В самом начале статьи я привел слова В. Суворова: «Лучше – никакой связи, чем в руки врага отдать». Вот и отключил Лаврентий Берия ВЧ-связь Красной Армии в первые месяцы войны, а заодно запретил армии пользоваться шифросредствами из-за опасения, что немцы могли захватить к ним ключи...
Немного поясню о ВЧ (высокочастотной) связи, приведу выдержки из статьи «Советская шифровальная служба: 1920–1940-e»: «В организационно-техническом отношении система правительственной междугородней связи опиралась на сеть периферийных ВЧ-станций, включенных в штат соответствующих подразделений НКВД (стационарный компонент), и постоянные воздушные линии Наркомата связи (линейный компонент).
В 1930 году были сданы в эксплуатацию первые линии междугородной правительственной высокочастотной связи (ВЧ-связи) Москва – Ленинград и Москва – Харьков, а в 1931 году – создана первая отдельная сеть междугородной ВЧ-связи с применением специальных средств защиты. В 1934 году на заводе «Красная Заря» в Ленинграде начался крупносерийный выпуск трехканальной аппаратуры высокочастотного телефонирования СМТ-34, работающей в диапазоне 10,4–38,4 кГц и обеспечивающей удовлетворительное качество связи на расстоянии до 2000 километров. В начале 1941 года на линии связи Москва – Ленинград устанавливается 20-канальная аппаратура ВЧ-телефонирования».
К июню ВЧ-связь была организована между Москвой и большинством столиц союзных республик, многими областными центрами, военными округами. При этом следует отметить, что сама технология ВЧ-связи без применения аппаратуры шифрования могла защитить только от прямого прослушивания. Дело в том, что по проводам передавался ток высокой частоты, модулированный звуковым сигналом от мембраны телефона. Такой сигнал не воспринимается человеческим ухом без соответствующей обработки, так как человеческое ухо электромагнитные колебания не улавливает. А вот если его пропустить через простейший детекторный приемник, то разговор восстанавливается в первозданном виде.
Любой техник на междугородней станции наркомата связи мог прослушать разговоры правительства по ВЧ-каналу. Впоследствии, на допросах, нарком внутренних дел (1934–1937) Г. Ягода объяснял, что он специально тормозил создание аппаратуры для защиты линий связи, так как не представлял, как их можно контролировать в защищенном исполнении. Он считал, что ему и в первую очередь Сталину были нужны такие каналы связи, которые позволяют им контролировать всех и каждого.
Впервые об уязвимости ВЧ-связи можно прочесть в рапорте старшего техника-инженера М. Ильинского на имя начальника 13-го отделения оперативного отдела ГУГБ НКВД СССР И. Воробьева. Документ датирован 8 августа 1936 года и называется «Основные источники угроз – агентура иностранных спецслужб среди обслуживающего персонала и использование различных портативных и простых в обслуживании технических средств». В ходе испытаний вблизи Минска в 1936 году была выявлена возможность перехвата разговоров радиоприемниками с длинноволновым диапазоном при помощи антенны, подвешенной на расстоянии ближе 50 метров от междугородной цепи.
В 1937 году первая информация о возможности перехвата поступила от агентуры НКВД БССР, которая в полутора километрах от границы на территории Польши обнаружила специальное подключение к линии связи Москва – Варшава.
В 1938 году начальник отделения правительственной ВЧ-связи СССР И. Воробьев в одном из рапортов указал, что спецсвязь НКС, которой пользуются абоненты Кремля, не обеспечивает никакой секретности разговоров, так как эта связь предоставляется Кремлю в известные часы и разговор членов правительства проходит через ту же аппаратуру НКС, обслуживаемую техническим составом, который обслуживает и коммерческие разговоры.
К началу войны Сталин, после истории с Ягодой и Тухачевским, не доверял своей армии, особенно ее шифрованной связи, поскольку не понимал, как ее контролировать, ведь он стремился все держать под личным контролем.
Поэтому система шифрованной связи Красной армии была построена так, что в случае начала войны она должна была воспользоваться телефонными и телеграфными узлами связи НКС и оснащаться системами защиты НКВД – ВЧ-связью – как наиболее доверенными.
