Франческа Замбелла ставит в Большом театре уже третий спектакль. Начала с «Турандот», затем был «Огненный ангел». В обоих случаях режиссера подвела усмотренная ею политическая подоплека этих сюжетов. Поэтому в «Турандот» появился Китай времен культурной революции, а в прокофьевской опере — «молодая советская республика». К счастью, вердиевская «Травиата» не содержит ни малейших провокаций к подобным прочтениям. И Замбелла, покорно подчинившись партитуре и либретто, сделала спектакль про то, про что его написали авторы. Возможно, любителям радикальной режиссуры ее работа покажется недостаточно «авторской» и выразительной, но это не так: режиссерское решение работает на музыку. И за это ему (решению) большое человеческое спасибо. Конечно, есть некоторый перебор в желании Замбеллы буквально иллюстрировать сюжет. Вполне можно было бы обойтись без появления на заднем плане невинной дочери Жермона с книжкой или умирающих чахоточных дев в увертюре. Но и с ними тоже неплохо.
Очень красива и изобретательна сценография Питера Джона Дэвиссона — декорации меняются в каждой сцене, что в последнее время стало редкостью. Элегантны костюмы Тани Маккаллин, которые несколько сдвигают эпоху действия оперы к концу ХIX века. Но платье Виолетты во второй картине второго акта традиционно красное. И это тоже очень правильно. Во втором акте зрителей радуют живые белые голуби в роскошной клетке, две породистые собачки и даже настоящая лошадь, впряженная в карету, на которой Виолетта уезжает в Париж. Цветут маки, с огромного дерева облетают листья (специально уточнила — маки действительно могут цвести до заморозков). В последнем акте за окнами валит снег.
Главную партию в премьерном спектакле спела Венера Гимадиева, в последний момент заменившая заявленную в программке Альбину Шагимуратову. Спела хорошо. И сыграла хорошо — реально заставила пролить слезы над судьбой «погибшего, но милого создания». Достойный ансамбль с ней составил Василий Ладюк в партии Жоржа Жермона. Их дуэт во втором акте по-настоящему «зацепил». Впрочем, не дуэт, а ансамбль с оркестром под управлением маэстро Кампеллоне, взявшегося за партитуру Верди с гораздо большим энтузиазмом, чем режиссер. Он предлагал неожиданные темпы, с которыми певцы, правда, не всегда справлялись, небанальные рубато и интересные динамические контрасты. Получилось не все, но то, что получилось, — убедило.
Несколько слабым звеном оказался Алексей Долгов в партии Альфреда. Замбелла представила его незрелым горячим пареньком, слишком молодым и инфантильным, чтобы принимать самостоятельные решения. Возможно, она шла вслед за певческой индивидуальностью Долгова, которой не хватает мужественного лиризма. В общем, как говорили в старом советском фильме, Альфред оказался «не орел». Что удвоило сочувствие к главной героине. Довольно средне выглядели и звучали второстепенные персонажи. Не обошлось и без легкого китча. В сцене бала у Флоры цыганский танец был решен в традициях канкана, проявившегося не только в движениях, но и в сопутствующих выкриках и визгах. А между картинами опускался занавес с изображением женских глаз с длинными ресницами, которые вполне могли бы рекламировать какую-нибудь тушь. Впрочем, все это мелочи. Спектакль получился интересным, трогательным и, самое главное, не разрушающим авторский замысел. По нынешним временам — чудеса...
