Но нет худа без добра: задержка встречи позволила нам «с пылу с жару» обсудить итоги только что состоявшегося первого тура президентских выборов на Украине и угрозы американского специального прокурора Роберта Мюллера окончательно «вывести Россию на чистую воду». Полный текст интервью министра иностранных дел РФ читайте в ближайшие дни на сайте и в свежем номере «МК». А сегодня — «затравка»: мысли главы нашей дипломатии о последних событиях на Украине и в США.
— Сергей Викторович, увидели ли вы хоть какие-то основания для оптимизма в результатах первого тура украинских президентских выборов?
Честно говоря, я не увидел оснований как для оптимизма, так и для пессимизма. Что здесь гадать? Это процесс, который должен состояться. Он уже начался и будет завершен. Я не сомневаюсь в этом — как и в том, что Запад признает эти выборы.
Наблюдатели ОБСЕ выпустили свой предварительный доклад по итогам первого тура, который пестрит констатацией грубейших нарушений: коррупция, подкуп, давление на избирателей и многое другое. Однако все это сказано в нейтральном ключе.
Думаю, что если бы речь шла о нас, то все эти факты подавались бы с эмоциями. А сейчас это делают приглушенно — сухая констатация. И дальше заявляется: все это не повлияло на легитимность, как не повлияло на легитимность и грубейшее нарушение правил ОБСЕ, когда выгнали наших наблюдателей, и решение отказать в праве голоса работающим и живущим в России трем с лишним миллионам украинцев. Это факты украинской жизни.
Думаю, что тем, кто наблюдал, как развиваются внутренняя украинская жизнь и ее внешние связи, никакого удивления результаты и то, как этот процесс был организован, не принесли. Там уже называют друг друга марионетками… Наверное, это интересно наблюдать со стороны. Но не думаю, что такая демократия доставляет удовольствие гражданам.
— А перспективы российско-украинского взаимодействия пока неясны?
— Мы открыты для диалога, который будет нацелен не на болтовню и не на выдумывание предлогов для бездействия, а на практическое выполнение Минских договоренностей. У меня нет сомнений в том, что Петр Порошенко не хочет и не будет этого делать. Когда Виктор Медведчук всего-навсего предложил всерьез обсудить, какие права автономного плана могут быть предоставлены Донбассу, он был назван предателем. Порошенко заявил, что этого никогда не будет, хотя сам он подписался под особым статусом Донбасса, который достаточно подробно изложен в Минских договоренностях.
Эти положения о том, какие права должен иметь Донбасс, формулировала в том числе и лично канцлер ФРГ Ангела Меркель. То, что их «подопечный» отбился от рук, — это факт. С одной стороны, он не слушает ни Германию, ни Францию, потому что у него есть американские «заступники». А с другой стороны, им тоже неловко публично наседать на него, потому что они тем самым распишутся в том, что их «посредничество», как они его называют, провалилось.
Однако другого документа, кроме Минских договоренностей, нет. Их можно, конечно, дополнять. Например, придать наблюдателям от ОБСЕ вооруженную охрану ООН, как мы это и предлагаем в ответ, кстати, на озабоченности тех же украинцев безопасностью наблюдателей ОБСЕ. Но суть этих договоренностей должна оставаться нетронутой. Главное в них — вопросы решаются напрямую между Киевом, Донецком и Луганском.
— Судя по опубликованной американским министерством юстиции выжимке из доклада спецпрокурора США Роберта Мюллера, там содержатся якобы конкретные доказательства нашего вмешательства в американские политические процессы. Как мы будем реагировать, когда будет опубликован полный текст документа?
Посмотрим, что там написано. Мы давно предлагали сотрудничать на основе тех подозрений, которые они могут обосновать фактами. Скажу больше: у нас существовал и существует такой механизм, как национальный Центр по уменьшению ядерной опасности. И у нас, и у них есть такой круглосуточно действующий центр на случай, если кто-то заподозрит что-то плохое. Когда в конце лета — начале осени 2016 г. начались обвинения в том, что мы вмешиваемся в американскую избирательную кампанию, мы предложили американской стороне по каналам этого центра (это доверительный, профессиональный канал) передать нам подозрения, о которых они обезличенно упоминают. Они ответили отказом. Мы еще несколько раз это перепредлагали. Переписка на тему киберугроз со стороны России, хакерства и прочего шла с сентября 2016 г. по январь 2017 г., то есть на всем протяжении остаточного периода администрации Барака Обамы. Когда еще до выхода доклада они стали истерично обвинять нас, мы предложили по-честному, по-профессиональному опубликовать эту переписку, чтобы люди знали, как мы на все это реагировали. Они отказались. Мы как порядочные ребята не можем сделать этого в одиночку, но предупредили их, что мы скажем о самом факте их отказа опубликовать эту переписку.
