Режопера и оперная режиссура
Эта старая тема продолжает оставаться острым углом, о который бьются все режиссеры, замахивающиеся на оперную партитуру. Особенно те, кто влетел в оперу из лона драматического театра. В этом сезоне к опере приложились мастера драматической режиссуры Римас Туминас и Сергей Женовач, а также молодой, но весьма уверенно входящий в обойму востребованных постановщиков Тимофей Кулябин. Все они реализовали свои амбиции в Большом театре с разными результатами. Туминас представил довольно сильную «Катерину Измайлову», Кулябин – предсказуемо поверхностного «Дона Паскуале», а Женовач – крайне неудачную «Иоланту». Общей тенденцией остается одно: драматические режиссеры, часто элементарно не знающие нотной грамоты и не имеющие никакой подготовки в области истории музыки и других крайне занятных музыкальных дисциплин, рвутся в оперу с неодолимой силой. Их манит международное признание и высокие гонорары, но далеко не всем удается справиться с материалом при помощи общей культуры, интуиции и любви к музыке. Если она есть.
Параллельно с не ослабляющейся «драматической» экспансией в музыкальный театр пришла целая команда молодых профессионалов – режиссеров с солидным музыкальным бэкграундом и профильным образованием. Многие из них заявили о себе на конкурсе «Нано-опера». Они активно работают в провинции, в Санкт-Петербурге, кое-кто уже засветился в Москве, кто-то уже успел получить театральные награды: Алексей Франдетти, Филипп Разенков, Дмитрий Белянушкин, Екатерина Василева, Денис Азаров. Есть надежда, что они смогут обеспечить профессиональную альтернативу дилетантским вылазкам своих драматических коллег и личным примером доказать, казалось бы, очевидную, но упорно опровергаемую истину: есть такая профессия – оперы ставить.
Авангард присел в низком старте
В нынешнем сезоне несколько расслабились представители так называемого «музыкального авангарда». Похоже их мощные залпы в предыдущие годы иссушили запасы творческого энтузиазма. Лишь одно более или менее заметное явление в этом сезоне оказалось в поле зрения любителей того, что почему-то именуется «авангардизмом», хотя, на самом деле, представляет собой набор устаревших приемов 100-летней давности – коллективное сочинение «В чаще», изобретенное (не забыты слова композитора Керосинова из классического киношедевра «Антон Иванович сердится», «музыку не сочиняют, а изобретают») группой композиторов под патронажем Сергея Невского и сыгранное в Центре Мейерхольда. Впрочем, и этот цветок завял, не успев расцвести: спектакль сыграли пару-тройку раз и как-то перестали. Видать, как иногда пишет система в компьютере, «что-то пошло не так».
Самый ожидаемый спектакль
После почти 40-летнего ожидания опера Эдуарда Артемьева «Преступление и наказание» получила, наконец, сценическое воплощение в театре Мюзикла Михаила Швыдкого. Работала над спектаклем та же самая команда которая в конце 70-х его задумывала: кроме великого композитора Эдуарда Артемьева - режиссер Андрей Кончаловский, драматурги Юрий Ряшенцев и Марк Розовский. Только вот конечный продукт оказался совершенно иным. Не случайно имя композитора в афише передвинулось с титульного авторского места на скромное - где-то там внизу под названием. Полноправным автором спектакля стал Андрей Кончаловский, радикально переписавший историю Родиона Раскольникова, перенеся ее в 90-е годы прошлого века. Для создания мощного и эффектного зрелища это оказалось благодатным приемом: перевернутый горящий бентли, настоящий автозак, беснующаяся толпа, летающий топор, фантастическая конструкция, достоверно изображающая лошадь. Плюс к тому современная хореография и жесткая рок-аранжировка. И хотя знатоки оригинальной, так и не реализовавшейся партитуры впадают в некоторую оторопь, надо признать: 37 лет мы ждали не зря.
Сверхновая звезда
Не часто культурные события, происходящие в провинции, попадают на страницы высокомерной столичной прессы. Правда, это не относится к проектам, которыми занимается Теодор Курентзис: щедро обласканный одной группой критиков и поругиваемый другой, этот все еще молодой дирижер остается главным ньюсмейкером в своей профессии. Не считая Гергиева, разумеется. Так сказать, "первый после бога"....В этом году Курентзис вновь создал художественное событие, представив на сцене Пермской оперы новую версию вердиевской "Травиаты" в постановке Роберта Уилсона. Своеобразное режиссерское решение - типично уилсоновское, абсолютно формальное и универсальное, без труда применяемое к любой оперной партитуре, - стало красивой дизайнерской рамкой для исключительного музыкального исполнения. Эпитеты типа "совершенное", "безупречное", "вдохновенное" можно адресовать всем участникам спектакля - самому маэстро Курентзису, его оркестру musicAeterna, некоторым солистам, хору. Но даже на фоне столь гармоничного ансамбля невозможно не выделить новую - сверхновую - звезду. Сопрано Надежда Павлова спела наполненную искренним и сильным чувством партию Виолетты, невероятно органично вписав ее в сложный механистичный режиссерский рисунок. Для этого мало прекрасного голоса, отличной вокальной техники, актерского таланта и мастерства, хотя все это у Надежды Павловой есть в избытке. Здесь нужна была работа недюжинного интеллекта, который вообще-то редкость, а на оперной сцене и подавно. Жизнь показывает, что именно интеллект и глубина личности нередко становятся той основой, которая позволяет вырасти истинным мировым оперным звездам. У Надежды Павловой, похоже, есть все шансы оказаться среди них.
