Ну, братцы мои, господа хорошие, на этой неделе у нас в поликлинике неимоверная дискуссия произошла... Мы, как всегда, с утра пораньше на нервной почве в очереди к невропатологу сидели, как вдруг Мария Ильинична, бывший третий секретарь, у нее левый глаз дергается, как закричит фальцетом: “Ну что, допрыгались! Спасибо нашему дорогому Василию Ивановичу...” Мы спрашиваем: “Чапаеву?” А она: “Шандыбайле! Он нам всем глаза раскрыл: наступают, говорит, на нас, на русских, сионисты с реки Иордан и немцы с палочками Коха... Я уже на туберкулез проверилась!!!” А бывший преподаватель истории Моисеевич (у него затяжной геморрой) тихо ее поправляет: “Вы все путаете... Йордан — это не река, а фамилия. Он — американец, представитель старинных российских дворянских родов. Так что на НТВ теперь будут рулить американские дворяне...” И тут Макарыч, бывший главбух, с радикулитом, грустно так говорит: “Вот-вот, за что боролись — на то и напоролись... Вот куда пойдут финансовые потоки...” А Тимофеевич, отставной майор, как затрясется на протезе: “Молчать! Я вас спрашиваю! Там вам не тут!! Тут пенсионеры сидят... Все ворюги! Всех в Катманду!” И в этот момент Аделаида Валерьевна (у нее 120 килограммов чистого веса с холестерином) прямо забрызгала всех нас слюной: “Шендерович — светильник, а Кох — гасильник!!!” И тогда новый из МВД, в гражданском (мы еще его диагноза не знаем), веско так сказал: “Все будет спокойно решаться на правовом поле...” — “Правильно! — закричала Маргарита Ивановна, диабетчица из цирка, — на правовом поле... Чудес! Капитал-шоу! Есть такая буква в этом слове!!!”
В это время потухла лампочка, я вошел к невропатологу и ни с того ни с сего сказал ему: “ГУТЕН ЙОРГЕН”
С воскресеньицем вас!
* * *
Вечер. По переулку идет девушка. Подходит к ней грузин:
— Дэвушка! Туда нэ ходы — раздэнут. И туда тоже нэ ходы — раздэнут. А туда вообщэ нэ ходы — раздэнут.
— А что же мне делать?!
— Раздэвайся здэсь...
* * *
Один пенсионер говорит другому:
— Поздравь меня! Мой сын, бизнесмен, купил мне настоящий американский слуховой аппарат. Теперь слышу все, как будто заново родился. Слышу по утрам, как птички поют. Все слышу!
— А сколько сын отдал за аппарат?
— (Кричит.) Двадцать пять минут четвертого!!!
* * *
Красавица, русская здоровая блондинка, родила негра. В вестибюле роддома сидит ее муж — огромный мужик свирепого вида. Увидев его, медсестра не решилась сообщить такую новость. Позвала она дворника, налила ему стакан спирта и говорит:
— Пойди, Васильич, скажи Иванову, что у него сын черный родился. Только объясни ему научно. Скажи, мол, гены, мутация...
Васильич тяпнул спирта, зашел в вестибюль и говорит:
— Иванов!
— Ну я...
— Дурак ты, Иванов! Мутатор надо мыть! Негр у тебя родился. Геной назвали!
* * *
Новая Россия. Хозяин и гость сидят в гостиной и пьют чай. Из спальни слышатся стоны, вскрики, иногда вопли... Хозяин и гость пьют чай. Через час из спальни выходит мужчина, шикарный немецкий бизнесмен, и спокойно направляется к выходу.
— Кто это?! — спрашивает изумленный гость.
— Тихо! — отвечает хозяин. — И без гнусных намеков. Это генеральный спонсор моей жены. У него контрольный пакет акций...
* * *
На суперсекретной американской военной базе в бассейн, где плавают дельфины, опустили микрофон — записывать разговор умных животных. Один дельфин говорит другому:
— Сёма, скажи им что-нибудь по-русски — вот забегают!
* * *
Родители посадили Левочку учить уроки. А сами заперлись в соседней комнате. Левочка прильнул к замочной скважине и полчаса, не отрываясь, смотрел в нее. А потом оторвался и сказал:
— Боже мой! И после этого эти люди запрещают мне ковырять пальцем в носу!
* * *
На политинформации. Командир взвода спрашивает:
— Абульгетдинов! Что такое родина?
— Не знаю.
— Дурак! Родина, Абульгетдинов, — это твоя мать. Понял?
— Так точно!
— Петров! Что такое родина?
— Родина — это мать... Абульгетдинова.
* * *
Ну что ж, уважаемые, часы на цепочке, а время бежит, как любил говаривать мой пан Зюзя в “Кабачке “13 стульев”. Я хочу, чтобы мы все прежде всего по нынешним временам благополучно дожили до следующего воскресенья и снова встретились на этой странице. Нельзя допустить, чтоб из нас выветрили наше самое главное и великое отличие от всех народов мира — умение смеяться над собой, над своей жизнью и над ВСЕМ, ВМЕСТЕ ВЗЯТЫМ.
Чтоб вы у меня все были здоровенькими!
Искренне ваш,
