошли, так, по сути, ничего и не получив.
- Что сегодня представляют собой регионы Мьянмы, где борются за автономию?
- Это своеобразное государство в государстве, где вот уже 30 лет действуют свои школы, где налоги собирают в пользу повстанческой группировки, распределяющей эти средства на своё усмотрению. Это определённая, по-своему отлаженная система, где всё выстроено без участия бирманцев. Сейчас центральные власти хотят установить там свой контроль. При этом они не предлагают местному населению надежные механизмы, которые помогли бы тому защищать свои интересы, дали бы уверенность, что с населением будут считаться при освоении природных ресурсов, при разворачивании производств... Пока эти интересы условно защищены штыками повстанцев, и нужно как-то интегрировать повстанческие структуры в новую модель. Помимо качинов, этот вопрос наиболее остро стоит применительно к группировкам таких народностей, как шаны, ва, карены. Власти не готовы идти им на серьезные уступки, потому что вслед за качинами защиты своих прав потребуют другие народности, да и собственно бирманцы. Поэтому центральная власть пытается решить проблему военными методами, но при этом обойтись малой кровью.
