История об «Астории»
Помните, у Маяковского в «Последней петербургской сказке»?
«Стоит император Петр Великий,
думает:
«Запирую на просторе я!» —
а рядом
под пьяные клики
строится гостиница «Астория».
С этими строками на уме я подхожу к ее тайбэйской тезке. Найти русский ресторан в тайваньской столице не так просто: зажат в переулке напротив храма даосистов. Через дорогу курятся благовония, сжигаются ритуальные подношения, на алтари многочисленных богов ложатся фрукты и конфеты. Но повернешь голову — и увидишь латинские буквы вывески «Астории» — сияет, «за обедом обед она дает».
Как рассказывают ее хозяева, именно в честь петербургской гостиницы и одноименного ресторана русские эмигранты назвали свое заведение. Словечко в то время вертелось у всех на устах, а ниша западной кухни на «прекрасном острове» Формозе была никем не занята. «Последняя петербургская сказка» стала первой тайбэйской.
История ее создателей и правда кажется невероятной. Офицер русской императорской армии Георгий Эльснер (здесь его называют Джорджем) бежит от большевиков в Шанхай и основывает там кафе под названием «Астория». Но заведение просуществовало недолго. В 1949 году коммунисты побеждают и в Китае, а Эльснер вместе с китайской «белой эмиграцией» отправляется на Тайвань, куда спустя пару месяцев прибывает глава «Гоминьдана» Чан Кайши. Вместе с ним на остров перемещается и руководство Китайской республики, не оставляя, однако, притязаний на весь материковый Китай. Хотя до 1971 года представители Тайваня занимали место Китая в ООН, сегодня Россия, как и большинство стран мира, признает остров частью КНР.
В Тайбэе русский офицер и пять его товарищей-эмигрантов находят бизнес-партнера в лице 18-летнего Арчибальда Чена и принимаются за то, что у них уже хорошо получается: открывают пекарню «Астория». Сначала она удивляла местных жителей только европейскими пирожными и булочками, а потом разрослась до ресторана и заняла два верхних этажа.
Это сегодня на острове можно найти европейскую кухню на любой вкус. Увлекшись созданием имиджа просветленного города будущего, Тайбэй чуть было не растерял весь свой азиатский колорит. Еще лет пятнадцать назад здешние ночные рынки изобиловали забегаловками, где подавали тут же, при вас, укокошенных кобр. Зазывалы подобных заведений утверждали, что кровь, желчь и яд ползучих рептилий чрезвычайно полезны для здоровья... Теперь же ресторан с кобрами остался в Тайбэе остался всего один, да и тот — незаметный и непопулярный.
Но тогда — в середине XX века — жареного гада в Тайбэе было отыскать проще, чем европейские и уж тем более русские блюда. Куда бы вы думали отправлялись за ними будущий президент Цзян Цзинго, проживший в СССР 12 лет, и его жена Фаина Вахрева?
Та самая пастила
Да, не только основателям «Астории» пришлось спешно уносить ноги из России. В 1925 году Цзянь Цзинго, сын президента Китайской республики Чан Кайши, отправился на учебу в Советский Союз, где жил под именем Николая Елизарова. Отношения Страны Советов и Китая в то время были на подъеме, молодое азиатское государство стремилось перенимать российский опыт. Правда, уже в 1927 году Чан Кайши открыл «охоту» на коммунистов в Китае, а его сын фактически оказался заложником в СССР. Ему довелось потрудиться и в подмосковных колхозах, и на заводе «Уралмаш». Там, в Екатеринбурге, он и встретил свою будущую жену Фаину Вахреву родом из Белоруссии. В 1935 году пара поженилась.
Между тем, советское руководство начало понимать, что как от заложника, от Цзян Цзинго мало толку. Чан Кайши не собирался менять свою политику в отношении коммунистов из-за сына и в публичных высказываниях подчеркивал: «пусть лучше у меня не будет наследников, чем я принесу в жертву интересы своей страны». В 1937 году Цзян Цзинго был арестован, а затем вместе с женой выслан из СССР.
И все же теплые воспоминания о России они сохранили и, по утверждению нынешних владельцев «Астории», стали ее частыми гостями. 1950-й новый год семья Цзян Цзиньго встретила здесь, и на этой же кухне испекли торт на последний день рождения Чан Кайши.
Ну что ж, посмотрим насколько «русская» в «Астории» кухня сегодня. Первое блюдо — салат — уже отдает чем-то азиатским. Под соусом, напоминающим вездесущий российский «кетчунез», прячутся ростки сои... А вот и борщ поднесли, утверждают, что сварен по всем правилам да настоен три дня. И правда вкусно, но, признаться, в том, что подавала моя бабушка, было больше капустной гущи. В остальном же кухня здесь больше европейская, чем русская, да и без дани азиатской традиции никуда. За столиками ведь сидят все больше местные. Русскоязычная диаспора на Тайване небольшая — около трех тысяч человек. Официанты говорят, что иногда «титульная» нация к ним заходит, но, конечно, не каждый день.
Вспоминаю, как в апреле корреспондент Международного радио Тайваня Виталий Андреев рассказывал мне, что русских ресторанов на острове как минимум три:
— В Тайбэе есть ресторан, где повар и основатель — русские. В Илане, на востоке острова, есть украинский ресторан, а на западе, в Тайчжуне, тоже есть ресторан русской кухни, но его открыл белорус. Получилось, что остров поделили в кулинарном смысле. Эти рестораны в то же время стали центрами культурной жизни русской общины.
