Президент США заявил в воскресенье, что если Иран “не заключит сделку, то начнутся бомбардировки. Это будут бомбардировки, подобных которым они никогда раньше не видели”.
Последняя угроза Трампа – более явная и жестокая, чем любая другая, прозвучавшая ранее, – прозвучала после того, как он направил Ирану письмо, название которого пока не разглашается, с предложением провести переговоры по его ядерной программе, пишет The Guardian. Официальные лица подтвердили, что Иран направил ответ в США, заявив, что готов к непрямым переговорам.
Представитель министерства иностранных дел Ирана Эсмаил Багаи жестко прокомментировал угрозу Трампа: “Явная угроза бомбардировки Ирана со стороны главы государства является явным противоречием сути международного мира и безопасности. Такая угроза является грубым нарушением устава Организации Объединенных Наций и режима гарантий Международного агентства по атомной энергии. Насилие порождает насилие, а мир порождает мир, Америка может выбирать”.
Верховный лидер аятолла Али Хаменеи, скептически относящийся к переговорам с Вашингтоном, заявил, что Иран “не слишком обеспокоен” словами Трампа. “Мы считаем маловероятным, что такой ущерб может исходить извне. Однако, если какое-либо злонамеренное действие все же произойдет, на него, безусловно, будет дан твердый и решительный ответ”, - сказал он.
Бригадный генерал Амир Али Гаджизаде, командующий воздушно-космическими силами Корпуса стражей Исламской революции, сказал: “Тот, кто живет в стеклянных домах, ни в кого не бросает камни”, добавив: “У американцев в регионе есть по меньшей мере 10 баз с 50 000 военнослужащих, что означает, что они сидят в стеклянных домах”.
Но министр иностранных дел Ирана Аббас Аракчи, очевидно, обладал полномочиями поддерживать перспективу переговоров, заявив, что Иран уже ответил на письмо Трампа через посредников в Омане, и добавив, что он знает, что иранское письмо уже достигло США. Аракчи сказал, что прямые переговоры невозможны, пока США продолжают угрожать Ирану.
Трамп направил свое первоначальное письмо с предложением о переговорах через высокопоставленного дипломатического представителя Объединенных Арабских Эмиратов Анвара Гаргаша.
Выбор Гаргаша в качестве посредника был расценен как признак того, что письмо было направлено на то, чтобы дать переговорам реальный шанс, а не оставить Ирану иного выбора, кроме как отклонить предложение о переговорах, пишет The Guardian.
Трамп установил крайний срок для достижения прогресса - середину мая, но существует и более длительный срок - середина августа, к этому времени срок действия первоначального ядерного соглашения 2015 года в основном истечет, и потребуется европейский ответ. Трамп вывел США из этого соглашения в 2018 году, что многие сочли ошибкой, поскольку это заставило Иран ускорить свою программу по обогащению урана.
Тот факт, что Иран направил свой ответ через Оман, традиционно выбранного им посредника, а не через ОАЭ, может свидетельствовать о том, что Иран не хочет, чтобы ОАЭ, которые нормализовали отношения с Израилем, выступали в качестве посредников. США и Иран проводили непрямые переговоры о возобновлении ядерного соглашения при администрации Байдена в Вене с 2021 года, но они провалились, и все стороны согласились с тем, что непрямой характер переговоров отнимает время, а Трамп неохотно предлагает Ирану это.
Некоторые вопросы будут рассмотрены в ходе четырех раундов параллельных переговоров, которые пройдут между иранскими и европейскими переговорщиками в Женеве, отмечает The Guardian.
Тегеран никак не прокомментировал, насколько широко в письме Трампа содержалось требование уступок от Ирана. Но иранский посол в Ираке Мохаммад Казем аль-Садег указал, что США стремятся к переговорам, которые выходили бы за рамки ядерной программы, заявив, что в письме содержится призыв к роспуску поддерживаемых Ираном ополченцев иракских народных мобилизационных сил.
В администрации США возникли разногласия по поводу того, следует ли просто потребовать от Ирана подвергнуть свою гражданскую ядерную программу более тщательной международной инспекции или выдвинуть более широкий набор требований, включая полное прекращение его ядерной программы и обязательство Ирана прекратить финансировать группы сопротивления на Ближнем Востоке, такие как ХАМАС в Газе и хуситы в Йемене.
Советник президента США по национальной безопасности Майк Уолтц призвал к “полному сворачиванию” иранской ядерной программы, что Тегеран отвергает. В отличие от этого, Стив Уиткофф, специальный посланник Трампа, говорил только об ограничении ядерной программы Ирана, на что Иран был готов согласиться с 2015 года, если это приведет к отмене санкций в отношении иранской экономики. Некоторые в администрации Трампа считают, что атака на ядерные объекты Ирана приведет к смене режима.
Трамп захочет, по крайней мере, гарантий того, что оживление иранской экономики не приведет просто к выделению дополнительных средств для поддерживаемых Ираном ополченцев. Камаль Харази, глава стратегического совета Ирана по международным отношениям, которого иногда называют главным переговорщиком, обвинил США в ведении психологической войны, проводя политику “либо война, либо переговоры”.
Широко распространенное в Персидском заливе неприятие атаки на ядерные объекты Ирана, инспирированной США, является относительно новым фактором в уравнении, и план Трампа посетить Саудовскую Аравию в ходе своей первой зарубежной поездки, как сообщается, означает, что он может лично услышать решительное возражение против нападения на Иран со стороны наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бен Салмана.
Оппозиция стран Персидского залива нападению на Иран основана не на близкой идеологической близости с Ираном, а на понимании того, что регион должен избегать дальнейшей политической нестабильности, а поскольку нынешнее иранское руководство уже ослаблено, смена режима - это не то, что они приветствуют, заключает The Guardian.
