Как отметил Живов в своем канале, СВО показала, что зачастую танки не способны справиться со своей главной задачей – прорывом к позициям противника. Эту задачу танки решали, начиная со своего появления в годы Первой мировой войны.
Наглядным пособием того, чем заканчивались танковые атаки ВСУ, являются фото уничтоженных бронемашин в районе Работино. Танковые колонны не помогли ВСУ достичь главной цели контрнаступления – прорвать российскую линию обороны и выйти к Крыму и Азовскому морю.
В 20-м веке эволюция танков шла по пути наращивания лобовой брони и повышения мобильности. В 60-70-е годы сформировалась концепция идеального танка: мобильность, мощь, развитая лобовая защита, мощная пушка, эффективные прицельные средства, автомат заряжания. Масса – в пределах 50 тонн.
Появление мобильных противотанковых средств, в том числе переносных ракетных комплексов, сделало танк заметно более уязвимым. Так же, как и современные средства минирования, которые останавливают до половины танковых атак, обездвиживая танк и тем самым делая его беззащитным.
Появление ударных беспилотников, делает вывод Живов, ставит «под сомнение саму необходимость существования среднего штурмового танка». Дело в том, что FPV-дрон с кумулятивной гранатой может атаковать бронемашину в любую проекцию с высокой вероятностью поражения.
«Пока это управляемые вручную дроны, – предупреждает Алексей Живов, – но всего через 5-10 лет танки будут атаковать рои небольших дронов, управлять которыми будет искусственный интеллект».
Алексей Живов назвал несколько способов выхода из «танкового тупика». Это, например, обеспечение круговой защищенности танка основной и дополнительной броней; автоматический перехват танком большинства динамических целей в диапазоне 360 градусов; прорыв в создании легкой и сверхпрочной брони; появление беспилотных танков с радикальным изменением их конструкции.
Самый радикальный, по его мнению, шаг – отказ от танка как основного средства прорыва.
Но с такой точкой зрения не согласен главный редактор журнала «Арсенал Отечества», выпускник Казанского командного танкового училища Виктор Мураховский. По его мнению, «концепция танка крах не потерпела».
«Никто на переднем крае, – отметил он в своем канале, – не применял дивизию, полк, да даже батальон танков. ...(В СВО были) единичные случаи применения роты (более 7 танков). Конечно, применение дивизии танков (323 единицы) в корне отличается от применения одного танка».
По словам Мураховского, те, кто ставит крест на истории танкостроения, забыли, например, про активные средства защиты, «применение дронов танками (по моему глубокому убеждению, дроны – часть боекомплекта танков), применение новых типов снарядов, применение новых типов активной защиты».
«В общем, автор рано хоронит танк. Есть куда и как танку развиваться», – заключил Виктор Мураховский.
