Элита
Трубят о смене политических элит в Европе. Хоть бы и у нас что-нибудь изменилось! Но, может, нечему меняться, потому что нет элит, сплошь сермяжные поденщики, бурлаки, до седьмого пота тянущие воз, баржу, лимузин без мотора и заранее знающие нулевой эффект своей трудовой повинности, однако не уступающие лямку другому из боязни, что у того дело сдвинется и плюсовой результат будет достигнут.
Свара
Иногда начинает казаться: вот-вот мировая свара уляжется, и жизнь войдет в разумную колею. Еще чуть-чуть — и невооруженное благоденствие наладится, образуется, потечет, как ему и надлежит течь, народы достигнут благостного согласия.
Увы, люди не управляют ситуацией, это сегодня очевидно: стихия вражды правит ими как хочет. Происходит навыворот — не так, как следовало бы, а в лучшем случае криво, приблизительно, на глазок, а то и противоестественно, преступно. Из-за пустячков, разночтений, разнотолкований, которые используются как предлог для кровопускания, гибнут тысячи и миллионы невинных. Наметившееся напряжение может легко закончиться глобальной войной. Частные конфликты сольются воедино. Кто виноват?
Пугало
Каждый объявляет правым себя: «Нас обвиняют в захватничестве? Тогда мы обвиним вас в тройных стандартах. Нас обвиняют в эксплуатации человека? Тогда мы обвиним в стягивании к нашим границам войск». На самом деле виноваты все. И каждому не мешает взглянуть в зеркало — в первую очередь на себя — и увидеть: я увешанное оружием пугало, наводящее ужас на целый мир.
Предпосылки опасаться друг друга есть у всех: Гитлер в Германии был под запретом, а теперь его «Майн кампф» напечатали внушительным тиражом. Наш кровожадный Сталин как полоскался на знаменах, так и полощется по сей день.
Пропаганда Сталина
Вот бы использовать закон о разжигании национальной розни, направив его против использования сталинской символики. Ведь Коба убивал? Ведь преследовал и искоренял целые нации — дискриминировал татар, чеченцев, «дело врачей» было организовано против определенного нацменьшинства. Стало быть, возвеличивая Сталина, пропагандируем рознь, с которой нынче боремся.
Дилетантизм
А еще нужно не вилять, а прямо сказать: во Второй мировой войне Россия победила не благодаря Сталину, а вопреки ему и его военному дилетантизму. Достаточно прочитать его подлейшую резолюцию на донесении советского агента из-за рубежа о том, что война вот-вот грянет, чтобы убедиться: великий вождь ничего не смыслил в военном положении либо был парализован страхом. Пока главный некомпетентный начальник бездействовал, знавшие в ратном деле толк недоистребленные им военные отдавали нужные, помогшие мало-мальски эффективно принять первый удар противника приказы.
Нравственность — это когда нож в спину
Странно слышать о высокой нравственности, которая будто бы процветает в нашей стране. Она, по словам некоторых политиков, колет глаза другим, безнравственным государствам. Вот эти страны на нас и ополчаются. В чем же наша всех раздражающая нравственность? В том, что перестали закупать лекарства для, скажем, раковых больных и обманываем их, вынуждая лечиться плохо заменяющими подлинные снадобья аналогами?
Нравственность заключалась бы в другом: не в увиливании от проблем, а в честном признании конкретных трудностей. Не в отговорках общими словами «не все у нас получается», а в соборном общении с народом (как в Новгородской республике) и выработке коллективных решений. Надо сказать людям: «Все мы не справляемся». Но никто так не скажет. Политес, предстоящие выборы, непогрешимость единственного лидера.
Кстати, если окинем взглядом нашу посленовгородскую историю, обнаружим: в России не было достойных вожаков, все с ужасными изъянами. Не станем разбирать по косточкам царей, их теперь идеализируют, а в недавние времена приводили длинные списки их негативных черт, но в современных многим из нас советских и постсоветских вождях выпирают очевидные ограниченность, половинчатость, непоследовательность, боязнь (небезосновательная) своих же приближенных. Нож в спину — характернейший признак единовластных режимов. Чтоб его не вонзили по месту проживания, приходится обвинять в агрессивности далеких зарубежных врагов. Да, мы опять ступили на ту дорогу, которой нас вели долгие годы.
