«Основными задачами нового управления являются: подготовка в пределах своей компетенции, обобщение и представление материалов и предложений по укреплению духовно-нравственных основ российского общества, совершенствованию работы по патриотическому воспитанию молодежи, разработке и реализации общественных проектов в этой области» — от этих строк приложения к путинскому указу о создании нового ведомства веет скукой, казенщиной и безнадежной бюрократической затхлостью.
Поэтому взрыв негодования в либеральных слоях нашего общества — мол, какое безобразие, в Кремле создали еще одно министерство правды! — как минимум вполне ожидаем. Но я бы не торопился списывать со счетов новое ведомство как мертворожденного урода. Есть шансы, что оно может — именно, может, без гарантий — принести реальную пользу стране.
В российских политических кругах почему-то распространено мнение: до декабря прошлого года нашей публичной политикой рулил утонченный интеллектуал и сторонник тонких методов работы Владислав Сурков. Но затем его сменил прямолинейный аппаратчик Вячеслав Володин, и власть начала действовать по принципу «против лома нет приема».
Мое восприятие ситуации прямо противоположно. Вячеслав Володин — это действительно очень жесткий политик и мастер многоходовых комбинаций. Оказаться в списке его врагов — это уже черная метка. Но публичный имидж человека, который может лишь штампованными фразами произносить здравицы в честь «Единой России», не более чем прикрытие.
У Володина есть крайне редкое даже для политика качество. Он очень точно понимает, как на самом деле функционирует и государственный аппарат, и общество в целом. У него нет ни наивных иллюзий (надо устроить реальную демократизацию, и все наладится), ни репрессивно-шапкозакидательских настроений (этих смутьянов-оппозиционеров надо задавить, и страна заживет спокойно).
Неформальный лозунг команды Володина, с моей точки зрения, звучит примерно так: сейчас на дворе не 2003 год. Одни только методы лобового давления больше не работают. Надо работать более тонко и более творчески.
Начальник нового кремлевского управления общественных проектов
Однако, с другой стороны, Павел Зенькович меньше всего похож на типичного аппаратчика, который всего боится и колеблется вместе с линией партии. В кремлевской администрации он известен своим вольнодумством. Если вы будете беседовать с Зеньковичем, не зная его места работы, вы обязательно примете его за вдумчивого интеллектуала полуоппозиционного направления.
Зная Павла Зеньковича, я не верю, что на своей новой должности он будет заниматься имитацией бурной деятельности и выдавать поток бюрократической туфты. Но вот способна ли любая — пусть даже самая талантливая и честная — личность, сидя в кремлевском кресле, сделать что-то реальное для «укрепления духовно-нравственных основ российского общества»?
Мой собеседник в Администрации Президента ответил на этот вопрос так: «Да, задачами, которые поставлены перед новым управлением, в этом комплексе зданий по-серьезному в последний раз занимались еще в период существования идеологического отдела ЦК КПСС. Но мы не собираемся промывать мозги или придумывать и спускать вниз тот или иной обязательный контент. В чем тогда наша задача? В Америке всегда идут жесткие политические дебаты. Но при этом всегда есть ценности, которые объединяют всех, от крайних демократов до крайних республиканцев, — неказенный патриотизм и любовь к родине. Мы должны добиться того, чтобы общие, объединяющие носителей всех политических взглядов ценности появились и в России».
Сразу оговорюсь: по моему глубокому убеждению, достичь американских высот в области патриотизма в современной России быстро невозможно даже в теории. В Америке в силу многолетних традиций все очень четко понимают разницу между страной и государством, государством и конкретной администрацией у власти.
В России — в силу опять же многолетних традиций и нашего исторического опыта — все эти понятия слились в одно. Лет пять назад у меня была
Подобное смешение понятий — вовсе не глюк взбалмошной юной особы. Это следствие многолетнего промывания мозгов сначала в царское, а потом и советское время: патриот — тот, кто беспрекословно выполняет волю государства. Противник или даже просто критик политики царя или генсека — отщепенец и уж точно не патриот.
Переход после такого на американскую модель любви к родине — «я терпеть не могу нынешнего президента, но я считаю себя стопроцентным патриотом своей страны» — будет даже в самом лучшем случае происходить на протяжении жизни нескольких поколений.
И надо отметить, что политика нынешнего Президента РФ — того самого человека, с чьей подачи было создано новое управление, — такому переходу способствует далеко не всегда. В немалой степени именно благодаря Путину многие в нашей элите убеждены: все оппозиционеры — наймиты Запада.
Но все это вовсе не значит, что в современной России бессмысленно заниматься «патриотическим воспитанием» — несмотря на всю казенность и даже ужасность этого термина.
В Советском Союзе люди верили в идеалы, часть из которых оказались ложными. В России наших дней очень многие люди не верят ни во что и считают такое состояние совершенно нормальным и единственно возможным.
Ладно, допустим, что ценностный кризис — неизбежное последствие смены политического и общественного строя. Но вот изумительное невежество постсоветских поколений россиян по поводу своей истории — это не нечто объективно неизбежное.
Это следствие грандиозного провала и общества, и государства. Ведь средства на «патриотическое воспитание» в России с ее нефтяными сверхприбылями в последние годы выделялись немалые. И, если верить официальным отчетам, эти деньги исправно тратились.
«Мы хотим вступить в диалог с лидерами общественного мнения и понять: правильно ли тратится выделяемое на патриотическое воспитание? И если нет, то как его можно потратить лучше? — так мой собеседник в Администрации Президента объяснил мне задачи нового кремлевского управления. — До недавнего времени все проекты власти в молодежной среде носили чисто политический характер. Мы хотим понять: можно ли сделать молодежный проект, основанный на общих, базовых для носителей всех политических взглядов ценностях?»
Если у новых кремлевских «спецов по общественным проектам» получится что-то сделать в этих направлениях, то честь им и хвала. Если же нет и они все-таки увлекутся созданием чего-то «планетарного масштаба», то новорожденное ведомство останется в нашей истории в качестве мелкой сноски, не больше.