На десерт в «Астории» подают коронное блюдо — «мягкую русскую конфету». Что это? Ах да, пастила. Это та самая сладость, которую так любила Фаина Вахрева. Что конфета мягкая, не поспоришь, но как оказалось, русского в ней не больше, чем в ростках сои. Хотя рецепт повара нам раскрыть отказалась, судя по вкусу, «пастилу» делают из рисовой муки, как японский десерт моти. Но мы не стали разочаровывать ни поваров, ни покупателей, свято веривших в «русскость» этого лакомства.
Дары Пушкина
А в Музее императорского дворца в Тайбэе тем временем проходит выставка французской пейзажной живописи из коллекций ГМИИ им. Пушкина. Честное слово, как будто и не уезжали из России! Вот и сувенирный магазин возле входа на выставку битком набит «русским колоритом» — водка, матрешки, ушанки, в общем, полный набор. Ушанки, правда, на острове ни к чему: в декабре, когда тайваньцы жалуются на «промозглую» погоду, температура здесь редко опускается ниже +20.
— Тайваньцы любят путешествовать, — говорит глава департамента международных информационных услуг Министерства иностранных дел Тайваня Джеймс Чанг. — Нашим туристам особенно интересны страны, где зимой можно увидеть снег. Например, Южная Корея. Но и Россия в том числе!
Но на пути охочих до снега тайваньских туристов нередко встают бюрократические формальности: для жителя острова получить российскую визу сложно и дорого: нужно платить сотни долларов, ждать, пока придет оригинал письма-приглашения из России... А россияне тем временем, по недавней инициативе Тайбэя, могут две недели находиться на острове без визы.
Но раз гора не идет к Магомету, то когда Магомет приходит к горе, сбегается весь Тайвань. Кураторы выставки французского пейзажа отмечают, что за билетами в музей выстаиваются большие очереди.
Шедевры французской живописи в Тайбэе оказались, можно сказать, проездом.
— В прошлом году стартовал перекрестный год культуры России и Японии, и эта выставка отправилась в музеи Токио и Осаки. — рассказала «МК» экскурсовод Вен Лин Ван. — Когда директор нашего музея узнал, что уникальная экспозиция едет в Азию, он понял: мы тоже должны ее заполучить. В Тайбэй пригласили директора ГМИИ им. Пушкина Марину Лошак, ей показали, какая у нас богатая коллекция. После этого она согласилась, возможно, надеясь на ответную услугу.
Коллекция Национального музея императорского дворца редко покидает Тайвань. Большая часть уникальных экспонатов была вывезена из пекинского Запретного города, или, как считает КНР, просто украдена. Однако по словам госпожи Вен, в последнее время отношения между Тайбэем и Пекином нормализовались по крайней мере в культурном плане: в их музей, бывает, даже привозят выставки из материкового Китая. Так что, кто знает, может, и Москве посчастливится приютить на время сокровища китайских императоров.
Свежий кофе прямо с грядки
Что еще объединяет Россию и Тайвань? Наверно, это любовь к двум напиткам: кофе и чаю. Но если у нас их все больше потребляют, то на Тайване — выращивают. В горах неподалеку от Тайчжуна притаилась небольшая плантация черного чая, а рядом — кофейная. Самый популярный сорт чая на Тайване, конечно, не ассам, как здесь, а улун, более известный у нас в его «молочном» проявлении. Правда, при упоминании «молочного» улуна местные размахивают руками: мол, все это ароматизаторы, чтобы скрыть плохое качество чайного листа, а у нас чай только натуральный, без добавок.
В декабре на чайной плантации затишье, сезон сбора урожая еще не наступил. Зато у кофейных соседей работа кипит. Кофе на Тайване выращивают немного и почти не поставляют за пределы внутреннего рынка. Поэтому кофейные плантации в местных горах похожи скорее на дачный кооператив, чем на промышленное производство. Под мелодии и ритмы тайваньской эстрады, хрипящие из старенького радио, бабушки-колхозницы вручную собирают красноватые ягодки, складывают в мешки, взваливают на небольшой грузовичок.
Не удержавшись, я тоже срываю кофе-ягоду и заглядываю к ней под шкурку. Внутри — пара знакомых по форме косточек, обвернутые тонкой и нежной плотью. Любопытство опять берет свое, и я сую внутренность ягоды в рот. На вкус немного сладковато. Что ж, вполне можно понять зверька мусанга, который — единственный из всего животного мира — питается этими ягодами. Пройдя через желудочно-кишечный тракт этого существа, похожего на куницу, кофейные зерна очищаются от оболочки и, как считается, приобретают уникальный вкус и аромат. А еще — немалую стоимость. Несмотря на сомнительное происхождение, кофе сорта «копи-лювак» — самый дорогой в мире.
Но на Таване мусанг, увы, не живет. Впрочем, может оно и к лучшему. Обычный кофе с местной плантации ничуть не хуже на вкус. Пока хозяева колдуют на кухне, готовя напиток, сизо-дымчатный кот вертится у наших ног.
— Как его зовут?
В ответ слышим нечто китайское, напоминающее «Игорь». Ну что ж, пусть будет Игорем.
Все же Тайвань — ближе, чем нам кажется. Не так уж сложно оказалось поесть там борща, отыскать в магазине матрешек и водку, а в далекой горной деревне — встретить кота с русским именем.
