Обвиняемый в организации убийства Анны Политковской убоповец Сергей Хаджикурбанов до момента совершения преступления ни разу не связывался по телефону с теми, кого следствие обвиняет в пособничестве и исполнении убийства журналистки. Эти сенсационные сведения озвучила на заседании суда в понедельник защита Хаджикурбанова. Однако выяснилось, что он мог иметь интерес к работе СМИ и, возможно, хотел внедриться в журналистское сообщество.
Адвокат Хаджикурбанова Андрей Литвин продемонстрировал присяжным детализации телефонных переговоров своего подзащитного начиная с сентября 2006 года по июль 2007-го. Выяснилось, что Хаджикурбанов за весь этот период только дважды звонил Джабраилу Махмудову — в декабре 2006 года и в марте 2007–го (убийство Анны Политковской произошло 7 октября 2006 года). Вблизи места преступления (на Лесной улице) сотовые вышки фиксировали нахождение Хаджикурбанова лишь один раз — 22 сентября. Хаджикурбанов объяснил, что в этот день он освобождался из Бутырки (он отбывал срок за превышение должностных полномочий).
В день убийства сотовые станции фиксировали Хаджикурбанова в Красногорском районе, где, как он объяснил, он был на дне рождения своей матери. При этом ни одного соединения ни с одним сотовым номером Рустама Махмудова (обвиняется в исполнении убийства, находится в розыске) за весь период следствие не обнаружило.
Как объяснил адвокат, обвинение Хаджикурбанова в организации убийства строится только на показаниях свидетеля Павлюченко (внештатный сотрудник силовых ведомств, уже выступал в суде, следствием был засекречен). Именно Павлюченко показал, что Хаджикурбанов после освобождения дважды приезжал к нему и сначала рассказал, что предстоит “поработать по СМИ”, а потом якобы предложил слежку за Политковской.
Хаджикурбанов же пояснил, что у Павлюченко была причина оговорить его, поскольку тот в свое время оставил у себя $25 тысяч, которые передал Шамиль Бураев (бывший глава Ачхой-Мартановского района Чечни) для семьи Хаджикурбанова, пока сам Хаджикурбанов сидел в тюрьме. Позже на Павлюченко “наезжали”, и эти деньги были возвращены Бураеву.
— О журналистике вы говорили с Павлюченко? — спросили Хаджикурбанова.
— Возможно, но не о Политковской, — ответил подсудимый.
Он пояснил, что после освобождения из заключения уволился из органов и решил устроиться на работу журналистом. Адвокаты в подтверждение его слов продемонстрировали членский билет Союза журналистов на его имя. А Хаджикурбанов утверждал, что успел поработать “в одной нашумевшей политической газете” и у него даже был ряд публикаций, но печатался он “не под своим именем”.
Правда, в какой именно газете Хаджикурбанов работал, он отказался ответить перед присяжными. Но обещал потерпевшим рассказать, “если это интересно, в приватной беседе”.
