Никому-то, мол, мы не нужны. Михаил Веллер: “Сектор переводной литературы в англоязычном издательском мире составляет 3%. Из них маленький сегмент занимает русская литература. Строго говоря, англичане знают двух русских писателей — Солженицына и Радзинского, который написал про расстрел Николая II. Победные реляции — “русская литература под звуки фанфар” — не соответствуют действительности”.
Прозаик Ольга Славникова подтвердила печальные ощущения: “Немного обидно. Чувствуешь себя недооцененным, неузнанным, ощущаешь вакуум. Писатели у нас замечательные, но англоязычный рынок малоподвижен”. Кстати, Ольга — “мама” премии “Дебют” — напомнила о молодых писателях. “Смешно говорить о мемуарах 20-летних, но это бывает очень интересно. Человек в 20 лет никогда не напишет то, что в 30 — человек сам себя забывает”. Их еще не знают в России, но Лондону они уже представлены: Игорь Савельев из Уфы, Павел Костин из Калининграда, Андрей Кузечкин из Нижнего Новгорода.
В общении с английской публикой писателям помогали вежливость и юмор. Молодому писателю Михаилу Елизарову (премия “Букер”-2008) вообще не понравился местный зритель: “Передо мной сидят люди, доверху набитые этикетом, чопорностью, не готовые к честному разговору. Они пришли, чтобы обменяться условностями и любезностями. Мне такой формат неинтересен. Я больше дорожу своей русской аудиторией”.
А Лев Данилкин, Павел Басинский и Захар Прилепин, разговаривая с англичанами о жанре биографии, вдоволь их насмешили. Захар заявил, что осталось только, чтобы Путин написал биографию Медведева, а Медведев — Путина. А Лев Данилкин обрисовал “МК” свою точку зрения:
— Русская литература в мире пребывает в изоляции, ее мало переводят, не дают премий. Благодаря этому в России пишут оригинальные тексты, а не про глобальное потепление или варианты “Гарри Поттера”. Чтобы выступить на международной арене, нужен интернациональный хит. Благодаря обделенному состоянию в русской литературе происходят удивительные вещи. Как “Затерянный мир” — там никто не бывал, и там сохранились динозавры.
Но “МК” нашел на ярмарке “незаметного героя”, один из “переходников” из нашего затерянного мира в их, европейский. Эндрю Бромфилд — блестящий переводчик, представлял на ярмарке Акунина: “Как переводчик я всеядный: от вампирских романов до Пелевина, Акунина, Иличевского… Кроме того, что мне лично нравится. Например, “День опричника” Сорокина — не смог убедить английских издателей, что это хорошая книга. И она вышла в Америке в другом переводе. Сорокин сумел передать некоторые стороны развития России на данном этапе в иносказании, в образах… Интересных писателей много. Но английская публика получает только те книги, которые решил опубликовать издатель”.
Даже замруководителя Агентства по печати Владимир Григорьев подтвердил “МК” мысль о плачевном положении русской литературы за рубежом. В 2012 году Россия — почетный гость на Нью-Йоркской книжной выставке в надежде на улучшение ситуации.
Между делом писатели рассказали “МК” о планах. Захар Прилепин недавно закончил повесть “Черная обезьяна”. Павел Басинский занимается биографией Иоанна Кронштадтского. Дина Рубина записала аудиокнигу по стихам Ренаты Мухи. Лауреат “Букера”-2009 Елена Чижова готовится в августе издать роман “о 90-х, о перестройке, о становлении бизнеса, о том, как менялось советское сознание под напором новой реальности, о том, как смещались наши моральные представления, наше понимание долга, чести”. У Владимира Маканина в августе-сентябре выйдет роман “Две сестры и Кандинский”.
— Обособленность англоязычного мира в том, что они живут, как бы не обращая внимания на других, — рассказал Владимир Маканин “МК”. — Они не должны так замыкаться в себе, иначе их широта превратится в снобизм. Да, не так уж мы им и нужны! У меня во Франции вышло 16 книг, в Германии около 20, а в англоязычном мире 3, с переизданием 4. Нельзя быть недовольным, но им самим рано или поздно захочется оживить кровь. Другое дело — вопрос полноты представления русской литературы. Западные издатели могут сказать: решите этот вопрос, и мы отразим вашу полноту, чего же нам ковыряться в вашем добре. А у нас еще несложившаяся, социально неустоявшаяся жизнь. И мы бережем наши литературные традиции куда круче англичан. У нас гораздо больше писателей, которые ни на йоту не сдвинулись от эстетики Тургенева и Толстого. Топчут традиции сколько угодно, а проза все равно такая, а не другая. Мы как крестьянин, который не умеет торговать, потому что его 70 лет советской власти били по рукам, и он разучился протягивать руку. Я был поражен, что мой роман “Асан” наделал столько шуму. Западные люди говорят: рынок — это война. Я перефразировал: война — это рынок. Это всех так взбесило!
