Самолетом, напомним, управлял опытный 35-летний пилот Дмитрий Никифоров, у которого было более 3,3 тысячи часов налета. Второй пилот Александр Анисимов, по словам заместителя гендиректора по организации летной работы Камчатского авиационного предприятия Сергея Горба, также имел хорошую практику и достаточную подготовку.
– Папа закончил Киевский институт гражданской авиации с отличием, – говорит о бортмеханике Рюстеме Завгарове его сын Максим. – На распределении сам выбрал Камчатку. Был авиационным инженером. Обслуживал Ан-2 и Ми-8. Через некоторое время переучился на бортмеханика. Мне тогда было лет 10. Начал летать на Як-40. Потом перешел на Ан-26.
– Что входит в обязанности бортмеханика?
– На нем – техническое состояние самолета, загрузка и заправка, а также работа с экипажем в полете.
– Насколько интенсивная у них была нагрузка? Экипаж успевал отдыхать?
– Они летали в будни почти каждый день. Конечно, в зависимости от погоды. Все было организовано согласно правилам, нагрузка была нормальной, и отдыхать они успевали. Отец был очень дотошным, ответственным, внимательным человеком, как и остальные члены экипажа. Все четко соблюдали правила безопасности.
– Рюстем Дулкынович не считал аэропорт Паланы сложным? Там ведь кругом сопки, частые туманы...
– На Камчатке вообще очень много сложных мест, если не все. Горы и океан – достаточно гремучая смесь, там очень сложные условия для полетов.
– Как ваш папа отпраздновал свой 65-летний юбилей?
– С друзьями на Камчатке. Собрались хорошей компанией, пели песни... Отец был известным на Камчатке бардом. Его хорошо знали в туристической тусовке. В свое время он взял на себя ответственность и долго вел сайт бардов Камчатки, когда никто не захотел этим заниматься. Отец был очень увлечен работой и авиацией. Также занимался горным туризмом и альпинизмом. С мамой они познакомились в горах, в походе, когда встретились две группы. Потом вместе преподавали в детском туристическом клубе. Так и я пристрастился к походной жизни, рос практически в горах, много где побывал на Камчатке.
– Насколько мы знаем, Рюстем Завгаров был председателем профсоюза летного состава. Ему доверяли? Какие вопросы он решал?
– Разные – в основном защищал права летного состава и авиационных работников, боролся как мог с развалом авиации. Горой стоял за региональную авиацию. У него было второе высшее юридическое образование. Когда готовился проект нового Трудового кодекса РФ, папа подготовил к нему поправки по тем вопросам, которые считал несправедливо обойденными. Вместе с летным профсоюзом они добились, чтобы они были приняты.
– Когда в последний раз общались с папой? О чем говорили?
– Лично виделись 3 недели назад. Он был на тренажерной подготовке в Ульяновске. Возвращался в Петропавловск-Камчатский. Встретились в аэропорту Шереметьево, посидели. А так общались почти каждый день. В последнем разговоре обсуждали политику, коронавирус, ситуацию в стране. Говорили о малой авиации, можно ли на Камчатке летать на легких самолетах и насколько это безопасно. Никакого предчувствия беды у меня не было.
– Как узнали, что на подлете к Палане произошла катастрофа?
– Раздался звонок. Меня разбудили: звонили с одного из телеканалов, просили дать комментарий. Я удивился, стал звонить сестре – она и рассказала, что экипаж не выходит на связь, самолет пропал с радара.
– У вас есть своя версия, что могло произойти в тот день на борту?
– Все в экипаже были опытными. Они много раз летали по маршруту Петропавловск-Камчатский – Палана. В тот день была плохая видимость, сильный боковой ветер. Почему они не ушли на запасной аэродром, я не знаю. Возможно, что уже не было вариантов.
– Вы ранее потеряли маму, папа не просил похоронить его рядом с ней?
– Говорил, мама у нас похоронена под Киевом. Папу мы хотим похоронить рядом с ней.
Читайте материал «Командир разбившегося Ан-26 нарушил железобетонное авиационное правило»
