- Для меня стало большой неожиданностью известие об уходе Рустама, - вздыхает Сагдуллаев. - Он был невероятно энергичным, очень коммуникабельным человеком, с юмором! Настоящий трудоголик - за все хотел браться, не отказывался ни от какой работы. При этом мало знает, что Рустам был не только актером и режиссером, но и еще великолепным художником. Он у нас в Ташкенте заканчивал художественное училище. В общем, всесторонне развитым человеком был. Хотел много знать всего! Жажда жизни у него, конечно, была просто невероятная.
- Подруга артиста Мила Романиди нам сказала, что о его болезни - онкологии - знали лишь самые близкие. Он действительно почти никому не говорил?
- Никому. Для меня самого стало удивлением: как это так? Вроде здоровый такой был, везде успевал…
- Болезнь, как я понимаю, быстро прогрессировала?
- Рустам поздно обратился, на мой взгляд, к врачам. Если бы пораньше, может, все было бы по-другому.
- Он не особо следил за здоровьем?
- Конечно, он не следил так, как нужно. Он и поесть-то не успевал вовремя. Это обычное явление для киношников: ненормированный рабочий день, ненормированный прием пищи. Он же еще вдобавок особо не обращал внимания на пищу. Тот еще едок! Что есть под рукой, то и кушает.
- Вы часто общались с Рустамом?
- Конечно, мы всегда были на связи. Когда я прилетал в Москву на какие-то проекты, мы обязательно встречались, находили время, чтобы сделать плов, у кого-то встречались, шутили, вспоминали разные истории. Очень жаль, что Рустам ушел таким молодым.
- Он никогда о смерти не говорил?
- Нет, вы что! Он такой жизнелюб был. И такой человек будет говорить о смерти? Никогда в жизни! У него было много планов на будущее. Как жаль, что он не успел воплотить их в жизнь.
