Правозащитники вынуждены признать, что мигранты уже во всю диктуют в России свои правила. Шутка ли – в наших школах есть классы, где детей из бывших союзных республик, в первую очередь из Средней Азии, до 50 процентов. Русского языка некоторые дети не знают, а их родителям и невдомек, что надо лодырю дать подзатыльник и усадить за учебник. Адаптируются мигранты феноменально быстро, а вот интегрироваться в российское общество не желают принципиально.
- Среди детей с мигрантской историей от половины до трех четвертей не знают русский язык совсем. Российский закон таков, что все дети должны учиться в школе. Но как их учить, если они не говорят по-русски? – недоумевает Валерий Фадеев.
По сути такие ученики и сами не учатся, и другим не дают. Учителя вместо того, чтобы «гнать по программе», вынуждены адаптировать школьный курс под мигрантов и объяснять им русские слова на карточках с картинками. Вот и тормозится учебный процесс, а сделать ничего нельзя ни с детьми-мигрантами, ни с их родителями. Отчислять из школы за незнание русского языка нельзя по закону.
Что со всем этим делать, российское правозащитное сообщество пока не очень-то понимает. «Вопрос надо изучать, обдумывать», - пока формула решения мигрантского вопроса, озвученная Валерием Фадеевым, выглядит не особо обнадеживающей. Хотя кое-какие конкретные идеи в СПЧ уже созрели. Например, обучать детей мигрантов русскому языку на специальных курсах. Бесплатно.
- Не бесплатно! Это будет из бюджета, значит платить будем мы, - добавил в идею Фадеева ложку дегтя глава Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов.
Впрочем, позитивные идеи на этом и закончились. Дальше - только закручивание гаек. Валерий Фадеев специально оговорился: не следует такие предложения считать нарушением прав человека. Не знающие русского языка мигранты - вот настоящее нарушение прав и их самих, и всех окружающих.
Во-первых, правозащитники предложили обратить внимание на женщин-мигранток. Они, как известно, гораздо более плодовиты, чем коренные жительницы России. А получив российский паспорт, на равных с местными мамочками претендуют на маткапитал. Так вот чтобы его получить, придется выучить русский и подтвердить знания. Это одно из предложений, как стимулировать у мигрантов тягу к знаниям.
Во-вторых, учителей члены СПЧ тоже решили пожалеть.
- Есть исследования, согласно которым 20 процентов детей-мигрантов в классе – это предельный уровень без ущерба для образовательного процесса, - сообщил Валерий Фадеев. Отсюда вытекает и идея: установить квоту приема детей приезжих из других стран. Какой она будет – 20 процентов или даже меньше, будет обсуждаться дополнительно.
Но есть проблема куда серьезнее. Детей мигрантов в классе можно хотя бы пересчитать по головам. А вот сколько у нас в стране тех, кто когда-то приехал на заработки и остался насовсем, - это вообще темный лес. Статистики не знает ни одно ведомство, - рассказал Кирилл Кабанов.
- 70 процентов трудовых мигрантов не платят налоги. То есть они в серой зоне, мы не знаем, кто они, зачем приехали и чем занимаются, - отметил он.
Понятна лишь схема, по которой мигранты уже даже не просачиваются, а заплывают мощным потоком в нашу страну без какой-либо «дамбы». Сначала приезжает один труженик, привозит с собой семью. Как только семейство обустраивается на новом месте, весь аул (кишлак, хутор) получает отмашку: можно ехать. В результате целые районы городов, села и деревни в России оказываются под мягкой оккупацией мигрантов. В основном едут из Таджикистана, Киргизии и Узбекистана. Как отметили в СПЧ, эти страны – основные поставщики рабочей силы для большого бизнеса. В первую очередь – для строек.
Один из способов остановить наплыв мигрантов, озвученный правозащитниками, - установить жесткое требование к приезжим. Пусть доказывают, что смогут прокормить семью, не рассчитывая на пособия.
Но самая большая проблема даже не в том, что мигранты умело тянут деньги из бюджета, а объясняться с ними приходится карточками или «русским жестовым». Настоящая беда – этнические анклавы. Правозащитники уверяют, что эти образования – рассадник преступности, от уличных грабежей и изнасилований до терроризма и спящих диверсионных ячеек. Правоохранители о них знают, но лишний раз предпочитают не соваться. Дело не в страхе, просто всякий раз, когда полиция устраивает облаву на членов очередной диаспоры, тут же раздаются голоса от официальных представителей их государств: дескать, вы наших граждан обижаете. Что с этим делать, пока непонятно, - сетуют в СПЧ.
- Этнические анклавы создаются очень легко и быстро, а разрушить их уже невозможно. География этих процессов – вся Россия. Мы сейчас идем тем путем, который уже прошла Европа, - заключил Кирилл Кабанов.
