Надиа Мурад родилась в селении Кочо в Ираке в семье крестьян, принадлежащих к этно-религиозному меньшинству езидов. Она была совсем юной девушкой, когда в ее село пришли боевики ИГИЛ (т. н. «Исламское государство» – запрещенная в России террористическая группировка), убившие около 600 человек, отказавшихся принять ислам – среди них были братья Надии. Джихадисты считают езидов «язычниками», к которым не должно быть никакого сочувствия и снисхождения.
Девушек и женщин помоложе боевики взяли в рабство. Женщин постарше – среди них мать Надии – казнили. Надиа стала одной из тысяч рабынь ИГИЛ, одним из «живых товаров» на рынке рабовладельцев XXI века.
Пока женщин везли из родных мест, один из боевиков, проходя мимо девушки, постоянно хватал ее за грудь. Она закричала. Еще один боевик спросил: «Ты почему кричишь?» Надиа ответила: «Я боюсь. Этот парень трогает меня». На это она услышала: «А ты думаешь, для чего ты тут? Ты – неверная, наложница, и принадлежишь «Исламскому государству», так что привыкай к этому».
Затем он ударил ее в лицо и потушил сигарету о ее плечо. Затем зажег другую и ткнул ее девушке в живот. Потом он дал ей пощечины и предупредил: «Больше чтоб я от тебя звука не слышал».
Ее держали в контролируемом джихадистами втором по величине иракском городе Мосул, избивали, прижигали ей тело сигаретами и насиловали, когда она пыталась сбежать.
Несколько раз девушку, которую называли «грязной неверной», продавали другим хозяевам, один раз за двадцать долларов. Надиа рассказывает, что одним из ее владельцев был высокопоставленный судья ИГИЛ по имени Хаджи Салман, который заставил ее одеться в короткое платье и сделать макияж – после чего изнасиловал ее. «Он вел себя громко, – вспоминает Надия Мурад. – Так что его охранники все слышали. Он кричал так громко, будто хотел, чтобы весь Мосул знал, что он наконец изнасиловал свою наложницу – и никто не вмешался...»
Надиа вспоминает, что ее рабовладелец бил ее, когда ему не нравилось, как она убирает дом, когда был сердит из-за чего-нибудь, если его рабыня плакала или закрывала глаза, когда он насиловал ее. Мужчина мазал свою пятку медом и заставлял девушку слизывать его.
Однажды после неудавшейся попытки бежать она стала жертвой сразу нескольких насильников, жестоко обращавшихся с ней до тех пор, пока она не потеряла сознание.
В конечном счете, воспользовавшись тем, что ее рабовладелец оставил дом незапертым, девушке удалось все-таки совершить побег. После нескольких часов блуждания по узким улицам Мосула ей помогли добрые люди, спрятавшие Надию и переправившие ее из зоны, находившейся под контролем ИГИЛ. Так она попала в лагерь для беженцев на севере Ирака.
«Мне относительно повезло, – говорила потом Надиа. – Многие езидские девочки и женщины прошли через гораздо худшие и более длительные испытания. Более 2000 из них до сих пор считаются пропавшими без вести. Многие были убиты».
В феврале 2015 года Надиа Мурад впервые рассказала о пережитом в рабстве у джихадистов репортерам бельгийского издания La Libre Belgique. В том же году в числе тысяч женщин и детей по программе помощи беженцам правительства земли Баен-Вюртемберг она перебралась в Германию, где живет и по сей день.
Надиа Мурад рассматривает акты изнасилования езидских женщин не просто как проявление жестокости, но как одно из систематических орудий войны, которую ведут террористы из ИГИЛ, как один из инструментов геноцида.
