Один из адвокатов группы PR Николай Полозов подчеркнул: «Товарный знак Pussy Riot был зарегистрирован для того, чтобы избежать возможных провокаций с использованием названия панк-группы. Те, кто использует бренд Pussy Riot незаконно, пойдут под суд за нарушение прав на использование товарного знака». По словам юриста компании «Григорьев и партнеры» Никиты Федорова, кинокомпания «ВЭБ-БИО» еще весной сделала правовую фиксацию названия Pussy Riot. Это делается в Роспатенте. «Незаконных производителей продукции с Pussy Riot ждет возмещение убытков до 5 млн рублей или возмещение двойной суммы произведенного товара, а также удаление из продаж контрафактной продукции», — пояснил адвокат.
С участницами группы PR случилось то, что на юридическом языке называется «поражение в правах». Ранее при оглашении судебных приговоров эта фраза звучала отдельной строкой, потом ее произносить перестали. Даже если судом не назначена конфискация имущества, наказание в виде лишения свободы автоматически означает поражение в имущественных правах. Осужденный не может совершать сделки со своей собственностью. Например, не может продать квартиру или машину. Управлять брендом он тоже не может. Однако закон защищает имущественные права осужденных.
До оглашения приговора — до 17 августа — участницы группы PR находились в статусе не осужденных, а подследственных и теоретически управлять имуществом могли. Хотя на практике это все равно делалось через доверенное лицо — адвоката: арестованный подследственный не может выйти за пределы СИЗО и лично приехать на подписание документов. После приговора адвокатам настала пора суетиться. Если бы они этого не сделали, то управление (но не распоряжение, не продажа!) имуществом осужденных перешло бы к их родственникам, а при отсутствии таковых — к государству.
Если кто-то, скажем, захочет выпустить майки с изображениями участниц группы (в балаклавах или без), то он обязан получить у брендодержателей разрешение и заплатить им. Сумма определяется в процессе переговоров. Так же должна поступить радиостанция, желающая запустить в эфир песни группы, или студия звукозаписи, обсуждающая вопрос выпуска нового диска группы (вероятно, это будет тюремная лирика).
Тонкий нюанс с книгами. Если одна из участниц группы или все вместе напишут книгу о процессе, то авторскими правами на нее распоряжаются адвокаты. Они и будут подписывать договор с издательством. Но если я как журналист напишу книгу про PR и суд над ними, то авторские права на нее будут принадлежать мне, и я ничего держателям бренда не должен. То же с правами на видеоматериалы. Что сняли сторонние люди про участниц группы — адвокатам не принадлежит. Если же сами панк-певицы написали сценарий, то правами на экранизацию будут торговать брендодержатели.
Юридически запутанный вопрос возник непосредственно 17 августа. Дело в том, что участниц группы в храме Христа Спасителя было пятеро, а арестовали и судили только троих. Двое числятся в розыске. 17 августа одна из них (по кличке Белка) объявилась и исполнила премьеру протестной песни группы PR с балкона квартиры напротив здания суда. Хозяин квартиры был разъярен и дрался с панк-певицей. Однако неуловимая мстительница, на манер сказочного Колобка, ускользнула и от него, и от подоспевшего ОМОНа. Кому принадлежат авторские права на песню, спетую непосредственно в момент оглашения приговора?
Коллизия в том, что участницы группы PR в тот момент еще не сменили статус с арестованных подследственных на осужденных (для смены статуса по закону должны пройти сутки). Кроме того, песня вроде бы группы, но не только спела, но и написали ее не все участники. А что, если песня станет широко исполняемым гимном протестного движения? Юристы затрудняются ответить, у кого все-таки права; нужно либо согласие всех участниц группы, либо отдельный суд. Прецедент, кстати, был. Когда в конце 2000 года Гимном РФ стал модернизированный вариант советского гимна, потомки поэта Эль-Регистана, который значился вторым автором слов Гимна СССР, подали в суд на РФ и лично на первого автора слов — Сергея Михалкова. Процесс был ими проигран.
