Об инициативе участникам мероприятия рассказал один из авторов — глава думского Комитета по информационной политике Александр Хинштейн («ЕР»). Роскомнадзор зафиксировал более 20 фактов цензуры по политическим и иным мотивам в отношении материалов российских СМИ со стороны зарегистрированных за рубежом интернет-платформ вроде YouTube или Facebook, «но ответить на эти удары адекватно или хотя бы встать в стойку возможности пока нет», — заявил он. Чтоб была, предлагается разрешить Генпрокуратуре по согласованию с МИДом требовать включения владельцев позволивших себе цензуру ресурсов в особый реестр. Если нарушение устранено не будет, Роскомнадзор предпримет «замедление трафика или — как крайнюю меру — полную блокировку работы». Реакция в обществе на законопроект неоднозначная, признал депутат, и ко второму чтению пообещал его доработку «с учетом мнения профессионального сообщества».
Блокировка, и YouTube в том числе, «заложена как элемент сдерживания» — это как ядерное оружие разрабатывали, исходя из того, что оно не будет применяться, пояснил г-н Хинштейн. Обсуждать, к каким последствиям блокировка YouTube приведет, он отказался, потому что «это все равно что обсуждать, как будет нанесен ядерный удар по Вашингтону и что при этом там будет».
«Ни у кого не вызывает сомнений необходимость подобной инициативы», — заявил глава Комиссии ОП по развитию информационного сообщества Рифат Сабитов. Все выступавшие в общем и целом были того же мнения.
Но некоторым хотелось ударить по незарегистрированным в России и потому ведущим себя вольно интернет-ресурсами еще и рублем. Президент Фонда защиты национальных ценностей, член ОП Александр Малькевич посоветовал не слушать тех, кто думает, что «они плюнут и уйдут», если столкнутся с требованиями со стороны российского государства, потому что российский рынок им не очень, мол, важен. А член ОП Екатерина Мизулина (дочь сенатора Елены Мизулиной) тут же сообщила, что Лига безопасного Интернета, директором которой она является, уже готовит обращение в ФНС и ФАС с просьбой провести расследование, чтобы «понять, какой объем прибыли они здесь получают».
Но представитель Минцифры Екатерина Ларина попросила «не замыливать» вопрос о «политической цензуре» рассуждениями о коммерции. «В прекрасном мире, где нам долго говорили, что свобода лучше, чем несвобода, есть те, кто этой свободой злоупотребляет», — заявила она. «Циничному шельмованию» российских СМИ, которое под предлогом борьбы с фейк-ньюс и пропагандой предпринимают иностранные интернет-площадки, Россия, по словам чиновника, противопоставляет «прозрачные и понятные юридические конструкции». Именно такими — прозрачными и понятными — являются, по ее мнению, все российские законы о регулировании Интернета. Блокировка той или иной информации у нас осуществляется официальными должностными лицами или судом, а не «некими модераторами, которые нарушают базовые права и свободы демократического общества».
Кстати, о том, что свобода лучше несвободы, говорил в 2008 году тогда еще кандидат в президенты Дмитрий Медведев — ныне лидер партии «Единая Россия» и замглавы Совбеза РФ.
«Блокировка YouTube не порадует большинство населения страны — нет-нет да и зайдешь туда, так уж сложилось», — признал первый замглавы Комиссии ОП по экспертизе общественно значимых законопроектов Артем Кирьянов. Он напомнил, что многие российские граждане и компании распространяют через иностранные интернет-платформы свои фильмы и материалы. «Огромная армия блогеров неплохо зарабатывает в YouTube — это другая сторона медали, и вряд ли их обрадует блокировка», — согласился г-н Сабитов. «Ко второму чтению надо четко прописать основания подобных ограничений, чтобы не было злоупотреблений при правоприменении», — предложила г-жа Мизулина. О необходимости «дополнительных механизмов» защиты интересов пользователей говорил и замглавы Ассоциации юристов России Дмитрий Липин. Но никто из участников мероприятия не уточнил, как эти самые механизмы могут выглядеть.
Проблема политической цензуры со стороны глобальных платформ существует во всем мире, и вопрос в том, как максимально грамотно и эффективно на это ответить, заметил Урван Парфентьев, ведущий аналитик РОЦИТ: в худшем случае может получиться как с Телеграмом — «эпический фейл», то есть провал. Единственный безболезненный способ борьбы — судиться с незарегистрированными в России платформами в другой юрисдикции — в США, например, считает эксперт.
Но г-жа Ларина напомнила, что даже президент США Дональд Трамп не смог «защитить свои права» в борьбе с интернет-платформами. «Мы в какой-то момент доверились глобальному миру, и вся работа по импортозамещению началась лишь тогда, когда оказалось, что международное разделение труда — вполне эффективный инструмент воздействия на нас», — посетовала она. И предложила «поддерживать свои интернет-площадки, а то мы играем с ними в шахматы, а нас кто-то сзади по голове бьет шахматными часами». Представитель Роскомнадзора тоже рекомендовал российские площадки, обойдя стороной вопрос их конкурентоспособности.
Законопроект — «политический», многажды повторили участники обсуждения. «В преддверии 2021 года нам нужен инструмент, с помощью которого мы сможем отстаивать свои права», а впереди — «холодная информационная зима в отношениях с Западом», заявил член ОП Павел Покровский.
В 2021 году, если кто забыл, выборы в Госдуму.
