— Юрий Петрович, расскажите, пожалуйста, о вашей организации.
— Ассоциация «Комбатан Волонтэр» была создана в 1993 году — ее организовали ветераны, с тех пор мы многое сделали для восстановления чести и достоинства советских людей, воевавших на стороне французского Сопротивления. Председателем был Олег Николаевич Озеров, я был его заместителем. В 2006 году нам надо было пройти перерегистрацию. Олег Николаевич в то время сильно болел, у меня тоже были серьезные проблемы со здоровьем. И перерегистрацию мы не прошли. И получается, что официально организации сегодня как бы и нет. Но я продолжаю деятельность, порученную мне ветеранами, — Озеров ушел из жизни в 2007 году. Мы опубликовали книгу воспоминаний ветеранов, 600 страниц, дающих более-менее объемное и масштабное представление об участии советских граждан в Сопротивлении. К 70-летию освобождения Франции я проводил фотовыставку, рассказывающую об участии русских эмигрантов и советских людей в этом. Выставка пользовалась успехом, комментарии были на французском и на русском языках. Кроме того, я со своим товарищем-журналистом написал книгу о гражданах СССР в Сопротивлении — было выпущено несколько экземпляров, которые мы преподнесли нашим дипломатам в Париж, президенту Франция, французскому послу и военному атташе в Москва. Сейчас мы стараемся восстановить ассоциацию, но на это нужны силы и деньги, которыми мы не располагаем.
— Тем не менее масштаб работы, проделанной даже в полуофициальном статусе, впечатляет.
— Да, старались что-то делать — выставка, книги... Сейчас, 6 сентября, в 71-ю годовщину освобождения французского города Тиль, что в Лотарингии, там открывается мемориал советским партизанкам из отряда «Родина». Туда я тоже отправлюсь.
— Не могли бы рассказать поподробнее об отряде «Родина»?
— В Тиле был жуткий концлагерь «Эрувиль», с железорудными шахтами. Начиная с 1942 года на принудительные работы (шахты, рудники) во Францию из СССР были вывезены десятки тысяч советских граждан. В середине февраля 1944 года из Минска во Францию был отправлен эшелон с заключенными гестаповской тюрьмы «Широкое», среди которых были подпольщицы и связные, которые обеспечивали партизанские отряды необходимыми информацией и материалами. Не добившись пытками результатов, фашисты затолкали их в вагоны и отправили в рабство, в концлагерь. Одиннадцать суток ехали без еды и почти без воды, после чего поезд остановился в Тиле. Условия в «Эрувиле» были ужасающие. В 4 часа утра давали по кружке кипятка и вели в шахту. Здесь женщины должны были кирками долбить руду, поднимать ее наверх. В обед — литр похлебки и 200 граммов черного, как земля, хлеба. Отбой в одиннадцать. Пять часов на сон. В этих условиях женщин из Россия поддерживали французские заключенные, которые видели в них представителей государства, в одиночку сражавшегося против нацистской Германия и способного ее победить. Французы помогали, чем могли: делились обедом, приносили обувь, вести о победах советских войск. Вскоре женщины создали подпольный комитет, куда вошли Надежда Иосифовна Лисовец и Розалия Захаровна Фридзон. Однажды в бараке произошло событие, которое закончилось победой узниц концлагеря — женщины отказались выйти на работу. Их избивали, поднимали силой, а они снова ложились на нары, отказывались работать. А когда сопротивление подавили, узницы надели на себя все красные вещи, кофточки, платочки и пошли на шахту, распевая «Интернационал». В этот день они отказались работать 12 часов. За два часа до конца смены они поднялись на поверхность и заявили: «Так будет всегда!». Им нечего было терять. Ночью 8 мая 1944 года при поддержке французских и советских партизан из концлагеря «Эрувиль» совершили побег 64 заключенных — 37 женщин, включая Лисовец и Фридзон, и 27 мужчин. К побегу комитет в концлагере и партизаны, которым предстояло обеспечить безопасность беглецов, готовились долго и тщательно, предусматривая любую мелочь. Обессиленным женщинам пришлось преодолеть более 70 км. Прибыв в условленное место в лесу, измученные, но счастливые женщины, не сговариваясь, решили создать свой партизанский отряд, который назвали «Родина». При построении в торжественной обстановке каждая из его участниц произнесла клятву: «Выполняя свой долг перед Родиной, я обязуюсь честно и самоотверженно служить интересам французского народа, на чьей стороне я защищаю интересы своей Родины. Всеми силами я буду защищать моих братьев-французов в борьбе против общего врага — немецких оккупантов».
Первой операцией отряда было участие в нападении вместе с другими отрядами на немецкую колонну с оружием. Накануне командир отряда Надежда Лисовец и руководитель боевой группы отряда Надежда Дерех побывали на месте предстоящей засады и наметили план действий. На следующий день состоялся жаркий бой. Трое партизан погибли, а гитлеровцы недосчитались 12 человек: 7 убитых и 5 пленных.
Отряд состоял из боевой группы, санитарного и хозяйственного отделений. Боевая группа насчитывала 14 человек. Санитарное отделение лечило раненых и больных партизан советских отрядов.
Боевая группа несла охрану главной базы советских партизан, ее бойцами были задержаны 5 гитлеровских разведчиков. Женщины из отряда «Родина» вели разведку в ближайших селах, наблюдали за движением по шоссейным и железным дорогам, передвижением по ним фашистских воинских подразделений. Они участвовали в боевых столкновениях с противником вместе с другими отрядами, а также самостоятельно выполняли задания, которые им поручало командование.
