Летом 2025 года информпространство заметно всколыхнулось и вынесло на гребне грязноватой пены подзабытое с 2000-х годов имя некоего «гуру знакомств» Алекса Лесли (в миру Александр Кириллов), который вновь занялся наставничеством неопытных и ищущих отношений в сомнительном мире пикапа. Несколько его «учеников» нарочно прикатили в Москву, чтобы знакомиться с девушками, распускали руки и делали непристойные предложения (секс в общественном туалете, под кустом, за углом). Трое были осуждены за это, получили штрафы и сроки.
«Сообщество пикаперов» — субкультура изучающих техники и методы соблазнения женщин. Профильные форумы и тренинги учат, как знакомиться, привлекать и соблазнять, используя психологические приемы и триггеры. Так называемая «культура пикапа еще до появления соцсетей там было от 50 до 100 тысяч участников.
Летнее нашествие вагантов Лесли на Москву оказалось связано со ступенями инициации в сообществе пикаперов. Так называемый «Флешмоб женских поп» был частью задания под названием «телесная практика», в котором такому недомужчине предлагалось «преодолеть природную застенчивость», за 30 минут пощупав 25 женских ягодиц (напарник-пикапер записывает все на видео).
«Ну пощупали и пощупали. За это в тюрьму, что ли, сажать?» — вопрошают некоторые интернет-пользователи. Но критики просто не знают деталей плана, там есть и еще одно наставление. В случае протеста или возмущений даму следовало оскорбить, да как можно более грубо и смачно.
У, якобы, знатоков женских душ есть и еще более «высокие» степени посвящения, связанные с «жесткими» и не полигамными практиками и даже садизмом. На занятиях сообщества царит атмосфера культа: жесткая иерархия, кураторы, дисциплина с беспрекословным почитанием «гуру». Главный может обозвать ученика, кинуть в него что-нибудь, его авторитет непререкаем.
Психологи давно раскололи орешек «секретных техник» и таких тренингов. И полагают, что занятия по подобному «мастерству соблазнения» суть «банальная манипуляция внушаемыми людьми с неокрепшей или незрелой психикой». А клиентами подобных «курсов» становятся не только отчаявшиеся неконтактные граждане, а все больше желающие с помощью пикапа научиться приемам манипулирования, жаждущие абьюзивных отношений: давить, «строить» и контролировать.
Закономерным продолжением ягодичного флешмоба пикаперов стали судебные разбирательства в московских судах (Савеловском, Люблинском, Тверском, Черемушкинском, др.) и привлечение этих мужчин к ответственности за оскорбительные приставания к гражданам в общественном месте, сопровождающиеся нецензурной бранью, дерзкие, навязчивые и непристойные действия, а именно: хватание граждан за различные части тела (ягодицы), что образует состав мелкого хулиганства либо, в зависимости от конкретных обстоятельств содеянного, может потянуть и на уголовку.
Ученики Лесли еще легко отделались, получив административные аресты от 10 до 15 суток. А вот один из пикаперов, предлагавших интим и домогавшихся незнакомых девушек на улицах столицы, предстал перед судом по плохой 132-й статье Уголовного кодекса «Насильственные действия сексуального характера», и Тверской районный суд Москвы отправил его в колонию общего режима. Двум другим, обвиняемым по этой же статье УК, избрана мера пресечения — содержание под стражей.
При этом наказание последует, если потерпевшая не махнет рукой, не поленится обратиться в полицию, в противном случае это сойдет с рук. Например, один из горе-пикаперов, оказалось, уже совершал неоднократно подобные действия. Он и ранее, приезжая в Москву из Великого Новгорода, трогал девушек за выпуклости.
Денежный оборот мизогинии
Если отбросить морально-этическую сторону, а правовую не учитывать, смело можно утверждать: мизогиния — прибыльный непыльный бизнес.
Стоимость одной вип-программы пикапа доходит до миллиона рублей и более (за 3 месяца), а «обычного» тренинга — от 10 до 50 тысяч рублей. У крупных «школ» поток клиентов доходит до 500–1000 человек в год, а таких в России сегодня не меньше десяти. Точнее сказать сложно: многие «в подполье» и действуют полулегально.
Тем не менее идеологи пикапа не скрываются. «Психолог» Роман Винилов ведет соцсети, видеоуроки, выпускает книги. Или Дмитрий Воронин — автор книг, тренингов, видеоматериалов. Еще есть некто Максим Вердикт, «хакер онлайн-знакомств» — тоже основатель «школы». Первый же комментарий в Сети, который попался в связи с Вердиктом, в поисковике: «Это человек, который разрушил мою семью и сделал двух детей несчастными. Мой муж слушал его на протяжении месяца… хотя 7 лет жили с ним»...
А еще Филипп Богачев — еще один «гуру» пикапа, коуч, учредитель «русской школы эффективного соблазнения». «Гендерный психолог, сексолог» и лже-голландец Алекс Мэй...