Портрет вождя
Пользуясь бессмертным рецептом Николая Васильевича Гоголя, составим обобщенный портрет идеального правителя земли русской. Если к образованности Александра II прибавить религиозность Николая II и сдобрить одержимостью Ленина, да помножить на озверелую жажду блага для России (в его, конечно, понимании) Сталина, да присовокупить широту взглядов Горбачева и непосредственность Ельцина, получится замечательный правитель. Наблюдаем обратное: из экспериментаторства удушенного Павла I вычитаем упертость Николая I, к недалекости Николая II примешиваем кровожадность Ленина-Сталина и увенчиваем этот конгломерат кубинской ракетоносностью Хрущева.
Если Дэвид Кэмерон напевает…
Какую песенку напевал, забыв выключить микрофон, английский премьер Дэвид Кэмерон, попрощавшись со своим высоким постом?
Можете представить Ельцина или Горбачева, Хрущева или Примакова весело напевающими после отставки или добровольного отречения? Для нас власть — нечто сакральное, священное, незыблемое. Расстаться с ней равносильно расставанию с жизнью. Конечно, если бы со своим дворцом пришлось расстаться британской королеве, может, ее реакция была бы другая, не кэмероновская. Да и уход Тэтчер был исполнен трагизма: ее предали соратники, а все сделанное ею для своей страны оказалось освистанным. Но для молодых наглых евроскептиков современной формации и политика, и государственная служба, похоже, так, бирюльки. Надоела эта Даунинг-стрит хуже горькой редьки! И Обама тоже съезжает из Белого дома, не делая из окончания президентского срока драмы. И Саркози, хоть и боролся за продление властных полномочий, уступил их нынешнему французскому краснобаю безропотно. Закон есть закон. Привычка к тому, что незыблемого нет и быть не может, у них там, на Западе, похоже, впитана с молоком матери.
Когда настраиваешься на то, что над тобой будет неколебимо сиять солнце одного и того же вождя, конечно, солнечное затмение переживается тяжелее. И для самого «солнца» закат тоже страшен: если Кэмерон напевает, значит, не страшится грядущих дней. Дети не останутся голодными, жена не подастся в судомойки. Наверняка приискал себе местечко в коммерческих или банковских структурах. Заработал имидж вдумчивого экономиста-реформатора и теперь будет его эксплуатировать. Наши лидеры куда устроятся в случае досрочного увольнения с бессрочных своих вершин? Вот и не получается у них смотреть на вещи просто, легко, гибко, диалектично.
Наша песенка
Приходит на память песенка — из детских моих времен:
Был праздник первомайский,
И ликовал народ,
А к нам американский
Вдруг прорвался самолет.
Мы сбили того субчика,
Попортили слегка.
И, завернувши рученьки,
Отправили в ЧК.
Там выяснили точно:
Мешал аэроплан
Нам выполнить досрочно
Наш семилетний план.
Аэрофотосъемку
Хотел вести, подлец:
Имел с собой иголку
И дюжину колец.
И миру мы сказали
С ответственностью всей:
Помечены детали
Штампом «Made in USA».
А мы имеем бомбу
В сто миллионов тонн.
И этого нам хватит,
Чтоб разрушить Вашингтон,
Где каждый третий житель
Бандит или шпион,
А их руководитель
Полковник хитрый Джон.
И хватит у нас силы
Оружья и людей,
Чтоб сразу уничтожить
Ихний западный Марсель.
Один к одному то, что слышим теперь в речах с высоких трибун. Хоть сейчас исполняй со сцены на фестивалях в Сочи, Севастополе и Юрмале. Или на «Славянском базаре» в Белоруссии.
Декорации театра военных действий
Военные декорации вновь на сцене. Спектакль идет полным ходом. На подмостки выходят политики крупного и мелкого калибра и произносят страстные монологи. Вступают в дискуссии, отстаивают порядочность и миролюбие своих государств и своих армий и грозят противнику новыми вооружениями. Очень легко эти сценические ухищрения могут перекочевать из снабженных громкой акустикой залов в реальность, и декоративные пушки бухнут уже не холостыми залпами.
Игра словами, жонглирование угрозами и пушечными ядрами чревата воплощением безответственной эфемерности в подлинный театр военных действий. Один неверный шажок, одно неловкое движение — и соскользнем в пропасть кровавой бойни.