После изгнания гитлеровцев из Лотарингии отряд «Родина» был приглашен в Верден, где отважных советских партизанок повсюду встречали приветствиями и цветами. В Вердене перед строем отряда был зачитан приказ французского командования о присвоении звания лейтенантов французской Армия командирам отряда Лисовец и Фридзон.
В 1966 году, когда Шарль де Голль был с визитом в СССР, он пожелал увидеться с ними. Они жили на тот момент в Минске, Алексей Маресьев (в то время — ответственный секретарь Советского комитета ветеранов войны. — Авт.) специально звонил туда, и был обеспечен приезд партизанок в Москву. Де Голь отдал честь и пожал им руки.
— Как складывалась судьба участниц отряда после окончания войны?
— Отношение к тем, кто возвращался из плена из-за границы, было прохладным. Когда партизанки из «Родины» вернулись в СССР, у них были только французские документы, на французском языке. А поскольку в те времена хватало самозванцев, им никто не верил: «Мало ли что вы показываете». Фридзон исключили из партии, Лисовец планировали арестовать и отправить в ГУЛАГ.
— Как удалось этого избежать?
— Благодаря случайной встрече с командиром партизанского отряда, Героем СССР, с которым Лисовец была связана еще во время работы в минском подполье. Но были и другие случаи, когда никто не мог подтвердить, что люди, вернувшиеся из партизанских отрядов, не самозванцы. Только в оттепель, при Хрущеве, стало немного легче. Когда стало известно о встрече Лисовец с Хрущевым, Роман Кармен связался с нею и сделал о ней фильм. Кроме того, в 1960-е годы был цикл передач, рассказывающих о героях войны, которые вел Сергей Смирнов. И он один из выпусков посвятил также Лисовец. А теперь на месте входа в шахту в Тиле, где погибло множество людей, открывается мемориал. И это происходит на фоне того, как в Прибалтике идет уничтожение памятников советским воинам, на Украина последние новости пересматривается наследие войны, — это выдающееся событие.
— Это единственный подобный памятник во Франции?
— Нет, есть, например, мемориал в честь 53 пленных, сбежавших из концлагеря и впоследствии расстрелянных. Здесь же главное то, что 64 человека сбежали и живыми добежали до места сбора. Это говорит о хорошей организации, о помощи местных жителей, которые запутывали следы для преследователей. Безопасность беглецов обеспечивали французский и советский партизанские отряды, которые буквально взяли в кольцо сбежавших, и в определенный момент даже завязался бой с преследовавшими их. Это целая история, которую только недавно стали раскрывать, рассказывать. Большой вклад внесли работники белорусского телевидения, сделавшие фильм о «Родине». По просьбе мэра Тиля я везу в город фотовыставку, которая будет теперь там постоянно. И в ней будет рассказано не только о «Родине», но и о других советских партизанах. Только советских отрядов было во Франции более пятидесяти, численностью от 12 до 250 человек, как, например, отряд «Сталинград», участвовавший в помощи беглецам из «Эрувиля».
— Помимо этого советские граждане были ведь и в интернациональных отрядах?
— Конечно! Они участвовали в освобождении Парижа, Бордо, Лиона, Лиможа... И их вклад огромен, потому что это были профессиональные военные, которые в первые месяцы войны сражались с фашистами. Не их вина, что они попали в плен, они сражались, именно они совершили подвиг, сорвав план блицкрига на востоке. И, бежав из концлагерей, они вступали в партизанские отряды и вели за собою французов, находясь в первых рядах Сопротивления. Им приходилось обучать французов, гражданских, военному делу, потому что армия Франции была разгромлена. И их роль в освобождении Франции была огромна.
Вклад же движения Сопротивления в целом был также очень значителен — именно оно обеспечило успех высадки десанта, о чем в 1946 году заявило американское командование. И во Франции помнят об этом, а в России нет ни одного памятника участникам Сопротивления. А ведь советские люди были не только на французской земле, но и в Испания, в Греция, в Норвегии... И наше движение пытается что-то сделать в этом направлении. Это поручение ветеранов, которое я выполняю. А сам я был освобожден из концлагеря в четырехлетнем возрасте, конечно же, у меня сохранились обрывки воспоминаний.
— Вас освобождал интернациональный отряд — в нем тоже были партизаны из СССР?
— Да, командиром был советский гражданин. Это было 21 августа 1944 года.
— Вы справедливо говорите о том, что у нас мало внимания уделяется памяти советских участников Сопротивления — а кто был инициатором установки памятника в Тиле?
— Мэр города Анни Сильвестри. Вообще это регион с сильными коммунистическими настроениями, это люди, очень хорошо относящиеся к СССР и чтящие подвиг наших воинов. Мемориал оплачен из городского бюджета.
— На церемонии открытия будут присутствовать участники партизанского движения?
— К сожалению, нет. Будут люди, которые помогали им. А вообще инициатива принадлежит не только Анни Сильвестри, но и Рене Барки, президенту Ассоциации ветеранов авиаполка «Нормандия — Неман». Он сам житель Тиля, и он поднял эту тему.
— В свое время по белорусскому телевидению объявляли о конкурсе относительно дизайна памятника. Кто в итоге стал автором?
— К сожалению, не знаю. Действительно, объявлялся конкурс, но затем возникли финансовые трудности. Изначально ведь памятник планировали установить в прошлом году, потом в этом — к 8 мая. Но из-за всех сложностей перенесли открытие на 6 сентября — день, когда 71 год назад был освобожден Тиль. Муниципальный совет Тиля принял текст надписи на мемориале на русском языке: «В память о советских женщинах, жертвах фашистского варварства, погибших от истощения или под обвалом на принудительных работах в шахте. В память об узницах концлагеря, совершивших побег 8 мая 1944 года, образовавших единственный партизанский отряд «Родина», сражавшийся за Свободу во французском Сопротивлении».
