Почему благополучные с виду подростки из нормальных семей берут в руки оружие и идут на массовые убийства? До каких пор надежды на работающие меры безопасности в школах будут разбиваться о выключенные рамки металлоискателей? И можно ли остановить зло еще на этапе опубликованного в соцсетях манифеста?
Об этом «МК» поговорил с членом Общественного совета при МВД России, президентом Фонда «Поиск пропавших детей» Дмитрием Второвым и аналитиком по безопасности, антитеррору и молодёжной политике Станиславом Веселовым.
«Время было упущено»
- Всякий раз, когда происходит трагедия в школах, начинаются одни и те же выкрики: давайте запретим то, давайте запретим это, огородим школы чуть ли не колючей проволокой, посадим вместо ЧОПовцев вооружённых сотрудников Росгвардии и так далее. Но проходит немножко времени, и оказывается, что даже рамки металлоискателей в школе были выключены. Почему меры безопасности не работают?
С.В.: Безусловно, нужны профессионалы. Часто причина трагедии - банальная халатность, недоработка представителей структур образования. И в первую очередь нужно сделать акцент на совокупности работы: семья, школа, работа психологов и так далее. Всё исходит всегда из семьи, я подчёркиваю.
- Какие проблемы остаются в сфере безопасности школ?
С.В.: Не хватает финансирования. Если финансирования на охрану детских учреждений, школьных образовательных учреждений приходит достаточное количество, то, к сожалению, деньги не доходят туда, куда они должны доходить. Мы, к сожалению, здесь не исключаем и коррупционную составляющую. Еще одна проблема — возраст охранников. Зачастую это бабушки лет 60. Именно такой возраст на сегодняшний день дежурит в школах. И, безусловно, график у них напряжённый — это вахтовый график. Заработная плата сотрудников охраны стала желать лучшего, это тоже важно отметить.
В результате сотрудники охраны расслабляются, а вахты у них могут идти по определённому графику, до нескольких месяцев. Но главное - должна чётко и грамотно проверяться как минимум два раза в сутки кнопка тревожной сигнализации. Кнопка должна дублироваться в кабинете директора школы либо у заместителя по безопасности, который должен курировать эти вопросы во взаимодействии с прокуратурой, Росгвардией. Прибытие наряда Росгвардии должно быть по регламенту: максимум 5–8 минут по тревоге.
Также важна работа систем видеонаблюдения. На сегодняшний день в определённых школах есть слепые зоны. Нет камер в коридорах, в туалетах. Хотя бы в предбаннике туалета камера быть должна. В данной трагедии время было упущено: прошло 5, а то и 10 минут, пока подросток-убийца находился в туалете.
- Как обстоят дела со школьными психологами?
Д.В.: Мы должны понимать - если мы говорим о психологах, о работе в школе, это всегда вопрос компетенции. Если мы с вами сейчас просто наполним школы психологами, это не решит вопрос. Почему? Да по той причине, что у психологов нет достаточно компетенций по выявлению таких детей. Мы можем сколько угодно говорить на эту тему и рассуждать о том, что солнце у нас жёлтое и ярко светит, что небо голубое. Всё это не решает никаким образом проблемы. Констатация факта того, что мы имеем, не приносит никаких результатов по целому ряду причин.
«Пустая болтовня»
- Что это за причины?
Д.В.: Давайте начнём с самого начала. Что касается повышения зарплаты охранникам: если сейчас повысится оплата охранникам, то, соответственно, все оставшиеся сотрудники полиции перейдут в охранники. Почему? Потому что у них низкая заработная плата. Поэтому это вопрос комплексной безопасности, это не только вопрос безопасности школ, а безопасности в целом. В стране необходимо повышать уровень безопасности, начиная с повышения зарплат тем, кто отвечает за это, то есть повышать уровень заработных плат полиции. Следовательно, подтянутся заработные платы охранников. Иначе это просто пустая болтовня.
Теперь о вопросе компетенций психологов и охранников — это приблизительно равноценные вещи в плане того, что ни те, ни другие не обладают необходимым уровнем знаний. Когда мы смотрим кадры из школы, мы видим, что этот подросток двигается, за ним идёт один охранник, который начинает с ним разговаривать, вступает диалог.
- Да, охранник почему-то шел за ним. Это неправильно?
Д.В.: Охранник говорит: «Убери нож». Мальчик начинает двигаться на него, охранник от него не отходит назад — это нарушение протокола безопасности. На тебя двигается вооружённый человек, у тебя в руках нет ничего. Что ты должен делать? Отходить назад. Конечно, всегда должно присутствовать второе лицо — второй охранник, который должен контролировать ситуацию, потому что, когда он брызнул в лицо охраннику, тот уже ничего не мог сделать. Охранник получил удар и выведен из строя. Он уже никого спасти не может.
- Возможно, следует разрешить охранникам ношение оружия?
Д.В.: В американских школах, где присутствовали вооружённые охранники, ещё раз подчеркну — вооружённые оружием охранники, - в сорока таких школах происходила непосредственно стрельба. О чём это говорит? О том, что даже вооружённый охранник не может противостоять. В Соединённых Штатах только единственный случай на всё множество случаев в школах, когда охранник применил оружие и остановил злодея. Только лишь один случай - все остальные не могли ничего сделать, не успевали.
