– Как прошел разговор с Джохаром?
– Он говорит, что чувствует себя лучше и лучше. Дело в том, что как бы ему ни было плохо, он никогда не скажет. Голос был спокойный. Говорит, недавно убрали все эти диски с его руки, которая была разорвана. Говорит, может глотать и кушать.
– Как он отреагировал на первые судебные слушания?
– Об этом ни он, ни я не можем говорить.
– Есть запрет на некоторые темы во время разговора?
– Естественно. Пока не установили прослушку в его комнате, нам разговаривать не дали.
– Вы не собираетесь поехать в США на следующие слушания?
– Пока этот вопрос не обсуждается. На сентябрьские даже близко не еду, потому что Джохара не будет, там будут только две стороны – обвинители и защитники.
– Что говорят сестры Джохара – Алина и Белла, которые были на первых слушаниях в этом месяце?
– Что они могут говорить? Плакали, ревели, хотя там недолго было все. Увидели брата своего в наручниках. Нельзя было сказать ни слова громко. Как он только он оборачивался, они шептали ему, чтобы он по губам мог прочитать. Он, естественно, ловил каждый удобный момент, чтобы видеть их. Говорят, что он нагло оборачивался, вел себя нагло. Какая наглость? Он просто пришел и сидел ровно и не смотрел никому в глаза. Ухмылялся, говорят. Как он мог ухмыляться? У него челюсть была перекошена, она ушла к левому уху просто. Сейчас она сидит на нескольких подпорках внутри. Единственное, когда он выходил из зала суда, он послал сестрам воздушный поцелуй. Алина говорит: «Белла просто не выдержала и взмолилась». Некоторые говорят, что вот она там внаглую сидела и молилась. Ну что ж, им просто не понять сердце любящей сестры. Даже когда говорю, не могу эту злобу выдавить… Но это нормально, это мое дитя, мой ребенок. И я это дитя люблю до смерти.
– Алина и Белла живут в США на постоянной основе?
– У них мужья оттуда, и они живут в Америке. Но дело в том, что даже если б они жили рядом с этой тюрьмой, они же не могут посещать Джохара.
- Вы в одном из интервью говорили, что проходит сбор пожертвований для Джохара? Как он продвигается?
- Я вообще бы не сказала, что это активная финансовая поддержка. Дело в том, что люди это сами собирают – сами позвонили, сами изъявили желание. Это на нужды Джохара. Активных сборов нет, потому что люди в какой-то мере боятся, все спрашивают: «А можно какой-то другой метод найти?» Но потихоньку собирают.
- Эти деньги все отправляются ему на тюремный счет?
- Пока не было такого, чтобы у Джохара не было денег. У него еще лимит, туда нельзя отправлять больше дозволенного. Если говорить о деньгах, там, наверное, всего 160 тысяч рублей. Это так – если что-то нужно ему отправить, но пока рассчитывать на эти деньги невозможно. Так официально – на адвокатов деньги тоже не собираются, потому что я сказала людям: я не хочу за эти деньги отвечать, поскольку я верю, что за все надо ответить. Но люди сами изъявили желание. Неправда то, что все - против Джохара и неправда то, что его поддерживают «фан-герл» (девочки-тинейджеры, которые видят в нем секси-мальчика). Если бы видели всю мою почту, если бы видели все мои разговоры, это просто душераздирающе иногда бывает. Тот факт, что он молится, людей раздражает...
– Кого раздражает – сокамерников или надзирателей?
– Да нет, прессу. Он содержится в одиночной камере, это просто люди не понимают иногда, говорят: «А вот можно выйти на его е-мейл?». О каких е-мейлах идет речь, если ему все девайсы запрещены? У него нет телефона… Когда ему можно разговаривать, они (сотрудники тюрьмы – «МК») всучивают телефон: «Держи! Время засекается. Раз, два, три…» И он разговаривает. Я спрашиваю: «Джохар, как к тебе относятся?» Он: «Официально. Чисто профессионально: respect you – respect me». Я говорю: «Как время проводишь?» Он: «Нормально. Читаю». Одиночество тяжело, иногда взрослые люди с ума сходят там… Иногда мой муж в комнате остается – не дай бог, двери захлопнутся, он с таким страхом выскакивает, словно что-то загробное там… Поэтому даже представить тяжело, как там Джохар. Он же у меня же в какой-то мере клаустрофоб. Чтобы лишний раз в лифте не находиться, он пешком по лестницам мог подниматься… И теперь вот представьте, каково ему может быть…
