Мурад Мерзуки работает на стыке жанров: главным образом хип-хоп, боевые искусства, цирк, видео-арт, бокс, изобразительное и цифровое искусство, музыка… Стремление к сочетанию несочетаемого, синтезу разнонаправленных жанров увлекает его с самого детства. С семи лет Мерзуки обучался в цирковой школе недалеко от Лиона и тогда же начал заниматься боевыми искусствами. Увлекшись хип-хопом в 15 лет, на гребне его первоначальной популярности в конце 90-х годов (признан самым «продаваемым» музыкальным жанром в 1999 году), он уже тогда стремился обогатить уличный танец другими танцевальными жанрами. Соединив его с другими музыкальными вселенными, сейчас он стремится открыть для хип-хопа новые горизонты.
В своем недавнем балете «Вертикаль» он занимается новым исследованием пространства для танца хип-хоп, устраивая вертикальные танцы на специальных скалолазных панелях. А в показанной более 350 раз и получившем всемирный успех постановке Pixel Мерзуки осуществил уникальный эксперимент с 3D, исследуя проекцию движения в трехмерном и виртуальном пространстве. Таких экспериментов в творчестве одного из отцов-основателей театрального хип-хопа множество, и «Фолия» тому подтверждение. Здесь он тоже соединяет несоединимое: барочную музыку и хип-хоп.
– Неожиданные встречи двух миров, которые, как правило, не пересекаются – таково кредо моего творчества, – говорит Мурад Мерзуки в начале нашего разговора после спектакля. – Я, конечно, знал, что это большой вызов – соединить таким образом несоединимое: современный танец, барочную музыку, оперную певицу. Это изначальный риск свести в спектакле несоединимые, далекие друг от друга миры. Зная это, я как раз думал о том, чтоб именно столкнуть то, что никак не может соединиться в принципе. В этом-то и была изначальная идея моей работы. Конечно, хип-хоперы – артисты, которые никоим образом не работают в жанре классики. У них нет этого классического бэкграунда. Моя идея состояла в том, чтобы они пошли за классикой, чтобы они в это влились, чтоб это стало интересным. Да, конечно, это вызов. И меня на сегодняшний день не интересует, чтобы хип-хоперы танцевали под хип-хоп, а классики танцевали под классику. Моя задача – эти миры сталкивать и объединять одновременно.
Итак, «Фолия»… В полутьме сценического освещения сквозят нечеткие очертания сферической конструкции, отсвечивающей розоватым блеском, и силуэты окружающих ее лежащих людей. Среди них то тут, то там видны сферы поменьше. Розоватая сфера начинает разворачиваться, и в ней оказывается человек, играющий на гитаре старинную мелодию, под которую 10 находящихся на сцене артистов начинают танцевать. Поначалу танец ничуть не напоминает хип-хоп – кажется, что старинная барочная музыка, которую играет в глубине сцены оркестр старинных музыкальных инструментов, просто не срастается с ритмами и бешенными темпами, присущими и всей современной культуре, и хип-хопу в частности.
«Фолия» – это различные вариационные формы в старинной западноевропейской музыке, и сочинена она совместно с дирижером-аутентистом Франком-Эмманюэлем Контом и его ансамблем Concert de l’Hostel Dieu. Последняя страсть Мерзуки – итальянская тарантелла, которая собственно и привела к созданию спектакля.
Инструменты в крошечном оркестре из шести человек, освещаемом спущенными с колосников хрустальными люстрами со свечами, – это две скрипки, виолончель, орган-позитив, клавесин, контрабас, а главное – теорба, разновидность лютни, ставшая в эпоху барокко главным сольным инструментом. Музыканты, облаченные в малиновые с золотом кафтаны, уже своими костюмами и гримом (белила, яркие румяна, накрашенные глаза) резко отличаются от танцовщиков, одетых в современные брюки на подтяжках, выбившиеся из-под них рубашки или короткие платьица.
Когда свет становится более ярким, сферы разбросанные повсюду, оказываются большими мячами, с помощью которых танцовщики проделывают различные упражнения, напоминающие прокачивание пресса во время занятий фитнесом. Самый большой мяч, сделанный в виде глобуса с материками, морями и океанами, взмывает вверх, а вслед за ним группа сгрудившихся тел выносит на поверхность танцовщицу… Да уж: хип-хопом тут и не пахнет!
