– Сергей Иванович, как развивается ситуация с фактической блокировкой платежей после непродления ареста двух из трех счетов кооператива судом 18 января с. г.?
– К сожалению, положительной динамики нет. Банки отказываются выполнять решение суда первой инстанции о непродлении ареста с 19 января на том основании, что следствие подало апелляционную жалобу – хотя решения по обеспечительным мерам исполняются сразу после принятия. Мы подали исковые заявления к Сбербанку и банку «Санкт-Петербург» в арбитражный суд – но они будут рассматриваться с начала апреля. Мы подали жалобу на действия банков в Службу по защите прав потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг ЦБ – но сначала получили из нее уведомление, что стандартного 30-дневного срока для рассмотрения жалобы недостаточно и служба берет для рассмотрения еще 30 дней. А на днях получили ответ: мол, банки нам ответили, что не будут исполнять постановление суда до рассмотрения апелляционной жалобы, а оценивать их аргументацию – задача не ЦБ, а арбитражного суда. Фактически служба уклонилась от ответа по существу. Кроме того, следственная группа уже в третий раз с февраля прошлого года изъяла у кооператива банковские электронные ключи, а также ключи доступа к платежам в ФНС. Притом что деятельность кооператива не запрещена, нет ни одного судебного акта, согласно которому она признавалась бы незаконной.
– А когда будет рассматриваться апелляция по аресту счетов?
– 23 марта должно было состояться рассмотрение сразу двух апелляций: во-первых, апелляции следствия и прокуратуры, требующих восстановить арест счетов, во-вторых, апелляции наших адвокатов, требующих полностью снять арест со счетов – не с двух, как сейчас (хотя, как я уже сказал, арест снят юридически, но де-факто он сохраняется), а со всех трех. Но заседание 23 марта не состоялось: представитель следственной группы не явился на него. Заседание было перенесено на 6 апреля.
В тот же день представитель следствия не явился на заседание Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области по нашему иску к правоохранительным органам, блокирующим работу кооператива. До этого в феврале из-за неявки было перенесено заседание Санкт-Петербургского городского суда по нашей апелляции на арест квартир – только 9 марта оно состоялось.
В составе следственной группы сейчас 34 следователя – неужели никого не нашлось для участия в суде? На наш взгляд, неявки на заседания судов – не что иное, как сознательное затягивание рассмотрения дел.
– Мы слышали про бухгалтерскую экспертизу, проведенную криминалистическим центром Минюста по заданию следствия. Что она показала?
– То, о чем мы говорили с самого начала, – кооператив занимался вполне здоровой финансовой деятельностью: 81% средств кооператива с 2014 года – года его создания, были инвестированы в недвижимость для пайщиков. Остальные 19% – оплата услуг для кооператива. Это «золотое» соотношение для любой финансовой организации.
К кооперативу как таковому у «действующих» пайщиков, признанных потерпевшими, нет никаких обоснованных претензий: в документах уголовного дела нет ни одного свидетельства, что кооператив обманул пайщиков: не купил квартиру, на которую перечислены средства, или не вернул паевые средства пайщику, подавшему заявление о выходе из кооператива.
Есть потерпевшие, написавшие соответствующее заявление в связи с тем, что не могут получить средства по заявлению о выходе из кооператива, но в этом вина не кооператива, а следствия, блокирующего счета и деятельность кооператива. Следствие смогло убедить небольшую группу пайщиков, что написание заявления в качестве потерпевших – путь к тому, чтобы получить обратно вложенные средства. На самом деле это путь к тому, что они не смогут получить деньги до завершения расследования уголовного дела – которое может длиться годами. Рациональный путь – добиваться разблокирования средств: и своих собственных, и средств кооператива в судебном порядке.
В феврале 2022 года кооператив был «подверстан» к уголовному делу (к которому, по сути, не имеет отношения), возбужденному в октябре 2021 года в отношении менеджеров другого юридического лица – компании высокодоходных инвестиций, с которой не связан никакими финансовыми отношениями. Ни одного из действующих должностных лиц кооператива ни в чем обвинить не удалось.
Претензии потерпевших, называющих кооператив, обусловлены действиями следствия по блокировке деятельности кооператива. Фактически кооператив в уголовном деле – третье лицо, так как подавляющее большинство граждан, которым следствием предоставлен статус потерпевших, предъявляет претензии к компании высокодоходных инвестиций, которая имела отношение к одному из бывших руководителей кооператива.
Следствие пытается связать инвестиционную компанию с кооперативом и заставить кооператив отвечать по обязательствам этой компании. Мол, и компания, и кооператив были частью некоего холдинга.
Но холдинга никогда не существовало на бумаге, да и фактически кооператив не может быть частью холдинга, так как в нем нет акционерного капитала и нет контролирующих акционеров. Это самоуправляющаяся некоммерческая организация, органы управления которой формируются на выборах, где у каждого пайщика один голос.
– Много ли в деле потерпевших?
– 147 гражданам следствие смогло присвоить статус потерпевших – хотя уже несколько месяцев твердит о 12 тыс. «пострадавших». Где эти 12 тысяч, когда будут представлены судам и широкой публике?