На практике это означало, что, например, командир дивизии Красной армии при необходимости разговора по закрытой связи должен был быстро выдвигаться к ближайшему городу или деревне и через местный узел связи устанавливать связь с другим городом или деревней, рядом с которыми находились полки его соединения. Правда, перед этим он должен был послать вестового с распоряжением о том, что дивизия будет использовать данный узел связи и командир соответствующего полка обязан прибыть в нужный населенный пункт для разговора. Абсурд, конечно.
На деле это выглядело так, что иной раз вестовые погибали в пути, попадали в плен, а начальники узлов связи оказывались не готовыми к подключению шифрованной связи. В результате в армии страдала оперативность управления войсками. Пока командир подразделения добирался до узла связи и отдавал приказ, ситуация на поле боя коренным образом менялась. Советские военачальники посылали танковые дивизии, корпуса, полки на блокировку немецких войск, а противник к тому времени уже уходил из этих районов, начиная громить советские войска в других местах. И причиной тому было запаздывание приказов.
Уже первые недели войны продемонстрировали слабые стороны основных довоенных теоретических положений и практических мероприятий по использованию закрытой связи в ходе боевых действий, не оправдались боевой практикой и предвоенные взгляды на принципы обеспечения управления Вооруженными силами в ходе широкомасштабных оборонительных операций.
Предполагалось, что связь Главного командования и Генерального штаба со штабами фронтов и внутренних округов будет осуществляться по линиям и через узлы НКС, а также силами и средствами НКО, и НКВД. Опыт начального этапа войны показал ошибочность этих взглядов в складывающейся обстановке. Магистральные воздушные линии, используемые для организации связи, были построены в основном вдоль автомобильных и железных дорог, это послужило причиной их низкой живучести в условиях постоянного воздействия авиации и артиллерии противника. Отсутствие резервных, обходных, кольцевых и рокадных линий также отрицательно сказывалось на функционировании государственных, в том числе и военных, сетей связи. Отметим также, что станции и узлы правительственной ВЧ-связи, построенные в 1930-е годы и оборудованные стационарной крупногабаритной аппаратурой, располагались в зданиях управлений НКВД административных центров страны.
Полевых средств шифрованной связи в войсках почти не имелось, что крайне отрицательно сказывалось на возможности обеспечения закрытой связью маневрирующих войск. Между тем оперативная обстановка зачастую вынуждала развертывать штабы и командные пункты фронтов и армий в районах, не имеющих разветвленной сети связи и удаленных от магистральных линий.
В 1937 году для радиотелефонных каналов была разработана и подготовлена к серийному выпуску аппаратура под индексом ЕИС-3 (Егоров – Ильинский – Старицын). В течение последующих трех лет завод «Красная Заря» освоил выпуск целой серии аппаратуры простого засекречивания, подобной ЕС-3 (ЕС-2М, МЕС, МЕС-2, МЕС-2А, МЕС-2АЖ, ПЖ-8, ПЖ-8М и др.), которая подключалась непосредственно к аппаратуре ВЧ-связи СМТ-34. К 1940 году завод выпустил 262 аппарата, в основном с инверсией спектра. Принцип работы новинки был достаточно прост: инверсия с одновременной подачей в канал связи мешающего тона с высоким тембром.
Этими установками в 1938 году снабдили девять междугородных правительственных линий связи. К июлю 1940 года из имевшихся 103 линий связи 50 были оборудованы аппаратурой засекречивания телефонных переговоров, а на 1 апреля 1941 года – 66 линий из имевшихся 134. Не способствовала налаживанию надежно действующей связи высшего военно-политического руководства страны с командованием объединений Вооруженных сил и ведомственная разобщенность в вопросах организации строительства, восстановления, эксплуатации и охраны линий ВЧ-связи.
Подразделения НКС, НКО и НКВД, выделенные для этого, «со своими задачами справлялись с трудом, так как их количество и материально-техническая оснащенность не соответствовали реальным потребностям правительственной связи; указанные недостатки приводили к частым и длительным перерывам связи, а следовательно, к потере управления войсками РККА». Естественно, при захвате противником какого-либо узла с ВЧ-оборудованием вся система закрытой связи компрометировалась. Что и произошло в июне 1941 года. Это было одной из главных причин того, что Лаврентий Берия решил отключить ВЧ-связь и всю шифрованную связь Красной армии. Естественно, об этом знал начальник связи Западного фронта А. Т. Григорьев (арестован 4 июля 1941 года. 22 июля 1941 года решением Военной коллегии Верховного Суда СССР приговорен к расстрелу. Расстрелян в тот же день. Посмертно реабилитирован 31 июля 1957 года).