Мы должны с вами понимать, что когда такие подростки совершают преступление, это спланированный акт. Если у вас будет стоять на каждом углу видеокамера, будут вооружённые охранники, будут металлодетекторы, детей будут обыскивать, он все равно найдёт способ, как это сделать. Мы видим, что грабят даже самые охраняемые банки, совершаются покушения на самых охраняемых лиц.
«Беги, предупреждай, прячься»
- Даже на Дональда Трампа было совершено покушение, это правда. Так что же получается — никакие меры безопасности не действуют?
Д.В.: Зарубежный опыт развивает различные технологии, которые позволяют реагировать на раннем этапе. В частности, видеокамеры не просто существуют, они подключены к интеллектуальной системе распознавания оружия. Существуют системы, которые устанавливаются непосредственно в школе и реагируют на звук, то есть на повышение уровня агрессии. Но и здесь бывают проблемы. В одной из школ был зарегистрирован случай срабатывания тревоги, когда ребёнок достал флейту. А у одного даже чипсы система распознала как оружие.
Эти системы не панацея. К проблеме надо подходить комплексно, и начинать нужно с повышения уровня компетенции внутри школы. Дети стояли, когда на них шел подросток с оружием. Все говорили: «У него нож». Но никто не побежал. Это низкий уровень реакции, потому что не проводится достаточно работы. Увидел оружие, увидел пистолет — беги, предупреждай других, прячься.
- Нужно ли обучать детей, как себя вести в таких ситуациях?
Д.В.: Обязательно, с каждым классом, с каждым педагогом отрабатывать это многократно. Был случай, когда в одной из школ за рубежом за 40 секунд среагировали внутри школы — не скорая помощь приехала быстро, а сами учителя среагировали за 40 секунд с появления человека с оружием. Все дети были спрятаны и забаррикадированы, двери закрыты. Он произвёл свыше 100 выстрелов в школе, но был ранен только один ученик, легко ранен, все остальные не пострадали.
Это быстрая реакция. Школа всегда отрабатывала эти методики. Вот это нам необходимо. Это реальность нашего времени. А вторая история — это предупреждение, и она самая главная: необходимо предупредить. Ведь мы должны с вами понимать, что мальчик не рос в какой-то среде, где не было никого. Он наверняка делился со своими одноклассниками. Наверняка были разговоры, я думаю, в семье. Восприятие таких вещей, как национализм, нетерпимость к другим, не возникает внезапно за один день и за неделю. Это длительное воспитание, взращивание внутри себя. Значит были свидетели, но никто об этом не сказал или недостаточно забил тревогу.
«Слово, несущее смерть»
- В 2024 году в США было проведено исследование телеграм-пространства на предмет каналов и чатов, посвященных экстремизму, неонацизму, террористическим организациям и деструктивным культам. Результаты ошеломительные: это гигантская сеть, которая получила неофициальное название «террорграм». В каждом из таких каналов сотни, тысячи подписчиков. Как уберечь ребенка от влияния такого контента?
С.В.: Здесь не нужны какие-то подпольные кружки, достаточно просто включить телевизор, интернет, посмотреть, что таким контентом, собственно говоря, всё это наполнено. То же самое наши кинематографические фильмы. Они точно так же очень часто волей-неволей фактически демонстрируют определённый уровень, повышают уровень агрессии. Когда, может быть, даже бьют злодея, но этого злодея бьют так, чтобы было с кровью, чтобы это было какое-то жуткое насилие, и ребёнок это смотрит.
Мы можем сколько угодно вывешивать маркеры 12+, 16+, 18+, но мы прекрасно понимаем, что ребёнок найдёт способ этот материал достать его посмотреть. В том числе и компьютерные игры — это тоже важно отметить, потому что дети проводят в интернете чуть ли не круглые сутки, отсюда и агрессия. Иногда дети просто путают, где они - в игре, в реальности, - и, к сожалению, срываются на близких.
Д.В.: Не соглашусь. Все последние психологические и психиатрические исследования показывают, что компьютерные игры, наоборот, понижают уровень агрессии, потому что это определённая сублимация. Но если мы имеем дело непосредственно с историей планирования массового убийства, то мы имеем и какие-то её проявления. Ребёнок начинает говорить, он начинает изображать, брать на себя определённую социальную роль. «Я пойду всех зарежу», «Вообще всех надо перерезать», — казалось бы, простые фразы, но что за ними стоит?
За ними стоит очень многое. Мы должны понимать, что любые маркеры, связанные с агрессией, с насилием, — это то, на что необходимо реагировать, это не бытовое выражение «Я тебя убью», — нет, это тот звонок, когда надо реагировать. С учетом вызовов нового времени, новых информационных потоков, в которых мы пребываем, необходимо менять наше отношение к словам.
Не просто брошенное слово, не просто выкинутая фраза, а слово, на которое необходимо среагировать, по которому необходимо принять меры, привлечь этого человека. Если ребёнок говорит о том, что он кого-то убьёт, это уже должно быть основанием для того, чтобы его пригласить в отдел по делам несовершеннолетних и непосредственно там с ним провести беседу, обратить внимание психолога, чтобы он провел необходимые тесты и выяснил, действительно ли это была игра и шутка, или же за этим что-то стоит более серьёзное. Надо серьёзно относиться к любому сказанному слову, особенно если это слово несёт за собой смерть.