На самом деле пострадавших больше – более 19 тыс., но это пострадавшие от действий следствия, которое уже более года, не считаясь с решениями судов, не дает возможности приобрести квартиры пайщикам, которые перечислили на это свои средства; не дает примерно тысяче пайщиков забрать свои паевые средства из кооператива: мы успели летом расплатиться только с 216 пайщиками.
Недавно, по нашей информации, «письма счастья» от следственной группы с настоятельным предложением написать заявление в качестве потерпевших разосланы всем пайщикам кооператива: рассылали по базе, изъятой в офисе кооператива. У Совета кооператива есть информация также и о беседах членов следственной группы с пайщиками, в ходе которых им делается настоятельное предложение подать заявление в качестве потерпевших.
Следствие так усердствует потому, что статья «Мошенничество» – статья частно-публичного обвинения, и дело по ней возбуждается не иначе как по заявлениям потерпевших. Фактически следствие рассылкой писем пайщикам пытается стимулировать пайщиков участвовать в обвинении кооператива, хотя смысл частно-публичного обвинения в том, что в его основе должна лежать добрая воля граждан, подающих заявления в качестве потерпевших. Эта рассылка писем, на мой взгляд, – признание бессилия следствия.
Недавно мы начали выборочно обзванивать 147 граждан, которым следствие представило статус потерпевшего. Обнаружились люди, которые заявили нам, что заявления не писали. Так что и с этими 147 нужно предметно разбираться. Наши адвокаты требуют предоставить протоколы признания потерпевшим по каждому из потерпевших.
– Насколько мы знаем, следствие, помимо четырех лиц, более года находящихся в СИЗО, недавно арестовало еще нескольких граждан, которые, по его версии, имели отношение и к кооперативу.
– Эти граждане не являются должностными лицами кооператива, это предприниматели. Следствие пытается «гальванизировать» расследование, фактически зашедшее в тупик, за счет новых подозреваемых. Нужных показаний от прежних арестованных получить не удалось – потому появляются новые, привлекаемые в качестве обвиняемых.
Все показания, которые мы оцениваем как клеветнические, все претензии, которые не соответствуют договору – которые мы расцениваем как мошеннические, адвокатами документируются. Соответствующие вопросы будут заданы нашими адвокатами в суде при рассмотрении дел по существу, а после завершения судебного разбирательства будут поданы иски против тех, кто клеветал, и тех, кто захотел поймать рыбку в мутной воде.
– Прокомментируйте, пожалуйста, сумму ущерба, которая фигурирует в последних документах следствия: более 16 млрд рублей.
– Более 16 млрд 187 млн рублей. Откуда эта цифра? Берем упоминавшуюся бухгалтерскую экспертизу – и видим, что 16 млрд 187 млн – это сумма средств, поступивших в кооператив с момента создания: с 2014 года. Логика, видимо, следующая: следствие (подменяя суд) заявляет, что деятельность кооператива была незаконной, следовательно, все средства, которые поступили в кооператив, – ущерб.
Думаю, что 16 млрд – для того, чтобы обосновать законность ареста всех активов кооператива, которые составляют более 15 млрд рублей: более 3,8 млрд – денежные средства и более 12 млрд – недвижимость.
На последних судебных заседаниях фигурировала сумма, подтвержденная заявлениями граждан, которым следствие смогло предоставить статус потерпевших, – 115 млн рублей. Собственно, именно из-за несоответствия суммы подтвержденных претензий и объема средств на счетах суд и не продлил арест двух из трех счетов, сохранив арест только счета, на котором находятся 200 млрд рублей.
Уже после появления страшилки, где фигурируют 16 млрд, 9 марта кооператив, объединившись с более чем 360 своими пайщиками, выиграл суд апелляционной инстанции, касавшийся ареста недвижимости кооператива. Правда, дело об аресте квартир направлено на новое рассмотрение в суде первой инстанции. Надеюсь, мы добьемся снятия ареста с недвижимости – добьемся повторно, так как арест уже однажды судом снимался.
Большинство пайщиков не согласны с действиями следствия. 15 февраля в 15 городах России прошли митинги в защиту кооператива. Более двух десятков пайщиков кооператива подготовили исковые заявления к следствию – о том, что именно действиями следствия им наносится имущественный ущерб. Поддержка пайщиков позволяет нам бороться за интересы кооператива.
Парадокс ситуации с кооперативом в том, что государственные органы, деятельность которых граждане финансируют за счет налогов (органы внутренних дел, прокуратура, ЦБ и другие, которые должны защищать граждан), выступают против интересов граждан, против их волеизъявления. Наш кооператив всегда действовал в интересах граждан: помогал им решить жилищный вопрос, исправно платил налоги и при этом не обращался за помощью к государству.
Это общественно полезное начинание сейчас пытаются разрушить – за наши же налоги. Но уверен, что мы добьемся справедливости. Мы объединились, чтобы жить. И мы выживем, преодолев любые преграды.