Как видно из Полевого устава РККА, в части, касающейся организации шифрованной связи, связь по радиостанциям должна вестись только в кодированном виде. Мог ли знать Григорьев о том, что немцы не захватили кодовые таблицы? Конечно, в хаосе первых дней начала войны точно этого не мог знать никто. Так как же тогда организовывать закрытую связь?
Вот одна из причин, по которой войсковые подразделения РККА Западного фронта не использовали радиостанции. Не имея доверенных систем кодированной и шифрованной связи, бойцы опасались, что они уже были скомпрометированы.
Несомненно, Лаврентий Берии нужно было ликвидировать свидетелей его провала по обеспечению шифрованной и кодированной связи РККА в начале войны. Да и криптографическая стойкость некоторых систем, как показано выше, была невелика. Противник мог ее прослушивать или дешифровать.
Возможно, по этой же причине был убит начальник отдела правительственной связи Михаил Ильич Ильинский. Как никто другой знавший о недостатках нашей правительственной связи, а также о многочисленных нарушениях с использованием шифровальной техники. По утверждению сына Михаила Ильича Ильинского: «…13 октября 1941 года в здании Центрального телеграфа на улице Горького, 6 (там находилось руководство отдела правительственной ВЧ-связи) в кабинете его начальника неожиданно прогремел выстрел. Был убит наповал Михаил Ильич Ильинский – первый начальник ОПС, всего десять дней как вступивший в должность».
Позже, чтобы исключить подобное, на всем протяжении трассы ВЧ-связи выстраивались в оцеплении войска НКВД, для того чтобы противник не мог физически приблизиться к ней на расстояние ближе 100 метров. Способ простой защиты важнейших правительственных линий связи. Нельзя защитить их надежно криптографическим способом, но можно выставить дивизию для охранения (в течение войны численность войск НКВД по охране правительственной связи ВЧ доходила до 10 000 человек). Конечно, при такой защите немцы прослушивать разговоры не могли.
Наверное не случайно Сталин сразу после начала войны, в 1941 году, поручил НКВД провести проверку шифрорганов Генерального штаба по вопросу возможных нарушений в использовании шифровальной техники. Но проверяющие не выявили никаких нарушений.
И такое странное решение было вынесено даже несмотря на всем известный факт о потерях отступающими частями Красной армии кодовых таблиц и шифров. Неудивительно, что НКВД, возглавляемый другом Сталина Берией, скрыл от него катастрофу с шифрованной связью, произошедшую в армии в самом начале войны. Поэтому Красная армия несла чувствительные потери - в первые месяцы войны погибли и попали в плен около пяти миллионов военнослужащих.
Сейчас многие западные исследователи Второй мировой войны, видимо начитавшись книг Суворова, пытаются политизировать происходившие тогда события, объясняя такое количество советских пленных тем, что Красная армия имела низкий моральный дух, плохую воинскую подготовку, не хотела воевать за Сталина и т.п.
Последователям подобных теорий хочу резонно возразить – политизация событий Второй мировой войны очень сильно затрудняет понимание истинного смысла происходивших тогда событий, искажает историю. И не позволяет сделать правильные выводы об истинных причинах неудач Красной армии, что важно для того, чтобы подобная ситуация не повторилась.
Могу напомнить о сравнимом количестве французских, бельгийских, чешских солдат и солдат других европейских стран, плененных фашистами в сороковом году. Неужели европейцы тоже не хотели воевать за своих лидеров и традиционные многовековые устои своих стран?
На мой взгляд, реальным объяснением победоносного начала германской агрессии в Европе могут служить исключительно причины военный характер. А именно, тот факт, что и во Франции и в СССР немецкая стратегия блицкрига выглядела одинаково: прежде всего – нарушалось скрытное управление вооруженными силами противника, в результате чего в войсках царил хаос. И, главное – непонимание того, кто отдавал войскам так называемые «странные приказы», прямо противоречащие логике событий на поле боя. Рассылая фальшивые приказы, немцы информационным оружием уничтожали порядок в рядах противника.
