Высотка на высоте

Университетов нынче в Москве пруд пруди. Технические, гуманитарные, открытые... Но только один из них может позволить себе роскошь называться в обиходе просто “университет”. И всем все ясно. А символом этого вуза является, его главный корпус. Спросите на улице: “Как проехать к университету?” — и вам укажут путь к высотке на Воробьевых горах. 1 сентября исполняется 50 лет со дня ее открытия.Это здание стало одной из главных достопримечательностей столицы. Однако некоторые эпизоды, связанные с ее строительством, до сих пор остаются “в тени истории”.

Вместо “университета на Ленгорах” — “университет во Внукове”. Звучит очень непривычно. А ведь могло случиться так, что главный корпус главного вуза страны оказался бы под боком у нынешнего столичного аэропорта.

В 1948 году сотрудники отдела ЦК партии, курировавшего науку, получили из Кремля задание: проработать вопрос о постройке нового здания для МГУ. Докладную записку “партийцы” подготовили совместно с ректором университета академиком А.Н.Несмеяновым. Ими было предложено возвести для “храма советской науки” высотку.

Из ЦК бумаги перекочевали к московским властям. Вскоре Несмеянова и представителя “научного” отдела ЦК пригласили в горком партии: “Ваша идея нереальна. Для высотки нужно слишком много лифтов. Поэтому здание должно быть не выше, чем в 4 этажа. Ну а что касается места его расположения... Поедем, посмотрите...” И столичные чиновники отвезли визитеров в район подмосковной деревушки Внуково (аэропорта здесь еще и в помине не было). Машины остановились у края огромного пустого поля. “Вот здесь мы и предлагаем строить новый корпус МГУ! А других вариантов нет!”

Поторопились “отцы города” со столь категоричным заявлением. Ведь их оппонентом выступил сам Иосиф Виссарионович! Через несколько дней у Сталина состоялось специальное совещание по “университетскому вопросу”, и генералиссимус объявил свое решение: возвести для МГУ здание высотой не меньше 20 этажей “на макушке” Ленинских гор — чтоб издалека было видно. “...И чтобы предусмотрели каждому студенту отдельную комнату в общежитии! — добавил великий вождь и уточнил у Несмеянова: — Сколько предполагается у вас учащихся? Шесть тысяч? Значит, должно быть шесть тысяч комнат!” Тут в разговор вмешался Молотов: “Товарищ Сталин, студенты ведь народ компанейский. Скучно им будет жить поодиночке. Пусть хоть по двое селятся!” — “Хорошо, оставляем три тысячи комнат!”

Проект нового здания университета готовил известный советский архитектор Борис Иофан (тот самый, который придумал супернебоскреб Дворца Советов). Однако за несколько дней до утверждения “в верхах” всех чертежей маститого зодчего от этой работы отстранили. Создание самой грандиозной из сталинских высоток было поручено группе архитекторов, возглавляемой Л.В.Рудневым.

Причиной столь неожиданной “рокировки” считают неуступчивость Иофана. Он собирался ставить главный корпус прямо над обрывом Ленинских гор. Это в точности соответствовало пожеланиям “отца народов”. Но к осени 1948-го ученые-специалисты сумели убедить генсека, что такое расположение огромного сооружения чревато катастрофой: район опасен с точки зрения возникновения оползней, и новый университет попросту рухнет в реку! Сталин согласился с необходимостью переноса главного корпуса МГУ подальше от кромки Ленгор, а вот Иофана такой вариант совершенно не устраивал. Возражать “лучшему другу и учителю советских архитекторов”? —Немедленно в отставку!

Лев Руднев перенес здание на 800 метров в глубь территории, а на месте облюбованной Иофаном “поляны” создал смотровую площадку.

Некоторая “закавыка” получилась у зодчих с верхушкой будущего “храма науки”. В первоначальном эскизном варианте предполагалось увенчать высотку скульптурой внушительных размеров. Персонаж на листах ватмана был изображен абстрактный — фигура человека с задранной к небу головой и широко раскинутыми в стороны руками (видимо, такая поза должна символизировать тягу к знаниям). Хотя архитекторы, показывая чертежы Сталину, намекнули, что скульптура может получить портретное сходство с вождем. Однако Иосиф Виссарионович распорядился соорудить вместо статуи шпиль, чтобы здание МГУ было таким же “востроносым”, как и остальные шесть высоток, строящихся в столице.

Торжественная церемония закладки первого камня высотного здания МГУ состоялась ровно за 12 лет до полета Гагарина, 12 апреля 1949 года.

В репортажах с ударной стройки на Ленинских горах сообщалось, что высотку возводят 3000 комсомольцев-стахановцев. Однако в действительности здесь работало гораздо больше народа. Специально “под университет” в конце 1948 года в МВД был подготовлен приказ об условно-досрочном освобождении из лагерей нескольких тысяч заключенных, имевших строительные специальности. Этим счастливчикам предстояло “мотать” остаток срока на сооружении МГУ (жили в бараках, питались баландой, но ходили без конвоя).

