Сказки, скрипки, поцелуи… С первой и очень задорной песенки Roll with the Wind (“Закрученный ветром”), заносчиво передразнивающей название кинохита всех времен и народов “Унесенные ветром” (Gone with the Wind), до пронзительно-чувственной баллады If You Were Gone (“Если бы ты ушла”), рождающей аллюзию с величественной If You Go Away, перепетой всеми — от Фрэнка Синатры до Патрисии Каас, или до трогательно-романтичной 13 Horses (“13 Лошадей”) не оставляет ощущение, что звонкоголосый норвего-белорус Рыбачок вот-вот затянет следующую строчку по-русски. Не потому что он белорус, а потому что вся музыкально-стилистическая сеть Рыбака, которую он закинул в бурные воды попсового моря-океана, просто соткана из до боли знакомых секвенций, сентенций, гармоний, ладов, ритмов, притопов и прихлопов. Там еще, говорят, есть что-то от норвежского фольклора, но музыкант в характерной жилетке и с удалой скрипочкой в руке словно только что прибыл с веселой еврейской свадьбы из-под Одессы, где сутки напролет упражнялся, ублажая гостей, харизматичными аккордами “Хавы нагилы” и “Семь сорок”, хотя и не забывал временами украсить праздник ностальгическими “музыками” из советской киноклассики, вроде “17 мгновений весны”, или благородными реминисценциями голливудско-бродвейского шика образца Ширли Хорн.
* * *
Филипп Киркоров, большой знаток пиара и промоушна, поэтому и забросал Рыбака е-мейлами после триумфа Fairytale на “Евровидении”, что до боли в груди понимал: пока у этой “Сказки” есть лишь маленькие норвежские крылышки, а должны вырасти большущие русские крылья, чтобы хиток помимо барской Москвы, богемного Питера и оттопыривающейся на всю катушку Европы затронул тонкие струны загадочных душ жителей далеких селений необъятной России. “К этой песне надо написать русский текст”, — строчил он день за днем в Норвегию. Рыбак в итоге не устоял и признался вчера “МК” по телефону: “Я попросил Киркорова, чтобы он написал мне русский текст. Надеюсь, что он не подведет меня”.
— Филипп, как продвигается сочинительство? — поинтересовался “МК” у новоиспеченного поэта-песенника.
— Сочиняем, — бодро ответил Филипп, — текст почти готов, только с одной строчкой загвоздка: “Ну а звуки моей скрипки принесли успех”. Рыбак мне написал, что она трудно ложится на музыку. Сейчас вот думаю, как пересочинить…
— А давно ли в тебе обнаружился этот талант — поэта?
— Только что! У меня ведь все спонтанно получается, ты же знаешь. Я и композитором так же спонтанно стал, когда Колдун спросил: а не смогу ли я написать ему песню для “Евровидения”? Я подумал и написал Work Your Magic. А потом уже вошел во вкус — и на следующий год написал Shady Lady для Ани Лорак. И кто скажет, что плохие песни получились?
— Никто. Теперь ты, значит, сменил специализацию. А что труднее — музыку сочинять или стихи?
— Когда работаешь на кураже, все идет очень легко.
— То есть ты не как Чайковский — не мучаешься ночами до мигрени, насилуя клавиши рояля?
— Нет, я ничего не насилую!
Также Филипп Бедросович просил напомнить через “МК”, что он подружился с Рыбаком и кормил его пирожками еще до победы глазастого пупса на “Евровидении”. “Чтобы не говорили, что Киркоров, мол, опять примазался к чьей-то славе!” — уточнил он. Напоминаем, стало быть, — пирожки действительно были еще до победы…
* * *
Тем временем, пока мир замер в ожидании очередного, уже третьего за последние три года шедевра сочинительского мастерства из-под пера ФК, нетерпеливые фанаты начали сметать с полок магазинов новоиспеченный релиз Александра Рыбака Fairytales. Помимо 7 песен собственного сочинения и клубного ремикса на заглавный еврохит Саша воздал дань и своему “первородному” таланту скрипача, показав виртуозность в двух инструментальных пьесах: Song From A Secret Garden композитора Рольфа Левланда и в рахманиновской Vocalise. Ведь “музыкальным вундеркиндом” в Норвегии его назвали в свое время именно за чудесную скрипку, когда “Евровидение” в судьбе артиста даже не маячило на горизонте.
Мы позвонили в Норвегию, чтобы поздравить Сашу с европейским релизом его альбома и узнать о последних новостях в жизни героя “Евровидения”.
— Саша, как тебя встретили в Норвегии, когда ты вернулся с победой из Москвы?
— Невероятная была встреча. В аэропорт больше шести тысяч человек приехали — с флагами, с плакатами… В тот день был еще праздник в Норвегии — День конституции.
— Получилось, ты преподнес своей стране большой подарок к празднику.
— Да, такое совпадение удивительное произошло.