На таком контрасте и строит свой спектакль Мурад Мерзуки. Режиссерская логика в спектакле – что-то типа контрастного душа: вначале усыпить зрительскую бдительность, чтобы вывалить потом на головы ничего не подозревающей публики, думающей, что все действие будет развиваться черепашьими темпами, фирменный хип-хоповский арсенал трюков.
Ожидание зрителей: когда же, ну когда же на сцене начнется все то что мы связываем с брейк-дансом и хип-хопом, – нарастает и разрешается где-то к середине спектакля. И тут уж опомниться у зрителя не будет времени – происходящее на сцене точно заморочит своей «фолией» (читай: «безумием»): буйство и энергия, головоломная в самом прямом смысле слова техника, нижний брейк с верчением на голове и прочие присущие этому танцу трюки посыплются как из рога изобилия. И все это, оказывается, можно танцевать под барочную музыку!
Довершает картину оперная певица Хитер Ньюхаус (сопрано), которая тоже принимает участие в танце, а в самом финале – пляска дервиша: после безумного верчения высокого темнокожего танцовщика в развевающейся белоснежной юбке под падающий нарезанными бумажками театральный снег, безумие начнется уже в зрительном зале.
Впечатленный этой пляской, интересуюсь у Мурада Мерзуки:
– Темнокожий артист, который так заворожил публику своими кружениями, очень похож на дервиша у суфиев. Это же непросто: минут десять он так крутился с большой скоростью. Как он этому научился? Может, он практиковал школу дервишей?
– Да. Когда я только создавал спектакль, у меня был настоящий дервиш, а когда с этим спектаклем мы стали гастролировать, я начал искать все-таки танцовщика, который этому когда-то учился. Он не дервиш, но, естественно, он очень много тренировался.
– Мне рассказывали, как Морис Бежар однажды шел по улице, увидел танцующего хип-хопера и настолько был вдохновлен, что пригласил его для участия в спектакле. Вы тоже артистов находите на улице?
– Здесь очень разные артисты заняты: девочки все имеют классическое хореографическое образование. Некоторые молодые люди и до меня участвовали в спектаклях, имели театральный опыт. А двоих я пригласил с улицы. Когда я сам начинал танцевать, то не думал заниматься хореографией. Сталкиваясь с другими мирами танца, я понял, что мне это интересно.
– Мы знаем, что в хип-хопе устраиваются батлы, соревнования уличных хип-хоперов. Ваши артисты могли бы принять в них участие? Или они выступают исключительно на сцене?
– Двое из танцевавших сегодня на сцене участвуют в таких батлах. Теперь можно говорить о некоей новой школе, ведь артисты хип-хопа рождаются на улице. Потом они начинают делать что-то более серьезное и классическое. Таким образом хип-хоп становится их школой, их консерваторией.
– Вас называют отцом театрального хип-хопа. Как все зарождалось – именно идея привнести в него театр? Сам материал уличного хип-хопа, кажется, сопротивляется театрализации. Будучи пионером этого направления, как вы преодолевали эту сложность?
– Хип-хоп в театре и уличный хип-хоп – все-таки разные вещи. Когда мы видим хип-хоп на улице – это одно. Там сплошная импровизация. Когда хип-хоп переходит в театр, это немножко другое. Он начинает трансформироваться. Я ни в коем случае не противопоставляю уличный хип-хоп и хип-хоп театральный. Они взаимодополняемы, и это очень важно.
– Вы черпаете свои идеи из уличного хип-хопа?
– В театре всегда есть зрительский взгляд, потому что в театре публика сидит и стационарно видит то, что происходит. А хип-хоп на улице проходит перед глазами прохожих. В театре важен костюм, общий взгляд, видение картинки. В этом разница. Но конечно все черпается с улицы.
– Меня восхищают технические достижения хип-хопа и брейк-данса. Классические артисты балета, как и хип-хоперы, – не просто артисты, но еще и потрясающие спортсмены. Сможет ли хип-хоп когда-нибудь прийти к психологическому выражению чувств героев на сцене?
– Я думаю, что хип-хоп, может быть, когда-нибудь к этому придет. Несколько лет назад у меня даже был заказ на «Петрушку» Стравинского. К сожалению, проект так и не состоялся. Но мне кажется, что уже есть запрос на это. Сейчас публика хочет не только классического искусства. И замес чего-то необычного, в данном случае в хип-хопе, когда-нибудь приведет к новым формам.
