- С Евгением Примаковым у нас сложились теплые, хорошие отношения, он много мне помогал. Он был дружен с моим покойным отцом. Потом в течение многих лет мы общались. Он приходил на мои премьеры, на дни рождения, меня приглашал. Он был необыкновенным человеком. Мы виделись последний раз на заседании «Меркурий-клуба» месяца полтора-два назад: там собирались политики, художники, экономисты, была интересная дискуссия.
- Несмотря на то, что Евгений Максимович всю жизнь в политике, а это сфера жесткой конкуренции, он сохранял со всеми хорошие отношения. Как ему это удавалось?
- Это был человек могучего интеллекта — невероятно умный, эрудированный. Он был по-настоящему рафинированный русский интеллигент. Он прекрасно разбирался в литературе, балете, кино. Сам был дружен со многими деятелями культуры. Несмотря на некоторую внешнюю суховатость, на самом деле он был человек необыкновенно теплый, веселый, очень расположенный к людям. Он постоянно кому-то помогал. Причем часто людям, с которыми был мало знаком. Он был такой человек. И окружающие это чувствовали. Как бы люди не относились к его взглядам, к нему лично всегда — с большим уважением.
- И, повторяюсь, он был очень умен, а умные люди всегда умеют найти правильные слова, компромиссы. На Новый год была интересная встреча — я не раз бывал на его новогодних заседаниях. К нему приходил весь свет, вся элита российского общества. Он, конечно, оказывал огромное влияние на политическую жизнь страны. А на Новый год он произнес программную речь минут на 40 — прошелся по всем вопросам. Зал был битком — все главы фракций, депутаты, члены Правительства. Он, конечно, очевидный государственник. Всю жизнь служил интересам советского, российского государства. Думаю, что он оставался советским человеком, хотя не подчеркивал это.
- У людей, которые присутствовали на последних публичных выступлениях Евгения Максимовича, сложилось впечатление, что он чувствовал свой уход, что это свое рода его завещание. Вам так не показалось?
- Нет, у меня не было такого ощущения. Его последняя речь была более мягкой, чем новогодняя. Она была более оптимистичной. В предпоследней речи он предвидел многие проблемы, с которыми столкнется мир: противостояние Запада и России, например. Но в последнем выступлении было ощущение, что он верит, что противостояние будет преодолено. Говорит, что нужно искать компромиссы, чтобы не допустить самых крайних форм противостояния. Речь звучала оптимистично. Он вообще не любил страшилки-пугалки. И он не скрывал, что болеет. Это было заметно. Он изменился, похудел. Но очень мужественно держался — никогда не говорил об этом. Я думаю, что он очень здраво смотрел на свою жизнь.