— Мы еще до твоей победы, если помнишь, говорили и о другом совпадении — о том, что Норвегия прежде побеждала на “Евровидении” дважды именно тогда, когда отправляла исполнителя, у которого были корни в стране — хозяйке конкурса. Примета снова сработала!
— Об этом я не очень размышлял, хотя это интересно. Но если говорить о судьбе, то я, конечно, думаю, что все не просто так происходит. Я почти четыре года дружил с одной девочкой, у нас были очень близкие отношения, но потом судьбе было угодно, чтобы мы с ней расстались год назад. Совершенно неожиданно! Я не понимал тогда — зачем, почему, и эти переживания стали той главной причиной, из-за которой я написал все эти песни, которые теперь вошли в альбом Fairytales. Но тогда я даже не думал, что это мне принесет такую удачу.
— На Руси в таких случаях говорят: нет худа без добра.
— Да, абсолютно верно. Так получается.
— Теперь понятно, почему в альбоме больше минора, чем той мажорной удали, которая так всех зацепила в заглавной “Сказке”…
— Я сочинял песни прежде всего для слушателей в Норвегии, а здесь любят романтическую музыку, под которую можно хорошо проводить летние вечера. Но многое изменилось, когда я выиграл отборочный тур на “Евровидение” и стало ясно, что теперь меня будут часто показывать по телевидению. Продюсеры из-за этого хотели больше коммерческой музыки, мои преподаватели — наоборот, хотели, чтобы я больше показал свою классическую скрипку. Русские хотели русской меланхолии и ностальгии. Норвежцы хотели, чтобы было больше романтики и балладности. Мои друзья хотели, чтобы было больше модной динамичной музыки, а люди постарше, зная, что я увлекаюсь классической эстрадой, хотели услышать более “старинную” поп-музыку. Я старался ко всем прислушаться, потому что в каждом из этих советов был свой резон, и поэтому получился именно такой альбом — несколько эклектичный, но для меня абсолютно органичный в любом стилистическом или поэтическом проявлении, потому что эти песни — результат все-таки моих переживаний и моей фантазии.
— Родители воспитывали и растили тебя как скрипача-виртуоза, классического музыканта. Как быть теперь с этой карьерой?
— Понимаешь, то, что со мной сейчас происходит, — это, как мне кажется, вершина моей карьеры. Такой популярности, наверное, вряд ли удастся еще когда-нибудь добиться, и я понимаю, что она продлится еще какое-то время, может, года два или три. А потом, может быть, я стану композитором, больше буду работать с другими музыкантами, в студии.
— Отчего такая скромность? Вдруг ты повторишь судьбу АВВА или А-НА?
— Я не хочу повторять ничью судьбу. Я хочу что-то новое сделать и свое.
— Сильно ли изменилась твоя жизнь после победы?
— Нельзя сказать, что я был не готов к такому результату. Это был конкурс, было ясно, что на нем кто-то выиграет, и многие ехали на “Евровидение” именно за победой. Сюрпризом для меня только стало то большое количество стран, которые поставили мне высшую оценку — 12 баллов. Это было очень неожиданно и приятно. Но у меня еще до конкурса был запланирован большой летний тур по Норвегии, и я не собираюсь отменять ни одного концерта или, например, говорить: платите теперь больше денег. Просто сейчас приходится уже выкраивать даже не дни, а часы, чтобы еще куда-то успеть, потому что приглашают и хотят видеть меня во многих странах. Вот сейчас, пока мы говорим по телефону, я еду в аэропорт, чтобы буквально на несколько часов слетать в Швецию. Уже ждут в Германии, Ирландии, Голландии, Испании, Дании. Три дня назад я был наконец в Белоруссии — в первый раз с тех пор, как уехал оттуда в детстве. Меня пригласили в жюри на отборочный конкурс солистов президентского ансамбля. Это было очень интересно. Я пел там “Купалинку” с детским хором, получил массу удовольствия.
— И как тебе понравилась теперешняя Белоруссия?
— Было очень хорошо. Чувствовалось, что это моя родина.
— А когда же теперь в Москве тебя ждать? Твои новоиспеченные поклонники и поклонницы уже все извелись.
— Правда? Но я же совсем недавно был там целых две недели.
— Уже опять хотят!
— Есть идея приехать на церемонию Муз-ТВ, я очень этого хочу. Мне показали записи прошлых лет, это сильно меня впечатлило — не хуже, чем само “Евровидение”! Но у меня очень напряженный график, честно. Сейчас думаем, на какой такой сверхскоростной ракете прилететь, выступить — и тут же улететь. Все решится в последнюю минуту. Как бы там ни было, я надеюсь, что вновь приеду в Москву, которая в моей судьбе заняла такое особенное место. Я рад, что именно Москва стала этим трамплином в моей карьере. Хотелось бы вернуться поскорее.
— Ждем с нетерпением, а пока будем заслушивать до дыр твои “Сказки”!