И Арсен Макарьян, позднее известный как МизоГимли. Этот «специалист» тоже долго и безнаказанно оскорблял женщин, откровенно призывая бить, унижать и даже спать с несовершеннолетними. Но потом его окончательно занесло, Макарьян посягнул на темы, которые у государства подчеркнуты красным фломастером. Оскорбил память героя ВОВ Александра Матросова, материл ветеранов, «реабилитировал нацизм». За это и загремел за решетку.
В эпоху расцвета на Макарьяна были подписаны более 200 тысяч человек, разделяющих его взгляды, впитывающих шовинистические высказывания.
— Запоздалые сожаления и арест, как и факт существования этих сообществ, — следствие объективизации женщин, — говорит психолог Марьяна Разумовская. — В понятии более широком, чем только сексуальная объективизация. Наделение человека функциональностью, отождествление его с товаром, обладающим стоимостью и качеством («дорогая женщина», «пригодна-не пригодна» и пр.), приводит к восприятию без личностных особенностей и без предполагаемого чувства собственного достоинства — его нет у вещи.
Отсюда не только отзывчивость определенной аудитории на подобные термины и понятия, но и недоуменные комментарии: «потрогал — что тут такого»? Это не психопатия или порок воспитания, а другие мерки. Что касается организаторов таких курсов — за редким исключением, они поймали волну и все просчитали. Тот же Лесли по образованию математик. А еще плейбой и достигатор (в собственных глазах).
Как бы ни было, этим летом пикаперы хватили лишку. Депутатские запросы и «представления» в силовые ведомства с наказом «разобраться с домогательствами» отправили депутаты Госдумы, главы думских комитетов Яна Лантратова и Нина Останина.
Известные юристы впервые высказались о том, что помимо хулиганства и сексуализированного насилия на улицах деятельность многих руководителей подобных групп — еще и «разжигание». Если у нас нельзя оскорблять верующих или этнические группы, почему безнаказанно можно унижать женщин? Зарвавшемуся Лесли может светить до 4 лет лишения свободы и миллионные штрафы.
Сталкеры без зоны
В осеннюю сессию в Госдуме обещали рассмотреть законопроект, направленный против сталкеров. Термин образовался от английского stalking — «преследующий», «крадущийся», обозначает преследование, вызывающее у жертвы страх, тревогу или дискомфорт. Это слежка, дежурства, навязчивые рассылки, преследование в соцсетях, иногда — оскорбления и намеренная дискредитация жертвы, месть с порчей личного имущества. Некоторые «метят» свою добычу GPS-маячками и «жучками». Сталкинг может продолжаться годами, его жертвам часто не помогает даже переезд.
Вот за такие деяния агрессору предлагается выписывать штраф до 10 тысяч рублей или арест на срок до 7 суток. Если объектом преследования становится несовершеннолетний, штраф увеличивается до 20 тысяч рублей, а арест может составить до 15 суток.
Былые попытки внести в парламент закон против сталкеров не получали одобрения. Например, закон против домашнего насилия образца 2019 года, одним из авторов которого была Оксана Пушкина, тоже содержал комплекс мер против сталкеров. И не прошел через парламентское сито, потому что «статьи, предупреждающие угрозы, побои, нарушение неприкосновенности частной жизни», уже есть в нашем законодательстве.
А ведь случившаяся двумя годами раньше чудовищная история Маргариты Грачевой, которую бывший муж отвез в лес, пытал и отрубил обе кисти на руках, тоже была сталкингом. Агрессивный «бывший» долго ее преследовал, угрожал, контролировал перемещения и соцсети. А уже потом…
Широко обсуждалась история Екатерины Федоренко из Санкт-Петербурга, которую в течение 4 лет терроризировал бывший парень. Писал в соцсетях, приходил к дому, отправлял подарки с угрозами. Смена квартиры ей не помогла, как и обращения в правоохранительные органы.
Вместе с тем, как и в ситуации с пикаперами, в обществе бытует мнение, что проблема раздута. Чем могут быть опасны слишком настойчивые влюбленные или «рассеянные приват-доценты», которые дежурят у подъезда?
«Сталкинг — это не про навязчивого поклонника, а про опасность, которая может стоить другому человеку здоровья, работы, безопасности и даже жизни», — говорит депутат Госдумы Ксения Горячева, одна из авторов законопроекта против сталкеров.
В мировой юридической практике сталкерство — уголовно наказуемое преступление. Кроме слежки и навязчивого «докапывания» это киберсталкинг: взлом и мониторинг соцсетей и мессенджеров, создание фейковых аккаунтов. Обнародование личных данных жертвы и ее близких (доксинг). От адреса, места работы и доходов до обнародования интимных фото и видео. Также массовая рассылка сообщений и писем, распространение слухов среди знакомых или коллег с целью психологического давления.
А бывает «конкретная мстя» разной степени тяжести. Порча имущества: самое малое поцарапать машину или разбить окна. Ложные вызовы полиции или МЧС, доносы в органы опеки или жалобы работодателю...
Проблема сталкинга международная, наднациональная. Цифровизация, соцсети и ИИ тоже «помогли» преследователям. В Германии, например, в 2023 году зафиксировано более 23 тысяч случаев сталкинга (и показатели растут). За преследования, «серьезно нарушающие привычный образ жизни человека», там предусмотрены лишение свободы на срок до трех лет или штраф.