Появились на Ленинских горах и “стопроцентные” зэки. В системе ГУЛАГа существовало “Строительство-560”, преобразованное в 1952-м в Управление ИТЛ Особого района (так называемый “Стройлаг”), контингент которого занимался сооружением университетской высотки. Начальником этого “гулаговского острова” был сперва полковник Хархардин, а после него — полковник Смирнов и майор Архангельский. Курировал стройку лично генерал Комаровский, начальник Главного управления лагерей промышленного строительства. Численность заключенных в “Стройлаге” достигала 14290 человек (практически все они сидели по “бытовым” статьям, “политических” везти в Москву побоялись). Зону со сторожевыми вышками и колючей проволокой построили в нескольких километрах от “объекта”, рядом с деревней Раменки (район нынешнего Мичуринского проспекта).

Когда возведение высотного здания подходило к концу, эмвэдэшники решили “максимально приблизить места проживания и работы заключенных”. Новый лагерный пункт был оборудован прямо на верхотуре — на 24-м и 25-м этажах строящейся башни. Такое “ноу-хау” позволяло сэкономить и на охране: не надо ни сторожевых вышек, ни “колючки” — все равно зэкам деваться некуда!

Как оказалось, церберы недооценили свой подшефный контингент. Нашелся среди узников умелец, который летом 1952 года соорудил из фанеры и проволоки некое подобие дельтаплана и... Дальнейшие события молва трактует по-разному. По одной версии, Икар сумел перелететь на другой берег Москвы-реки и благополучно скрылся. По другой — его еще в воздухе расстреляли вохровцы. Есть вариант с полнейшим хеппи-эндом: якобы “летуна” уже на земле схватили чекисты, но, когда о его поступке стало известно Сталину, тот лично велел отважного изобретателя отпустить... Возможно даже, что крылатых беглецов было двое. По крайней мере так утверждал вольнонаемный строитель высотки, который сам видел двух людей, планирующих с башни на самодельных крыльях. Одного из них подстрелили, а второй улетел в сторону Лужников.

С уникальной “высотной лагзоной” на МГУ связана еще одна необычная история. Это происшествие даже считали тогда попыткой покушения на вождя народов. В один прекрасный день бдительная охрана, проверяя территорию “ближней дачи” Сталина в Кунцеве, вдруг обнаружила на дорожке винтовочную пулю. Кто стрелял? Когда?.. Переполох был серьезный. Провели баллистическую экспертизу и выяснили, что злополучная пуля прилетела... со строящегося университета. В ходе дальнейшего расследования стала ясна картина произошедшего. При очередной смене караула, сторожившего заключенных, кто-то из конвоиров, сдавая пост, нажал на курок винтовки, в стволе которой оказался боевой патрон. Прогремел выстрел. По закону подлости оружие оказалось направлено в сторону находящегося вдалеке “правительственного объекта”, и пуля на излете все-таки “дотянула” до сталинской дачи.

Главное здание МГУ сразу же пошло на побитие рекордов — выше всех, больше всех... Рост 36-этажного исполина достигает 236 метров. Для стального каркаса здания (его разработал, к слову сказать, выдающийся инженер Н.Никитин — автор проекта Останкинской телебашни) потребовалось 40 тысяч тонн стали. А на возведение стен и парапетов ушло почти 175 миллионов кирпичей. Столь полюбившийся Сталину шпиль имеет высоту около 50 метров, а венчающая его звезда весит 12 тонн.

На одной из боковых башен установлены часы-“чемпионы” — самые большие в Первопрестольной. Циферблаты сделаны из нержавеющей стали и имеют диаметр 9 метров. Стрелки часов тоже весьма внушительны. “Худышка” минутная, например, вытянулась на 4,1 метра (она вдвое длиннее своей “сестрицы” с кремлевских курантов) и весит 39 килограммов.

В высотке было создано и уникальное лифтовое хозяйство. Специалисты изготовили 111 лифтов особой конструкции, в том числе и “дальнобойные” скоростные кабины.

Весьма вероятно, что главное здание университета является рекордсменом и по количеству колонн. Их подсчитать практически невозможно. Часть этих “подпорок” поставлена исключительно ради украшения, и на самом деле они не несут никакой конструктивной нагрузки. Кое-кто из бывших строителей высотного здания утверждает даже, что четыре колонны, отделанные яшмой, которые установлены неподалеку от кабинета ректора, попали сюда из алтарной части разрушенного храма Христа Спасителя.

Иосиф Виссарионович не дожил до этого события семь месяцев. Возведенное по его инициативе высотное здание “храма науки” торжественно открыли 1 сентября 1953 года. Протяни “вождь народов” еще хоть немного, и Московский государственный университет стал бы вместо “имени М.В. Ломоносова” — “имени И.В.Сталина”. Планы подобного переименования были уже вполне реальны. Смену Васильевича на Виссарионовича собирались приурочить как раз к вводу в действие нового корпуса на Ленинских горах. Но генералиссимуса не стало, и проект остался неосуществленным. А ведь зимой 53-го даже буквы для нового названия университета были готовы. Уже размечали их установку над карнизом главного входа в высотное здание.