Кстати, подобная стратегия была известна с древних времен. О важности нарушения связи в армии, управляемой с помощью средств шифрования говорится еще в древнем трактате «Искусство войны» китайского военачальника Сунь Цзы, где он писал, что «нарушение управления войсками приводит к поражению в битве».
Кстати, эта же стратегия шифрованной системы управления войсками и сегодня является основой современного боя.
Видимо, Сталин не случайно в самом начале войны отдал приказ проверить Генштаб на наличие возможных нарушений в использовании закрытой связи. Он уже тогда чувствовал, что катастрофические события первых дней войны должны были иметь объяснения, связанные не только с внезапностью атаки противника.
Об этом свидетельствует и приказ И. Сталина «О связи № 2243, от 23 июля 1941 года». В нем говорится: «…Опыт войны показал, что неудовлетворительное управление войсками в значительной мере является результатом плохой организации работы связи и в первую очередь результатом игнорирования радиосвязи как наиболее надежной формы связи».
А как же этот приказ соответствует Полевому Уставу-39 в части, касающейся организации связи в РККА? В ПУ-39 четко определено, что передача по радиосвязи может осуществляться только в защищенном виде.
В приказе № 2243 также указывается, что необходимо использовать переговорные таблицы и кодовые карты. Но забыт главный вопрос – а кто же будет разрабатывать эти переговорные таблицы и их рассылать. Ведь использовать переговорные таблицы, которые находились в частях РККА, – это уже настоящее безумие. Кто может гарантировать, что они не попали в руки немцев при отступлении советских войск?
В книге Т. А. Соболевой «История шифровального дела в России» приводятся многочисленные переговорные таблицы РККА, которые были захвачены немцами и сейчас хранятся в американских архивах. Очевидно, что переговорные таблицы имеют временную стойкость и могут быть дешифрованы специалистами. Поэтому и указывается их ограниченный срок действия. Не более 10 дней. А вот кто их будет изготавливать и рассылать, в приказе нет упоминаний.
И это тоже понятно, в случае компрометации переговорных таблиц время их замены в те времена было делом нескольких месяцев. Например, когда немцы захватили в сороковом году кодовые таблицы на одном из кораблей британского флота, английскому адмиралтейству пришлось их перепечатывать в течение трех месяцев.
Такие сроки были связаны с уровнем полиграфических возможностей фабрик по производству кодовых и переговорных таблиц. Поэтому данный приказ можно рассматривать как указание войсковым частям РККА самим изготавливать переговорные таблицы. Это, конечно, наиболее быстрый способ, но уровень криптографической защиты окажется очень низким.
Пример реального положения в советских войсках мы узнаем из протокола допроса командующего Западным фронтом Д.Г. Павлова, который сам придумывал подобные кодовые таблицы.
Можно привести и письмо И. Сталина от 26 июня 1941 года Военному совету Юго-Западного фронта, в котором он писал о том, что катастрофа, разразившаяся на фронте, сравнима с поражением русской армии в 1914 году в Пруссии.
Сталин без сомнения догадывался, что катастрофа на фронте разразилась из-за недостаточной криптографической защиты нашей армии. Этими сомнениями и была вызвана инициированная им в первые месяц войны проверка шифрорганов Генштаба и письмо Военному совету.
Сталин был участником гражданской войны и очень много читал о причинах поражения России в Первой мировой войне, когда катастрофа случилась из-за того, что в русской армии оказалась нарушена кодированная система управления и взаимодействия войск. Естественно, он начал подозревать, что разгром Красной армии в 1941-м мог быть связан с аналогичными обстоятельствами 1914 года. Но НКВД его обманывало, прекрасно осознавая, что, если правда всплывет, то именно эта организация, во главе с Берией, окажется главным виновником поражения советских войск в первые месяцы войны.
Продолжение следует.
Начало см.: http://www.mk.ru/blogs/posts/istoricheskaya-pravda-berii-i-suvorova-o-kriptografii-i-radiorazvedke.html
Часть 2. http://www.mk.ru/blogs/posts/istoricheskaya-pravda-berii-i-suvorova-o-kriptografii-i-radiorazvedke-chast-vtoraya.html
Часть 3. http://www.mk.ru/blogs/posts/istoricheskaya-pravda-berii-i-suvorova-o-kriptografii-i-radiorazvedke-chast-tretya.html