В США, по данным за 2022 год, около 13,5 миллиона американцев подверглись сталкингу. Здесь 78% агрессоров использовали виртуальный сталкинг, а каждый пятый грозил жертвам оружием. По федеральному закону за такое настойчивое преследование, не обязательно физическое, в Штатах можно получить до 5 лет лишения свободы и штраф в размере 250 тысяч долларов. В случае причинения телесных повреждений, травм предусмотрен тюремный срок 10–20 лет.
В 2024 году в Великобритании примерно 1,5 миллиона человек старше 16 лет стали жертвами сталкеров. Преследованиям подверглись каждая пятая женщина и один из одиннадцати мужчин. Опираясь на такие расчеты, правительство в 2020 году упростило требования к получению охранного ордера. Если преследователь не утихает и нарушает условия, ему грозит срок до 5 лет. Также в этой стране действует правило, согласно которому полиция в обязательном порядке информирует жертв сталкинга, если их преследует неизвестный. Это особенно важно в контексте цифрового сталкинга, когда преследователи используют подставные аккаунты, вымышленные имена и дипфейки.
По информации «Лаборатории Касперского», каждый седьмой россиянин (15%) когда-либо сталкивался с онлайн-сталкингом со стороны романтического партнера.
Безнаказанность преследователей, от которых страдают не только женщины, но их родственники и дети, иногда сподвигает отечественные суды на неординарные решения. Недавно в Екатеринбурге в ходе судебного заседания установили «факт преследования» и обязали сталкера выплатить 300 тысяч рублей в качестве компенсации морального вреда. Он караулил предмет страсти, «провожал», писал письма, писал имя на асфальте... этим и довел девушку до кабинета психотерапии.
Подобный судебный казус в текущем году случился в Новосибирске. Судья привлекла к ответственности бывшего сотрудника компании, который и после увольнения продолжал преследовать экс-коллегу. Уволенный счел, что девушка виновата в его карьерном неуспехе (как не вспомнить недавнее нападение с ножом на начальницу бывшего сотрудника банка в Москве, которое привело к гибели женщины).
А в Новосибирске жертва преследования со стороны бывшего сотрудника заскринила переписку с матерщиной в свой адрес и пошла в полицию. Там «умысла на иные деяния» не нашли и заявление не приняли. В прокуратуре, куда обратилась потерпевшая, этот отказ отменили и провели досудебную проверку. Мировой суд назначил злоумышленнику штраф — три тысячи рублей.
В начале материала «МК» приводится статистка о почти половине женских смертей от домашнего насилия. Такой прирост объясняют не столько увеличением действительного количества таких проявлений, сколько «техническими причинами». Дескать, в полиции стали тщательнее заполнять карточки учета сведений. Или просто начали заполнять графу «отношения с потерпевшим».
Преступление без наказания
Сегодня маносфера в Сети объединяет очень разные сообщества, каналы, сайты и другие мужские ресурсы, через которые красной нитью проходит критика современных гендерных отношений и традиционных ценностей. Риторика совпадает: рассуждения про «пригодных и непригодных», «ликвидных» или нет женщинах, ленивых женах, которые «не могут две кнопки нажать», ненужных детях и домашних заботах («бабья хоботня»). О том, что женщин «низводить и курощать», загнать под лавку, лишить права на работу, собственность и образование. И другие не менее радикальные предложения.
Согласно независимым оценкам, активное ядро «мужского движения» и прочих в России насчитывает от 10 до 50 тысяч человек, а тех, кто пассивно им симпатизирует, ощутимо больше. По данным опросов, до 20–30% молодых мужчин в России могут разделять отдельные взгляды маносферы, хотя и не относят себя к такому движению.
— Не секрет, что все подобные «движения» и «пути» зародились в англоязычном сегменте Интернета, — говорит социальный психолог Валерий Раушинский. — Пикаперы, мужские активисты или инцелы (недобровольный целибат. — Прим. «МК»), все на рубеже 2000-х, в США и Канаде, в основном. Но я не могу понять, почему их не приравнивают к вредоносной «повестке»? В России не было и нет радикальных женских движений, как где-то еще, но их осуждают. Но почему никто не осуждает этот сегмент Интернета? И думают, что это какие-то потешные правые консерваторы, чудики-инцелы, «бобыли были всегда». Тех мужчин, которые открыто пропагандируют жизнь «соло», идеологию «ни ногой в проклятый ЗАГС», никто не видит? Неужели в правительстве и парламенте не осведомлены, что для деторождения нужны двое — женщина и мужчина? Не знаю, нужно ли это напоминать, но на всякий случай напомню. Юридическая система защищает женщин, детей, стариков не только из гуманитарных соображений. Закон, в принципе, защищает тех, кто слабее, уязвимее, от тех, кто сильнее. И правовую защиту не подменяет самосуд.
В той же истории про пикаперов некоторые писали: «позовите отца/брата, пусть врежут». Но это же значит подвести под статью отца или брата? А если нет родственников, сама жертва еще ответит за самооборону. Сколько еще трагедий нужно, чтобы принцип «когда убьют, тогда и приходите» перестал быть рабочим?
